Порция смотрела в окно и наблюдала за тем, как удлиняются и густеют тени. Как на сад опускается ночь, погружая его в тишину.
И думала о Китти, ощущая, как кровь курсирует по ее венам.
Она еще жива и намерена жить, и это означает, что она должна делать то, что может. Порция никогда не страдала отсутствием мужества. Никогда в жизни она не отступала, если ей бросали вызов.
Но еще никогда она не встречалась с таким вызовом.
Истина в том, что не было пути назад. Нелепо притворяться, будто не существовало того, что между ними таки произошло, или что не существует возникшего между ними и продолжающего развиваться чувства.
Или что она может просто взять и уйтиу уйти от всего этого, уйти от него — будто он ей это позволит.
Нет никакого смысла притворяться, будто ничего не изменилось.
Саймон стоял в жилете и рубашке с короткими рукавами у окна своей комнаты, глядя на то, как чернеет вода в озере. Чувствуя, что и его настроение становится мрачным, под стать цвету озера.
Он рвался к Порции — сейчас, сегодня вечером. Хотел ощутить ее в своих объятиях и убедиться, что она в безопасности. Хотел всем сердцем, со всей страстью, которой никогда раньше не испытывал, дать ей почувствовать, что она в безопасности. Порция сейчас находилась в своей комнате одна. Думала, размышляла.
И он ничего не мог сделать, никак не мог повлиять на ее решение. Саймон не помнил, чтобы испытывал подобную неуверенность в отношениях с какойлибо другой женщиной, чтобы не был способен подчинить женщину своей воле.
Он ничего не мог сделать. Если она не придет или пока она не придет к нему, он лишен возможности в чемто убедить ее. Убедить ее пойти с ним дальше или продолжить исследовательскую работу по изучению проблем замужества, к чему он теперь был полностью причастен. Он сделает все, что потребуется, чтобы убедить ее выйти за него замуж, никакой альтернативы Саймон не признавал.
Однако сейчас он был беспомощен. Саймон привык к тому, что контролирует жизнь, что способен делать то, что важно и существенно. И вот сейчас, до того момента, когда она придет к нему и даст ему шанс, он не мог ровным счетом ничего предпринять.
Его жизнь, его будущее находились в ее руках.
Если Порция даст ему слишком мало шансов убедить ее, она примет решение, направленное против него, и он ее потеряет, несмотря на то, что он сильнее во всех наиболее существенных аспектах. Он может настроить свет против нее — но она не согнется. Никто этого не знал лучше его.
Саймон не мог объяснить, почему его вниманием завладела женщина столь неукротимой воли, но теперь уже поздно было чтолибо менять.
Он смеялся над своими зятьями, попавшими в ловушку. Но сейчас ему было не до смеха. Похоже, он оказался в столь же тупиковой ситуации. Саймон обернулся и увидел, как открывается дверь.
Порция вошла и закрыла за собой дверь. Он услышал щелчок замка, после чего она повернулась к нему лицом, увидела его и, подняв голову, направилась в его сторону.
Саймон окаменел и затаил дыхание. При слабом свете луны он увидел решимость в устремленном на него взгляде. Она подошла к нему, обняла его за шею и притянула его губы к своим губам.
Она поцеловала его, и пламя, которое все еще полыхало между ними, вспыхнуло с новой силой. Действуя очень медленно, давая ей возможность отстраниться, если она того пожелает, Саймон обнял ее за талию, затем, не встретив с ее стороны возражений, обнял еще крепче и, наконец, прижал к себе.
Порция прильнула к нему, в нем чтото дрогнуло, и Саймон запечатлел ответный поцелуй. Она без колебаний отдалась этому поцелую.
Саймон не знал, что же она решила, каковы ее планы, но он испытал несказанное облегчение уже оттого, что она находилась в его объятиях.
Порция хотела его. Она определенно давала это понять, плотно прижавшись к нему животом. Ее язык чувственно сплетался с его языком. Она хотела получить больше и брала все больше, отдаваясь поцелую со всей присущей ей страстью. Саймон понял, что она делает это сознательно, что она приняла решение и выбрала этот путь.
И столь же сознательно Саймон, отбросив все свои сомнения и рассуждения, последовал ее примеру.
Его руки обвились вокруг полных бедер Порции и приподняли ее. Она чтото горячо пробормотала, обняла его за шею и впилась губами в его рот. Он несколько опешил, но затем не менее горячо ответил на поцелуй и понес ее к кровати.
Уложив Порцию на кровать, он инстинктивно хотел лечь поверх нее, однако она застонала, схватила его за волосы, потом за плечи и стала извиваться и барахтаться. Саймон позволил ей делать все, что она захочет, и в конечном итоге она высвободилась изпод него и оказалась сверху.
Памятуя о том, что он сейчас в роли просителя, Саймон настроился на то, чтобы умиротворить, ублаготворить и ублажить ее. И для достижения этой цели трудились его руки, губы, язык, не говоря уже о мозге, чтобы отдать всего себя, свое тело и душу ей.
Он откровенно продемонстрировал, что позволяет ей делать все так, как она пожелает.
Порция какоето время колебалась, вероятно, испытывая некоторые подозрения, но затем приняла негласное предложение и приподнялась над ним. Обхватив ладонями его лицо, Порция превратила Саймона в своего пленника, с удовлетворением вздохнула, отпустила его губы и вплела свои пальцы в его шевелюру.
Приняв это за сигнал, Саймон стал гладить ей спину, затем расстегивать пуговицы на платье. Порция издала протестующий звук. Она оперлась ладонями о его грудь, заерзала и угнездилась на его талии. Саймон лежал неподвижно, пассивно разметав по бокам руки и ожидая ее действий.
Глядя на его лицо, освещенное лунным светом, она прочитала в нем его согласие, желание и готовность, по крайней мере сегодня, быть тем, кем она хотела его видеть. Вести себя так, как она распорядится.
— Ведь ты хотел испытания, не так ли?
Она возвышалась над ним, и он не мог рассмотреть ее глаза. Он, поколебавшись, ответил:
— Я имел в виду, что мы должны вести себя так, словно мы уже женаты, чтобы ты могла убедиться, что это возможно. Что женитьба для меня отнюдь не бедствие, которого ты так боишься.
— Значит, ты не будешь диктовать мне? — Она сделала жест рукой. — Командовать, контролировать?
— Я постараюсь. — Он на мгновение стиснул челюсти. — Я стараюсь изо всех сил уступать, чтобы пойти тебе навстречу в разумных пределах, но я не могу…
Поскольку продолжения не последовало, Порция подсказала:
— Изменить свою натуру?
Она почувствовала, как он вздохнул.
— Я не способен быть тем, кем не могу быть физически, так же как и ты. — Он встретился с ее взглядом. — Мы просто должны постараться не усложнять жизнь друг другу.
