Тир уткнулся лбом в колени и закрыл глаза.
Если она придет… если она придет завтра, она уже не сможет жить без него. Только бы выбраться отсюда, а под небом эта тварь поймет, с кем связалась. Поймет. Ради этого, право же, стоило потерпеть.
ГЛАВА 3
Думаете, преклоняюсь?
Страстию следую за?
Нет! Просто в такт изменяю
Позы, манеры, глаза.
Просто расчетливо прямо
Пешку веду на убой…
«Руку, Прекрасная Дама!
Вальс нас зовет за собой!»
ГабриэльАкигардам. Арксвем. Месяц коссар
О том, что царь принял выкуп, Айс узнала лишь на следующий день после того, как Тира фон Рауба с рук на руки передали послу. Все получилось очень быстро. Узнав о том, что Вальденский демон уже не интересует госпожу фон Вульф в качестве объекта исследований, царь, кажется, даже вздохнул с облегчением. И то сказать, сто тысяч цуров золота в казне куда приятнее, а главное, безопаснее, чем живой старогвардеец в подвале. Даже в цепях. Даже в ошейнике. Даже за тремя засовами на стальной двери.
Ну его, право же, к черту!
Деньги, судя по всему, привезли всего через пару часов после визита Айс к царю. И тут же обменяли на фон Рауба. И Айс поначалу не нашла в себе сил порадоваться за него, она расстроилась чуть не до слез, как девчонка, расстроилась из-за того, что не смогла попрощаться. Хотя бы увидеть еще раз. Увидеть, как он улыбается. Голос услышать.
Не получилось.
Не успела.
А теперь – все.
Тир наверняка забыл о ней, как только поднялся на борт вальденского шлиссдарка.
Нет! Не забыл! Не сможет он ее забыть!
Ведь было же, сейчас уже и не верится, но было. Совсем близко – факельные огни в узких черных глазах. Горячие, сухие губы. Чуть заметный – сердце стукает болезненно – рубчик под кожей. Такой остается, если сильно, насквозь прикусить губу. Когда больно.
«ты совсем другая, чем я думал…»
«ты совсем другой…»
Айс не умела плакать. Ни от боли, ни от досады, ни от щемящей пустоты в душе.
Айс метала ножи в полированную, сплошь покрытую тонкой резьбой двустворчатую дверь. Это успокаивало. А если кто-нибудь войдет не вовремя – впредь будет наука: стучаться надо.
Три дня спустя, поздним вечером постучали не в дверь, а в окно.
Седьмой этаж… Выше покоев Айс были лишь царские апартаменты – мода такая в мире, чем знатнее, тем дальше от земли забираются. Мода на небо. На пилотов.
Но вот снова вежливый стук в стекло.
Погасив свет, Айс, не приближаясь к окну, взглядом распахнула створки.
– Привет, – сказал Тир.
И улыбнулся – белые зубы ярко сверкнули в полутьме.
– Тарсграе! – только и выговорила Айс.
Прямо под ее окном висел двухместный болид, висел чуть накренившись, потому что Тир ничтоже сумняшеся сидел на борту, свесив ноги в семиэтажную пропасть.
Столица кертского царства. Дворцовый комплекс – купа древних деревьев высотой в пятнадцать вуашей. Этажом выше начинаются царские покои. И гвардии пилот наиболее вероятного противника, оцененный в миллион олов, сияет улыбкой, зависнув на своем болиде в самом центре этого осиного гнезда.
– Ты с ума сошел, – Айс подбежала к окну, – ты ненормальный, ты… нет, ты правда сумасшедший! Что? – Она недоуменно осеклась, когда Тир протянул ей руку.
– Пойдем, – сказал он, – ты же не собираешься провести вечер в этой дыре?
– Куда? – очень умно спросила Айс.
– В Немесри, конечно. Куда же еще везти настоящую леди? Нет, можно в Лонгви, но я Лонгви не люблю. Впрочем, если ты настаиваешь…
– Ты хоть знаешь, сколько здесь охраны? – поинтересовалась она.
– Приблизительно. Давай руку.
– Подожди, я же не одета… Нет, о чем я вообще… Великая Тьма, Тир, ты совершеннейший псих… Здесь опасно!
– Точно, – согласился он и глянул вниз, чуть не перевернув болид, – можно так брякнуться – по всему двору брызги. Представляешь, как завтра все удивятся? Выходит это царь с утра на крылечко, а вокруг мозги разбрызганы.
– Какие мозги? – Она из последних сил старалась сохранить здравость рассудка. – Были бы у тебя мозги, ты сидел бы дома.
– Да ну, – Тир поморщился, – я из госпиталя сбежал. Дома меня сейчас во как ждут. С силовыми установками, чтобы хватать, вязать и лечить. А чего меня лечить? Я, твоими молитвами, здоров и счастлив. Они же со злости… – он сделал большие глаза, большие, испуганные и загадочные, – изучать меня начнут. И на хрен замучают, – закончил буднично и печально. Оглядел ее с головы до ног: – Зачем тебе одеваться? Ты и так одета.
