мембрана, окружающая клетку: самообслуживание обходится дорого и становится более эффективным благодаря строгому разграничению между мной и остальным миром (в случае клетки) или между нами и ними (в случае сообщества). Работа Боулза и Гинтиса не просто обеспечивает формальную поддержку некоторых положений, отстаиваемых Старком и Финке; она показывает, что плачевная ксенофобия, встречающаяся в "высоконапряженных" религиозных сообществах, не является специфически религиозной чертой. Ксенофобия, утверждают они, - это цена, которую любое сообщество или группа должны заплатить за высокий уровень внутреннего доверия и гармонии, и более того, это цена, которую мы, в конце концов, можем решить, что должны быть готовы заплатить: "Мы считаем, что в ближайшие годы общины могут стать не столько менее, сколько более важными в системе структур управления, поскольку общины могут претендовать на определенный успех в решении проблем управления, не поддающихся рыночному или государственному решению" (Bowles and Gintis, 2001, p. 364).
Применение Старком и Финке теории рационального выбора ко многим тенденциям и различиям, наблюдаемым в американских религиозных конфессиях, еще не доказано, и у него есть ярые противники, но они, безусловно, заслуживают дальнейшего изучения. А последствия некоторых из их предложений действительно провокационны.
Предложение 76. Даже при ограниченной конкуренции религиозные фирмы могут обеспечить высокий уровень приверженности в той мере, в какой они служат основными организационными средствами для разрешения социальных конфликтов. (И наоборот, если религиозные фирмы станут значительно менее важными в качестве проводников социального конфликта, они, соответственно, будут менее способны генерировать приверженность). [p. 202]
Другими словами, ожидайте, что религиозные "фирмы" будут эксплуатировать и обострять социальные конфликты при любой возможности, поскольку это способ получения прибыли. Это может быть хорошо (сопротивление польских католиков коммунизму) или плохо (нескончаемый конфликт в Ирландии). Недоброжелатели скажут, что мы уже знали это о религиях, но утверждение, что это систематическая особенность, которая вытекает из других особенностей и взаимодействует с другими предсказуемыми способами, - это, если оно верно, как раз тот факт, который мы захотим глубоко понять, когда будем иметь дело с социальными конфликтами в будущем. Когда религиозные лидеры и их критики как внутри, так и вне своих религий рассматривают возможные реформы и улучшения, они, хотят они того или нет, становятся инженерами-меметиками, изменяя конструкции, завещанные им традицией, чтобы скорректировать наблюдаемые эффекты, и одни из самых показательных наблюдений в книге Старка и Финке - это их язвительная критика благонамеренных реформ, которые обернулись неудачей. Правы ли они в отношении главной причины стремительного сокращения числа католиков, ищущих призвания в церкви после Второго Ватиканского собора?
Раньше католическая церковь учила, что священники и верующие [монахи и монахини] находятся в высшем состоянии святости. Теперь же, несмотря на свои обеты, они стали такими же, как и все остальные.
[p. 177].... Миряне получили некоторые привилегии священства, не неся при этом бремени безбрачия или прямой ответственности перед церковной иерархией. Для многих священство перестало быть выгодной сделкой после обновленческих усилий Второго Ватиканского собора. [p. 185]
Или они ошибаются? Единственный способ узнать это - провести исследование.
Невкусность не является надежным признаком лживости, и благочестивые гомилии, которыми часто руководствовались ранние реформаторы, должны быть подтверждены, опровергнуты или, в противном случае, проигнорированы. Ставки слишком высоки для благонамеренных любительских промахов. Как и ранее, обсуждая работу Бойера, Уилсона и других, я не выношу вердикт об обоснованности или убедительности любой из этих работ, а лишь представляю примеры работ, которые, как я считаю, должны восприниматься серьезно и впредь либо решительно и справедливо опровергаться, либо, пусть и с трудом, признаваться за свой подлинный вклад в наше понимание. В случае с освежающе откровенным видением Старка у меня самого есть глубокие сомнения, некоторые из которых проявятся, когда мы обратимся к некоторым сложностям, которые он так решительно оставляет в стороне. Старк и Финке хорошо выражают свое фундаментальное отношение, когда пренебрежительно отзываются о книге Дона Купитта "После Бога: Будущее религии" (1997), в которой одобряется религия, из которой удалены все следы сверхъестественного:
Но почему у религии без Бога должно быть будущее? Рецепт Купитта кажется нам похожим на ожидание того, что люди будут продолжать покупать билеты на футбол и собираться на трибунах, чтобы наблюдать за игроками, которые, за неимением мяча, просто стоят. Если нет сверхъестественных существ, то нет и чудес, нет и спасения, молитва бессмысленна, заповеди - всего лишь древняя мудрость, а смерть - это конец. В таком случае рациональному человеку нечего делать в церкви. Или, точнее, разумный человек не будет иметь ничего общего с такой церковью. [p. 146]
Сильный язык, но они должны признать, что Купитт и другие, отвернувшиеся от своего видения Бога-судьбоносца, прекрасно осознавали его привлекательность и, должно быть, имели свои причины (сформулированные или нет), чтобы так долго искусно сопротивляться ему. Что можно сказать в пользу пути - или, скорее, путей - Бога-как-сущности, поскольку было много разных способов попытаться представить себе Бога в менее антропоморфными терминами? Думаю, ключ к разгадке можно найти в некоторых собственных наблюдениях Старка и Финке:
Учитывая тот факт, что религия - это рискованный товар и что люди часто могут увеличить свой поток непосредственных выгод за счет религиозного бездействия, кажется маловероятным, что любой плюрализм и активный маркетинг когда-либо смогут достичь чего-то близкого к полному проникновению на рынок. Доля американцев, которые действительно принадлежат к определенной церковной общине (в отличие от тех, кто называет свои религиозные предпочтения, когда его спрашивают), уже много десятилетий держится около 65 %, не проявляя тенденции реагировать даже на крупные экономические циклы. [p. 257]
Будет интересно узнать больше о 35 процентах тех, кто просто не создан для церкви, а также о доле тех прихожан, которые не созданы для высоконапряженных, дорогих религий, которым отдает предпочтение Старк. Они существуют во всем мире; по словам Старка и Финке, "есть и "безбожные" религии, но их последователи ограничены небольшими элитами - как в случае с элитными формами буддизма, даосизма и конфуцианства" (стр. 290n). Привлекательность унитарианства, епископального и реформистского иудаизма не ограничивается авраамическими традициями, и если "элиты"
Если они считают, что не могут заставить себя "поверить в то, что они пережили долгие и удовлетворительные отношения обмена с" Богом, то почему они вообще продолжают придерживаться (того, что они называют) религии?
ГЛАВА 8. Вера в веру
Вы, конечно, верите в это.
Я думаю, что Бог ценит то, что я хочу верить в Него, независимо от того, уверен я в этом или нет.
-Анонимный информатор, цитируемый Аланом Вулфом в книге "Трансформация американской религии".
