Ваша ирония неуместна. Конечно, мы взяли запас сухих пайков из расчёта на семь дней.
— На двоих я надеюсь?
— Разумеется, — ответил профессор с явным недовольством в голосе.
— Не знаю, как вы, а не позавтракал и жрать хочу, — и, остановив бронетранспортёр, поинтересовался: — Где, говорите, у нас сухие пайки?
— Вон в том мешке, — ответил профессор.
— Отлично, значит, этот мешок нужно спасать в первую очередь. Буду знать, — ответил ему, заглядывая в мешок.
— Вам бы только желудок набить, — ответил профессор с недовольством.
— «Нам бы»? Вы о ком сейчас, профессор?
— У меня младшие научные сотрудники такие же, вечно голодные. Да и старшие недалеко от них ушли, — ответил он ворчливо.
— И я их прекрасно понимаю. Знаете, профессор, мой опыт, а поверьте, он у меня весьма большой, так вот, весь мой опыт мне говорит, что воевать на голодный желудок неправильно. Я бы даже сказал, грешно.
— Не придётся нам ни с кем воевать.
— Вам достать сухой паёк, профессор? Больше съедим, меньше дальше вести.
— Избавьте меня от ваших флотских шуточек. Давайте один, составлю вам компанию.
— Разумное решение, профессор. Почему вы так в этом уверены?
— В чём?
— В том, что нам не придётся ни с кем воевать?
— Я вам уже объяснял это.
— Профессор, вы мне не объяснили, почему нам мохнатые позволят подъехать беспрепятственно к ним в поселение, это ведь их дом, как никак.
— Просто поверьте на слово.
— Профессор, я уже давно никому не верю на слово, и потом давайте сразу расставим все акценты. Не стоит питать иллюзий на мой счёт, хотя я и безоружен, но я сам по себе оружие, и шансов против меня даже с бластером у вас немного, поэтому не советую даже пробовать.
— Я это прекрасно понимаю, не так ли, Зверский красавчик?
— Не думал, что профессоры смотрят смертельные поединки.
— Думаете, что профессоры какие-то особенные? Поверьте, у профессоров такие же страсти и увлечения, как у других. И потом не каждый день встречаешься с одним из бойцов лиги.
— Это хорошо, что понимаем друг друга. Понимаете, у меня перед каждым поединком есть план действий. Вот и сейчас мне нужно знать, как мне действовать, когда мы приедем к мохнатым в поселение.
— Никак. Это не ваша проблема, — ответил профессор, жуя сухой паёк. — Ваша задача — нас просто доставить до места, а дальше я сам всё решу.
— Хорошо, а как мне действовать, если что-то пойдёт не по вашему плану?
— Всё пойдёт по плану, проверено уже.
— Вы хотите сказать, что там уже были?
— Э-э-э, боюсь, не могу ответить на этот вопрос.
— Понятно.
— Ладно, давайте поговорим о мохнатых. Надеюсь, вы можете говорить на эту тему?
— А ты подписку о неразглашении подписал? — спросил профессор, запихивая в рот очередную галету.
— Разумеется.
— Тогда можем поговорить. Что тебя интересует?
— По большому счёту всё, — но, увидев сразу напрягшееся лицо профессора, добавил: — Разумеется, что мне можно знать.
— Боюсь, вас, юноша, интересует, как правильно разбирать на части мохнатых, а это совсем не по моей части.
— Поверьте, профессор, как их разбирать я отлично знаю. Меня интересует, к примеру, зачем они весьма настойчиво лезут под наши орудия. Что их привлекает в нас?
— Боюсь, я не смогу достоверно ответить на ваш вопрос. Существует несколько точек зрения, но так как данный вид разумных существ практически не изучен, определить, какая из них верная, не представляется возможным. Лично я придерживаюсь версии, что у них здесь место их поклонения, их богу или богам, не могу сказать точнее, вот они и осуществляют паломничество сюда. Впрочем, это всего лишь одна из версий. Нужно провести много различных исследований, чтобы понять, как мыслят эти существа. Впрочем, космобиология — совсем не мой профиль. У нас космобиолог — старший научный сотрудник Валой. Думаю, он тебе лучше меня о них расскажет.
— Сильно сомневаюсь, что он мне что-то расскажет.
— Скажешь ему, что у тебя подписка, и я разрешил, тогда без проблем расскажет.
— А что вы вообще о них знаете? Так сказать, в упрощённом варианте.
— Просто я сейчас многое не помню. Помню, что их открыли вместе с планетой, лет двадцать назад. Когда обнаружили первых мохнатых на планете, сразу не поняли, что они разумны. Это выяснилось, только когда провели первые эксперименты на добровольцах.
— На добровольцах?
— Ну да, на тех, кого сумели отловить. После анализа ДНК выяснилось, что у них есть близкий родственник, очень редкий и экзотический вид, обитающий всего на одной планете в империи Аратан.
— А это далеко отсюда?
— Очень.
— Но ДНК у них совпадает всего на сорок два или сорок три процента, не помню точную цифру. Других похожих на них существ не обнаружено. Оба вида относительно молоды и насчитывают примерно двести пятьдесят-триста поколений. Сложно сказать, сколько они живут в среднем, но им примерно от двух до пяти тысяч лет. Если брать из расчёта их жизни в двадцать лет.
— И о чём это говорит?
— Скорей всего, искусственно выведенный вид.
— Кем выведенный?
— А вот здесь множество вариантов, но, вероятно, это мы уже никогда не узнаем.
— А откуда у них плазменное оружие?
— Боюсь, я не знаю ответ на этот вопрос.
— Да, но я слышал, что плазменному оружию у них тоже две тысячи лет.
— Вот здесь не всё однозначно. Анализ металла, из которого сделано оружие, действительно именно это показывает, вот только сплав металла однозначно не местный. Думаю, оружие раньше находилось где-то в космическом вакууме, где хорошо сохранилось, а совсем недавно упало на планету. Мохнатые увидели, что что-то упало сверху и решили проверить. Так, собственно, оружие оказалось у них, но это всего лишь предположение.
— Корабль, которому две тысячи лет?
— Скорее, обломки корабля. Может, мы уже поедем?
— Конечно, профессор, — запустил двигатели, и бронетранспортёр медленно пополз вперёд. Не успел бронетранспортёр проползти и нескольких метров, как в него ударила плазма.
— Вот гад! — воскликнул я в сердцах и шарахнул в ответ из орудия.
Вроде даже попал, но идти это проверять категорически не хотелось.
— Что случилось? — спросил профессор.
— Первый из мохнатых, не согласный с вашим