Айс посмотрела на свои потертые замшевые штаны, на мужскую рубашку и вздохнула:
– Подожди. Я быстро.
– Ага, – проворчал Тир, скатываясь внутрь болида, – как же. Знаем мы это быстро.
…Так оно и повелось. Раз в два-три дня он прилетал, стучал в окно и забирал ее куда-нибудь, где было людно, весело, шумно и на удивление хорошо. Айс до встречи с Эльриком поверить не могла в то, что ей может быть хорошо среди толпы веселящихся людей. И уж тем более она не могла поверить, что ей может быть хорошо в таком месте не с мужем, а с веселым и совершенно сумасшедшим чародеем. С демоном. С тварью, которая даже просто быть не имеет права.
Чем-то они походили друг на друга. Ее Эльрик, Торанго, очень старый, очень спокойный, очень опасный. И ее Тир – совсем мальчишка, улыбчивый, безбашенный и совершенно безобидный. Во всяком случае, пока он на земле, а не в небе. Может быть, они походили друг на друга непоколебимой уверенностью в себе. В своей силе. Потрясающей уверенностью, от которой полшага до нахальства, но… полшага. И она никогда не нарушается, эта тонкая грань, граница. И хочется, закрыв глаза, поверить самой.
И веришь.
С ним было интересно. Ей, пятисотлетней, было интересно с Тиром, которому не стукнуло еще и семидесяти. А ведь Айс всегда считала свое образование не только глубоким, но и весьма обширным. Куда там? Она разбиралась во многих вещах. Тир, кажется, во всех.
А главное, он умел жить без магии. Совсем. Родом из мира, где магии нет, где возможны лишь чары, а все сущее подчинено жестким и немногочисленным законам математики и механики, он видел жизнь в совершенно неожиданных и непостижимых ракурсах. И Айс смотрела вместе с ним, удивляясь, как же раньше она не замечала очевидного.
Столько нового!
Но он сумасшедший. И она тоже сходит с ума.
– Перестань! – не выдержала она однажды.
Не выдержала противоречия между разумом и эмоциями.
Было утро. Тир привез ее домой и как раз собирался откланяться, но услышав в ее голосе намек на истерику, вопросительно поднял брови:
– Что такое?
– Перестань, – повторила Айс. – Не прилетай сюда. Давай купим дом где-нибудь в городе, лучше вообще не в столице. Там будет безопасно.
– Ты высоты боишься? – удивился Тир, по обыкновению балансирующий на борту болида. – Если хочешь, мы можем ходить через дверь. Я хоть вспомню, как это – ногами по лестнице.
«Еще не хватало!»
Айс отчетливо представила, как он ведет ее к лифту, чинно раскланиваясь по дороге с охреневающей лейб-гвардией. А ведь может!
– Я за тебя боюсь, – досадливо бросила она, – если тебя заметят…
– А-а… – Такой улыбки видеть еще не приходилось. – Это да, это серьезно. – Он и вправду посерьезнел, точнее, стал загадочным, как сфинкс, замысливший мелкую пакость. – Послезавтра вечером, часов в семь, как темнеть начнет, поднимись на крышу, ладно?
– Зачем?
– Увидишь.
Тир поцеловал ее пальцы, брякнулся в кресло и стартовал, рывком машины захлопнув колпак. Пижон!
Империя Вальден. Рогер. Месяц сарриэ
В перерыве между полетами, стоило Блуднице влететь в ангар, как ее тут же подхватили, перевернули, вытряхнули Тира на пол:
– Кто она? Колись, Суслик!
– А ба-боч-ка крылышками бяк-бяк-бяк-бяк… – пропел Тир, не вставая.
Оглядел склонившиеся над ним лица. Покачал головой:
– А за ней воробушек прыг-прыг-прыг-прыг…
– Та-ак, – сказал Мал.
– Он ее, голубушку, шмяк-шмяк-шмяк-шмяк…
– Упорствует, – выдал Падре коронное словечко палачей-дознатчиков, – придется воздействовать.
– Не надо! – сказал Тир. – Не надо воздействовать. Во-первых, я навру. Во-вторых, убегу. В-третьих, наябедничаю.
– Мне все чаще кажется, – задумчиво заметил Мал, – что у нас теперь два Шаграта.
– Куда нам их столько? – в тон подхватил Падре. – Одного и то много.
– И за что я вас люблю? – спросил Тир.
– Ишь ты, – умилился Мал, – Суслик ведь, зверушка ведь бессмысленная, а гляди-ка, любит.
– Не бьем потому что, – объяснил чуждый сантиментов Шаграт, – а могли бы. Даже ногами.
– Это Айс фон Вульф, – сообщил Тир.
И сам удивился, так тихо вдруг стало.
– Ты, легат, шутишь так? – осторожно спросил Мал.
– Не-а, – Тир встал, – не шучу. Тема закрыта и обсуждению не подлежит.
Не подлежит обсуждению! Ну да! Весь оставшийся день, весь вечер, немалую часть ночи в «Антиграве» только эта тема и обсуждалась. На разные лады, разными голосами, с выстраиванием самых разных предположений и домыслов.
