Элспет покраснела и не ответила.
– Этот человек уже уложил в землю трех жен. Я не намерена быть четвертой, – заявила Тейт, подхватив седельные сумки.
– Отец ведь уже договорился…
– Но я-то не соглашалась на это. Не ставила ни подписи, ни крестика на документах.
– Куда же ты пойдешь?
Вспомнив, что не должна говорить Элспет правды, Тейт пробормотала:
– В лес, как всегда.
Элспет обняла сестру и поцеловала в щеку.
– Береги себя. В лесу много опасностей для маленькой девушки, которая не способна себя защитить.
Тейт коснулась шнура с девятью узлами, завязанного у нее на талии.
– У меня есть защита.
При взгляде на шнур лицо Элспет исказилось гримаской.
– Это из колдовства тети Меритт?
– Она не была ведьмой. Просто много знала о старых обычаях и верованиях. Не верю, что они – против Бога и Его учения. Так что не вижу в этом никакого вреда.
– Будем надеяться… – пробормотала Элспет.
«А уж я-то как надеюсь…» – думала Тейт, направляясь в конюшню. Оседлав крепкого шотландского пони, она выехала со двора, и никто не попытался остановить ее. Она часто уезжала одна – лечить больного или раненого, а также собирать травы и прочие растения.
Но что же заставляло ее сердце биться так, что даже ребра болели? Только сознание того, что на этот раз она не сможет вернуться. Никогда не сможет приехать домой. По крайней мере, до тех пор, пока ее пытаются выдать замуж за сэра Раналда. Ее семья была не слишком любящей, но другой она не знала, поэтому ей горько было сознавать, что она покинула родных. И что ждало ее впереди?..
Она ехала через лес, изредка останавливаясь, чтобы сорвать какую-нибудь травку или другое полезное растение. Возможно, она сумеет прожить своим искусством целительницы, которое поможет раздобыть обед и постель, когда она будет в этом нуждаться. Но следовало соблюдать осторожность при встречах и разговорах с людьми – или ее быстро вернут к отцу и сэру Раналду. Хотя некоторые люди, возможно, разделяли ее отвращение к тому, что делал ее отец, считавший, что она – его собственность. А теперь, наверное, собственность сэра Раналда…
Когда Тейт наконец остановилась на ночлег, она многое успела обдумать, однако по-прежнему не знала, куда направиться. И единственное, что мешало ей помчаться обратно домой, было сознание того, что там уже поджидал сэр Раналд.
Страх перед неизвестностью, терзавший ее, когда она сидела у костра, тотчас же забывался – стоило лишь вспомнить про ужасного сэра Раналда. Она молилась о том, чтобы отец, узнав о ее бегстве, понял свою ошибку и сообщил престарелому жениху, что передумал. Надежды на это почти не было, однако…
Сэр Малком был очень упрямым человеком, но вскоре ему предстояло обнаружить, что его седьмая дочь столь же упряма.
Предрассветные туманы разбудили Тейт. Девушка сильно замерзла и поморщилась, когда попыталась встать, – все тело ныло и болело после ночлега на сырой земле. Лишь справив нужду, умывшись и позавтракав холодными овсяными лепешками, она немного пришла в себя и оседлала своего пони. Она надеялась, что ей не придется часто ночевать под открытым небом (лето уже подходило к концу).
– Скажи, Стаутхарт, – пробормотала она, обращаясь к пони, – это безумие?
Пони фыркнул, и девушка усмехнулась. Осмотревшись, она ничего не увидела, кроме нескольких хижин в отдалении и пасущихся овец. Похоже, она, сама того не заметив, выбрала очень уединенную дорогу. И если ей не встретится деревня или замок, то будет очень трудно заработать на кусок хлеба.
Тейт решила, что проведет на этой дороге еще день-другой, а потом куда-нибудь повернет. Ведь если ехать прямо, то рано или поздно она доберется до побережья, а там ей наверняка встретится множество рыбацких деревушек, возможно – и большие портовые города.
В конце дня, когда Тейт уже подумывала о том, чтобы остановиться на ночлег, она увидела замок. Глядя на эту темную крепость, стоявшую на вершине холма, она вдруг поняла, что не сможет проехать мимо, – пусть даже и решила добираться до побережья.
Пока ее пони осторожно шел между болотами и трясинами, охранявшими тропу к замку, она заметила реку, служившую прекрасной защитой от набегов. Тут все было устроено так, чтобы уберечь замок от врагов. «Но почему же меня так тянет туда?» – думала Тейт, приближаясь к высоким, обитым железом воротам.
Она неожиданно улыбнулась и пробормотала:
– Это зов старых верований, как любила говорить Меритт.
И действительно, в этом темном замке, за высокой темной стеной… Казалось, там что-то взывало к ней и к ее знаниям. И Тейт молилась, чтобы хозяин замка позволил ей ответить на этот зов.
Глава 2
Сэр Дэвид Рутвен то и дело хмурился, наблюдая, как маленькая фигурка на пони приближается к замку. Ему необязательно было видеть длинные пламенные волосы, развевавшиеся на ветру, чтобы знать: незваная гостья – женщина. За пять лет, прошедшие после смерти матери, это стало привычным зрелищем. Если бы он знал, сколько женщин будут искать убежища в Нокандуине, – никогда бы не дал этого обета умирающей матери. Последнее, чего он желал, – давать приют еще одной несчастной женщине, но…
Дэвид со вздохом спустился со стен. Придется снова исполнить желание матери.
Может, какой-то таинственный герольд был послан по миру, дабы рассказать о данном им обете?
– Там… – начал высокий худой юноша, встретивший Дэвида у подножия стены.
– Знаю, Ли. Я видел девушку, – ответил Дэвид, направляясь к высоким воротам. Его кузен Ли пошел рядом. – Может, хоть эта не бежит от мужа… – Он поморщился, вспомнил последнюю женщину, искавшую убежища в Нокандуине. Злобный муж гнался за ней по пятам. – Поверить не могу, что мать предназначила Нокандуину стать убежищем сбежавших от мужей жен.
– Может, лучше сначала спросить девушку, есть ли у нее муж? Иначе она сразу же попросит убежища, и ты будешь вынужден приветствовать ее в своем доме?
– Возможно, ты прав, Ли. Это спасет нас от многих неприятностей. Но я, скорее всего, буду страдать от угрызений совести.
Дэвид уже страдал от сознания своей вины, ибо решил принять предложение кузена. Ведь последняя женщина едва не втянула его в войну между кланами… Неужели таково было намерение матери, когда она вырвала у него этот обет? Но тогда он был готов исполнить любое желание умирающей. Потому что стоял у смертного ложа, наблюдая, как кровь медленно вытекает из ее израненного тела…
Женщина остановила пони в футе от него и, к его удивлению, нахмурилась. В ее личике сердечком не было ни страха, ни печали, а в прекрасных голубых глазах – ни тени беспомощности. Возможно, она – всего лишь путница, искавшая ужина и крыши над головой. Или просто заблудилась. Но если она не беглянка… Тогда странно, что худенькая хрупкая девушка едет одна, без сопровождения по безлюдной опасной местности. Странным казалось и то, что она смотрела на него так, словно он ее раздражал. А ведь он с ней еще ни словом не обмолвился…
