просил срочно принять участие в разработке максимально надежного хранилища для Белого Камня — такого, к которому будет иметь доступ только Владыка Светлых и его доверенное лицо. Для этого нужно немедленно выехать на Алтай, в Место Силы, не сообщая никому о своих намерениях. Все дорожные документы уже готовы.
Значит, состоялась попытка кражи Cloch Ban — пусть и неудачная! Скорее всего, вторая будет предпринята в Ирландии в ближайшее время, в отношении Темного Камня. Но сейчас Двэйн думал вовсе не о судьбе Алмазов, и не о том, что за спиной Лунного эльфа появился некий тайный кукловод… Он думал о Триссе Мерч-Фаррент и о том, могла ли она участвовать в записи обращения.
— Нет. Для меня был такой же шок, как и для всех.
Трисса покачала головой. Из-за очередных электромагнитных аномалий качество связи оставляло желать лучшего, но ее бледное личико на экране было видно прекрасно, а голос не оставлял сомнений в искренности. У Двэйна сжалось сердце: подруга была расстроена и напугана. О намерениях открытого выступления Лунный ей ничего не сообщил, равно как и о своем местонахождении. Она не понимала, что происходит, но была уверена в одном, как и сам Двэйн:
— Кто-то есть рядом с ним. Опасный, скрытный. Я должна найти его сама и разобраться!
А вот это уже в планы древнего дроу не входило совершенно. Он не мог вернуться в Сингапур немедленно и не мог сообщить Светлой, куда едет. Потребовать у госпожи Мерч-Фаррент никуда не совать нос и быть паинькой попросту невозможно — она прислушивалась к советам через раз… Что же делать?
— Я люблю тебя, Трисса. — Мягко сказал Двэйн. — Дождись моего возвращения в середине марта и ничего не предпринимай. Пожалуйста.
Она только рассеянно кивнула и сказала в ответ, что любит не меньше. Это не давало полных гарантий ее благоразумного поведения, а потому…
Темный сделал то, что впоследствии считал самой серьезной своей ошибкой. Он позвонил Хеддвину:
— Я еду, друг. Скажи ему, что я согласен помочь, но у меня есть просьба, несколько необычная и не самая законная. Официальный запрет для госпожи Мерч-Фаррент выезжать за пределы территории Светлых. Нет, высылать ей распоряжение не нужно… Только если захочет уехать.
Он с тяжелым сердцем отключился от линии, пытаясь утешить себя тем, что этот шаг поможет удержать порывистую Триссу от глупости ввязываться туда, где сейчас будет страшно и опасно. А потом с головой ушел в работу, продумывая систему защиты Белого Камня — у него появилась идея, как это сделать. Двэйн не сомневался в том, что при всех внешних противоречиях и напряженности в отношениях Светлых и Темных у Владык эльфов есть точки соприкосновения и тайные пути переписки, недоступные даже их ближайшему окружению. Скорее всего, Ролэнт Маб-Зэйлфрид уже обсудил с Эриком Эльдендаалем сложившуюся ситуацию, угрозу Алмазам и… не мог не упомянуть о личности Двэйна.
Проявит ли Владыка Темных интерес к этой личности? Как к специалисту, способному помочь в сохранении Камня — да, скорее всего. О том, что Двэйн относится к Хранителям Первой Крови, не знает никто, даже самый близкий друг Хед. А как бы отнесся Эрик Эльдендааль, если бы узнал? Предугадать невозможно. Вряд ли он будет до хрена как рад этому факту. Двэйн аккуратно собирал информацию и о самом Владыке, и о его сподвижниках, фильтруя и год за годом составляя личные досье, которые существовали только в мыслях. Нужно ли, чтобы пути пересекались? А если поступит такое же предложение, как от Владыки Светлых — нужно ли его принимать? Сакральный Камень не может быть безразличен Хранителю, его необходимо защитить. К каким последствиям приведет уничтожение, не к новой ли катастрофе вселенского масштаба?..
Но беда случилась только в личной вселенной Двэйна. Подходила к концу первая декада марта, и все это время дроу не поднимал головы от голографического проекта — вместе с Хеддвином. Их общей идеей было вплести в мелодию защиты сейфа не только восьмую ноту, но и… тайное имя самого Белого Камня. Осталось воплотить в жизнь задуманное, и тут произошла та самая катастрофа, резонансно аукнувшаяся на весь мир.
В вечерних новостях появился сюжет о нескольких взрывах в Лондоне, на три четверти заселенном эльфами-дроу. Не приходилось сомневаться в том, кто мог стоять за этим жутким событием! На Двэйна навалилось предчувствие чего-то непоправимого, и не обмануло. Он не успел позвонить Триссе — потому что Светлая сделала это сама. И голос ее был полон ярости.
— Не скажешь, чья работа? — только и спросила она, поднеся к экрану айтела свой паспорт, на котором теперь красовалась голографическая метка Департамента безопасности Solas об аннулировании свободного выезда. — Скажи, если я не права, и ты отношения к этому не имеешь! Я хочу знать!
— Имею. — Спокойно проговорил дроу.
Лгать не имело смысла, оправдываться — недостойно.
— Зачем?!
— Я хотел убедиться, что тебе ничего не угрожает. Выслушай меня, Трисса…
Она не захотела слушать ничего. В серых глазах появился нехороший блеск, который не был в состоянии приглушить даже крохотный экран айтела на расстоянии тысяч миль.
— Ты… Темный, Двэйн. Этим все сказано. — К ярости в голосе эльфийки присоединилась какая-то обреченная усталость и горечь. — Я не рабыня и не живая игрушка, которой мужчина-дроу может распоряжаться по собственному усмотрению. Меня это не устраивает. А ты… ты, выходит, такой же… Это все равно, что надеть на меня braisleid и запереть в четырех стенах.
— Я бы никогда этого не сделал.
— Но ты уже сделал!
Экран просто погас, вызов был прерван, а линия — тут же заблокирована самой Триссой, как будто молчаливо завершилась невысказанная фраза: «… и я ненавижу тебя за то, что ты сделал». Сможет ли Светлая найти путь для нелегального выезда? Оставалось надеяться, что ей это не удастся, но оставить ситуацию без контроля и вслепую полагаться на надежду Двэйн не мог. Он передал всю работу Хеду и выехал в Сингапур, где ждал жесточайший удар.
Студия в небоскребе Байок-Скай, которую дроу снял для Триссы, была пуста. Светлая ничего не взяла из своих вещей, она просто исчезла. Напрасны были усилия поисков с помощью полиции, но в конце
