— Мики, поздравь меня! Я привезла с собой нечто замечательное! — похвасталась она.
— Не иначе как новый земной вируса с которым мы еще не научились бороться.
— Мики, мне не до шуток.
— Вильям просил передать тебе, что он близок к успеху.
— Прекрасно! А теперь послушай меня.
— Откуда ты звонишь?
— Из служебного лифта. Да выслушай же ты наконец!
— Ну?
— Каков резерв мощности морозильных установок Вильяма?
— Будто ты не знаешь!
— Мики…
— Около восьми миллионов калорий. С холодом у нас проблем нет. И тебе это хорошо известно.
— У меня с собой груз общим объемом двадцать кубических метров. Средняя плотность его, как я полагаю, примерно как у воды с жировыми примесями. Что из этого получится, номер девять? Груз содержится в жидком нитрогене, при шестидесяти калориях. Было бы намного лучше поместить его в более холодную среду, особенно если мы решимся на длительное хранение…
— А что это? Вывезенные контрабандой микроэлементы, которые позволят лунной промышленности избавиться от ненужной опеки?
— Да не волнуйся ты! Не настолько все это опасно. Всего-навсего сорок деварских контейнеров из нержавеющей стали, довольно старых, герметически запаянных.
— Что-нибудь способное заинтересовать Вильяма?
— Сомневаюсь. Как ты думаешь, он сможет предоставить мне неиспользованные холодильные мощности?
— До сих пор они ему ни разу не пригодились, даже когда он стоял на грани открытия. Но сейчас Вильям не в том настроении, чтобы…
— Приходи ко мне домой. А потом мы отправимся в Ледяную Впадину и все ему расскажем.
— Ты имеешь в виду «попросим».
— Я имею в виду «расскажем», — ответила Ро.
Дом Пиерсов-Сандовалов стоял двумя штольнями южнее моего кабинета, неподалеку от фермерских угодий, возле великолепной, вдвое шире обычного, скважины, с подогревом и гладкими белыми стенами из пенного камня. Прошло еще полчаса, прежде чем я прикоснулся к их дверной табличке. Зная, что сестре пришлось проделать нелегкий путь из Коперникуса, я дал ей время освежиться.
Ро вышла из душа в махровом халате и тюрбане, который местные жители называют «зафтиг». Встряхнув копной длинных рыжих волос, она помахала мне какой-то брошюрой.
— Ты когда-нибудь слышал про Общество Сохранения Стартайм? — спросила она, протягивая мне древний фолиант в блестящей глянцевой обложке.
— Газета, — сказал я. — Толстая газета.
— У них на Земле этим барахлом набиты целые коробки, которые преспокойно пылятся себе в дальнем углу офиса. Остатки платинового века. И об этом ты слышал?
— Нет, — ответил я, просматривая брошюру.
Мужчины и женщины в утепленных скафандрах, стеклянные цистерны, наполненные таинственным туманом, пустые комнаты, залитые холодным, голубым светом. Картина будущего, каким оно виделось на заре двадцать первого столетия; Луна, довольно странного вида, стеклянные купола и строения без крыш. «Возрождение в эпоху завершенности, зрелости человеческой расы и чудо…»
— Препараты, — пояснила Ро, заметив мой недоуменный взгляд.
— О-о-о! — простонал я.
— В том обществе удалось сохранить триста семьдесят штук. В 2064 году, перед окончанием срока, к ним прибавилось еще пятьдесят.
— Четыреста двадцать мертвых тел? — уточнил я.
— Нет, только головы. От добровольных доноров. Каждому из которых заплатили по полмиллиона земных долларов США. Четыреста десять из них сохранилось, как и гарантировалось.
— Ты имеешь в виду, их оживили?
— Да нет же, — сказала она презрительно. — Никому еще не удавалось вернуть к жизни препарат. Ты ведь знаешь. Четыреста десять теоретически оживляемых. Мы не можем сделать этого сейчас, но Кайлететская община располагает всем необходимым оборудованием для сканирования мозга и хранения…
— Да, я слышал, но оно рассчитано на живых людей.
Она лишь досадливо отмахнулась от моего замечания.
— А разве в общине Оннес нет новейших приборов, определяющих принадлежность людей к той или иной ментально-языковой группе? Ведь ты наверняка ознакомился с запросами, посылаемыми ими через центральный банк, и просматривал их документацию. Так есть или нет?
— Да, кажется, у них есть что-то в этом роде.
— А если у них это есть и если мы заключим соглашение между тремя общинами, то не пройдет и пары недель, как я смогу прочитать содержимое этих голов. Смогу рассказать тебе, что хранит их память и о чем они думают, не повредив при этом ни единого замороженного нейрона. Мы сделаем это раньше всех на Земле и где бы то ни было еще.
Я посмотрел на нее пренебрежительно:
— Все это прах.
— Ты лучше сам отряхнись от праха. Я говорю вполне серьезно. Головы вот-вот доставят сюда. Я подписала контракт, по которому сандовалы возьмут их на сохранение.
— Ты подписала контракт от имени общины?
— Мне разрешается подписывать контракты.
— Кто тебе это сказал? Боже мой, Ро, ты ведь даже ни с кем не посоветовалась…
— Мы произведем настоящий антропологический переворот в лунной истории. Четыреста десять земных голов…
— Мертвое мясо, — перебил я.
— Хранившееся в холоде, по всем правилам. Если и подпорченное, то в очень незначительной степени.
— Никому не нужны мертвые препараты, Ро…
— Я собираюсь вызвать еще четырех антропологов: трех — с Марса и одного — с малой планеты.
— Вызвать?
— Да, я это сделаю.
— Ты не обладаешь такой властью, — возразил я.
— Ты ошибаешься. Согласно хартии о сохранении семьи у меня есть такая власть. Просмотри ее еще раз. «Все члены семьи и законные наследники… и так далее… вольны производить разумно обоснованные затраты, имеющие целью сохранение сандовальского исторического наследия, а также сохранения репутации и благосостояния всех установленных наследников».
— Ну как? — спросила она, победоносно взирая на меня.
— Роберт и Эмилия Сандовал, — продолжила она. — Они умерли на Земле. Помнишь? Они тоже состояли в Стартайм.
После этих слов у меня просто челюсть отвисла. Роберт и Эмилия Сандовал, наши великие предки, первые мужчина и женщина, которые занимались любовью на Луне; а девять месяцев спустя стали первыми родителями на Луне — у них родилась наша бабушка, Дейрдре. Уже будучи в преклонном возрасте, они вернулись на Землю, в Орегон, входивший тогда в Соединенные Штаты, а дочь свою оставили на Луне.
— Они вступили в Общество Сохранения Стартайм. Как и представители многих других известных семей, — сказала она.
— Ну и?.. — спросил я, уже предчувствуя, что продолжение рассказа сразит меня окончательно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
