Итак, отодвинув в сторону беспокойство о человеке, которого он даже ни разу не видел, он ускорил шаг, проходя мимо сверкающих черных оград и ворот, загораживавших фасады высоких каменных зданий Бата, чья удивительная элегантность была столь же пленительна, сколь их романтичное прошлое. В дальнем конце улицы великолепный палладианский фасад Музея искусств Хольбурна сейчас казался заброшенным из-за отсутствия транспарантов, приглашающих на выставки, и городских флагов и напоминал гранд-даму без украшений и парика. Его закрыли на реставрацию больше года назад, а открыться снова он должен был не раньше 2010 года, что, несомненно, весьма порадовало мистера и миссис Грант, поскольку это влекло за собой уменьшение количества туристов с рюкзаками за плечами и автобусов с открытым верхом, нескончаемым потоком ежедневно двигавшихся по их эксклюзивному бульвару.
Он уже проходил мимо отеля «Карфакс», представлявшего собой длинное, растянувшееся на целый квартал здание; это значило, что он вплотную приблизился к жилищу Грантов, и это вызвало у него ощущение дискомфорта. Впрочем, он не для того так далеко забрался, чтобы теперь давать задний ход. Однако он бы немного меньше волновался, если бы сумел придумать, что сказать, когда они откроют дверь. На самом деле ему, возможно, и вовсе не стоит волноваться, потому что, как только они увидят его, то, вполне вероятно, тут же захлопнут дверь. Но, по крайней мере, выяснится, что они все еще живут здесь — а ради этой информации он сюда, собственно, и приехал. Впрочем, это не раскрыло бы тайну того, почему их телефон больше не обслуживается, а мистер Г. не отвечает на звонки и электронные письма.
Тем временем ситуация становилась еще более странной, потому что, подойдя к дому, он сразу же понял, что тот пуст. Внутренние ставни на всех этажах были закрыты, не давая заглянуть внутрь, и громкий стук отполированного медного дверного молоточка одиноким эхом разнесся по холлу.
Достав телефон, он позвонил Спенсу.
— Ты можешь говорить? — спросил он, когда Спенс ответил.
— Конечно. Ты где?
— Возле дома, под моросящим дождем. Тут никого нет.
— Ты уверен?
— Насколько можно судить по тому, что все закрыто и на стук никто не отвечает.
— Ты можешь заглянуть в щель для писем?
Дэнни наклонился, открыл щель, смахнул дождь с глаз и пригляделся.
— О Господи, — пробормотал он, увидев пустой холл, — мебели нет, вообще ничего нет.
— Значит, они переехали?
Дэнни встал.
— Они что, действительно могли так поступить и ничего не сказать Никки? — уточнил он.
— Попробуй узнать у соседей, — предложил Спенс. — Спроси, не знает ли кто-нибудь, где они.
Дэнни послушно побежал к соседнему дому и нажал на кнопку звонка. Прошло несколько минут, но никто не открыл. Он нажал снова.
— Непохоже, чтобы здесь кто-нибудь жил, — сообщил он Спенсу.
— А с другой стороны?
Дэнни повернулся и побежал в противоположном направлении, чтобы попытать счастья у дома с другой стороны. На сей раз дверь приоткрылась на ширину цепочки; в образовавшейся щели показалось лицо старика.
— Кто там? — спросил он.
— Я ищу мистера и миссис Грант, которые живут по соседству, — объяснил Дэнни. — Вы, случайно, не знаете… Вы видели их в последнее время?
— Нет, — ответил старик, — я гостил у дочери и только что вернулся; меня не было пару месяцев.
— Понятно, — улыбнулся Дэнни. — Все равно спасибо, — и, развернувшись на каблуках, он сделал несколько шагов назад. — Я не знаю, что еще предпринять, — сказал он Спенсу.
Спенс молчал; похоже, он тоже пребывал в недоумении.
— По крайней мере мы попытались, — сказал он наконец. — Я только не думаю, что стоит говорить об этом Никки — по крайней мере не раньше, чем у нас появится возможность выяснить, что происходит.
— Согласен, — ответил Дэнни, задаваясь вопросом, как же они это сделают.
— Конечно, я знаю, это прозвучит дико, — продолжал Спенс, — но прежде, чем уехать, попробуй еще раз позвонить ему на мобильный, хорошо?
Дэнни опешил.
— Спенс, ты начинаешь пугать меня, — заметил он. — Ты ведь не думаешь, что он сейчас прячется внутри?
— Я уже не знаю, что думать. Просто попробуй.
— И что мне делать, если телефон зазвонит?
— Мы решим, если это произойдет. Погоди, я сам попробую позвонить с телефона Никки; повиси на линии… — Несколько минут спустя Спенс спросил: — Ты что-нибудь слышишь?
Очень неохотно Дэнни приблизил ухо к щели для писем.
— Ничего, — сказал он, испытывая глубокое облегчение.
— Ладно. Пожалуй, я лучше сотру звонок из ее телефона, а то вдруг заметит. Спасибо, что съездил. Поговорю с тобой позже.
Повесив трубку, Дэнни бросил последний взгляд на дом, затем сунул руки в карманы и отправился к станции, до конца не понимая, насколько он взволнован, или даже — есть ли причины для волнения. В одном Дэнни был уверен: он определенно рад двигаться в обратном направлении.
ГЛАВА 10
— Ух ты! — воскликнул Спенс, резко закрывая телефон. — Это агент из Лондона. Все уладилось, мы можем въезжать в начале марта, так что… давай начинать упаковывать вещи. — И он подхватил Никки на руки.
Засмеявшись, Никки обхватила его ногами и крепко обняла. Они просто чудесно провели эти две недели, а теперь еще и эта новость — о том, что они не расстанутся в марте… Лучше не бывает!
— Мы сегодня регистрируем Зака, — напомнила она ему. — И нужно будет предупредить хозяина дома, что мы переезжаем.
— Нет ничего невозможного, ничто не стоит у нас на пути, — улыбнулся Спенс. Затем, не сводя с нее влюбленных глаз, признался: — Боже, как я вас люблю! Ты и Зак — лучшее, что когда-либо случалось со мной. Я уже говорил тебе это?
— Пару раз, — поддразнила она его. — Знаешь, это забавно, но ты и Зак — тоже лучшее, что когда-либо случалось со мной.
Когда он приник к ее губам, она почувствовала, как ее обожгло желание.
— У нас есть время?.. — хрипло пробормотал он.
— Кому какое дело, — ответила она, и мгновение спустя они уже извивались на кровати. Они так забылись от соединяющей их страсти, что потребовалось несколько громких воплей Зака, чтобы вернуть их в действительность.
— Ты настоящий обломщик, — сказал ему Спенс, наклоняясь, чтобы достать младенца из колыбельки. — Нам непременно нужно выработать расписание, сынок, чтобы твое время приема пищи не совпадало с моей сексуальной жизнью, иначе мы начнем ссориться.
Вопли Зака прекратились, как только он обосновался на руках отца и уставился, часто моргая, на знакомое лицо.
