— И кто из вас кто? — с интересом спросила Грослин.
— «Снежная кость» — это, условно говоря, «Мормоны». Сила «Чаши» слабеет с каждым годом — им не хватает сильных колдунов, но они виноваты в этом сами — кровосмесительные браки никогда не приводят ни к чему хорошему, — заключила синеглазая сестра Кроу.
— Кровосмесительные? Ты имеешь в виду… Инцест? — с удивлением переспросила Гро.
Син взяла в руки тесёмки от картонной папки и начала усиленно наматывать их на указательный палец правой руки.
— Да, они… Не хотели, чтобы их способности передавались «левым» людям, — пояснила девушка. — «Чаша» считает, что их Сила древнее, во много раз древнее, чем наша. И поэтому распространяться она должна только среди кровных родственников.
— Но ведь… Постой. Если дед Кроу принадлежит к «Чаше», то тогда получается, что… — начала потихоньку соображать Минни.
— Это значит, что он сам был колдуном и, судя по всему, зачатым в межродственных отношениях с кем-то из наших родных по отцовской линии. — Закончила за сестру Грослин.
Минни охнула. Она перекатилась на колени и во все глаза уставилась на Син:
— Но мы ведь никогда не замечали за дедушкой ничего подобного. Я имею в виду — он же и виду не подавал, что владеет чем-то сверхъестественным! А как же мама, и папа — он, что же, тоже, получается, был колдуном? И всё знал? И ничего об этом не говорил — ни маме, ни нам?
Её глаза заблестели. Минни сморгнула, пытаясь прогнать навернувшиеся слёзы, но всё было тщетно — две мокрых дорожки уже успели оставить на её загорелой коже мутно-серые следы от размазанной туши.
— Получается, мы всю свою жизнь прожили в одном сплошном, беспросветном обмане? — вымолвила она, закрывая ладонями лицо.
Син положила здоровую руку ей на плечо:
— Это не совсем обман. Я же сказала, что «Чаша» сегодня — практически распалась. Как такового, этого сообщества уже нет. У дедушки, вероятно, уже и вовсе не было силы — она выдохлась, завершив на нём цикл своего существования. Всё, что осталось от «Чаши» — это пятеро дряхлых стариков, которые, впрочем, ещё обладают некоторыми возможностями. Но и те скоро исчезнут — нет «новой крови», — попыталась утешить сестру Син. — Что же до папы — я вообще склонна думать, что он ничего не знал о своём происхождении. Дед выбрал другую, человеческую жизнь. Ему ни к чему было «засорять» мозг своего сына знаниями, которые уже давно потеряли своё реальное воплощение в этом мире.
— Но, Синайя, зачем-то ведь он написал это завещание. И, мне кажется, «Чёрная Чаша» упомянута здесь неспроста, — отметила Грослин. — Если бы дело касалось только наследства — зачем тогда было упоминать о «сообществе»? Тем более, что оно на грани вымирания? Нет, — покачала головой светловолосая сестра, — Здесь явно что-то нечисто, Син. И не думаю, что нам вообще стоит во всё это ввязываться.
Грослин со вздохом отложила бумаги. Синайя же откинулась на спину и начала перебирать воздух руками, словно рассуждая о чём-то сама с собой:
— Никто не исключает наличие у деда особых возможностей, — рассуждала она, — Но он мог не пользоваться ими, считая их или ни на что не годными, или, банально, не подходящими ему по образу мыслей.
— Что значит «не подходящими по образу мыслей»? — вскинула голову Минни.
— Это когда твои способности напрямую несовместимы с твоей природой. Проще говоря, это означает, что ты не в силах их контролировать — сколько бы ни учился этому. Такое иногда бывает, в этом случае их вообще лучше не применять «на практике». Но я сейчас говорю о другом, — вернулась к своей мысли Син. — Я говорю, что, может быть, какие-то остатки силы у Балтимора всё-таки были. А раз так, то должна была остаться способность «заклинать» вещи — она для всех колдунов стандартная.
— Что-то вроде «перечня обязательных бесплатных услуг» в больнице? — уточнила Гро.
Син коротко рассмеялась:
— Странное сравнение, — сказала она. — Но, в целом, да — это что-то вроде того.
— Ты тоже так умеешь? — спросила Минни на всякий случай.
— Я — нет. Я же колдую нелегально. Только «на птичьих правах». А у «пиратской версии» и список возможностей жёстко ограничен, — пояснила сестра.
— То есть суть в том, что теоретически Балтимор мог «заклясть» камни в могиле? — уточнила Грослин.
— Переложить в них свою силу — возможно, — откликнулась на вопрос сестры Син. Она разглядывала светло-голубое небо. Утро стремительно наступало, а они так и не успели поспать. «Досадно», — подумала про себя Син.
— Или просто «проклясть» их, — спокойно заметила Минни. — А что? — ответила она на укоряющий взгляд черноволосой сестры. — Наложил проклятье, и дожидайся себе спокойненько, пока случайный коп или неудачники, вроде нас, найдут камушки и все вместе сгинут с лица земли.
— Может и так, — со вздохом произнесла Грослин. — Никто не знает, что было на уме у старого контрабандиста. Вполне возможно, что это — ловушка, и мы прямиком идём на собственную смерть. У меня уже голова идёт кругом от всего этого.
Грослин со стоном упала на спину, рядом с потухшим костром.
— Эй, а я ведь, кажется, поняла, — почти вскрикнула Минни. — Склеп-то семейный, а, значит, тот, кто в нём лежит — тоже вполне может оказаться колдуном из нашего рода. — Минни откровенно радовалась своей догадке. — А это значит, что есть шанс «починить» Синайю, так ведь, девочки? Вот он — «старый колдун», которого ты ищешь, Син?
— Ну, пока мне больше не на что надеяться, — негромко ответила младшая из сестёр. — В любом случае, если не получится со мной, так хоть вы двое будете иметь шанс на достойное существование в какой-нибудь тёплой и красивой стране.
Последние слова Син произнесла почти шёпотом, после чего, пробормотав что-то невнятное, перевернулась на другой бок — отвернувшись таким образом от сестёр, и крепко заснула.
— А? Что ты сказала? — переспросила Минни, но Син уже не слышала ни её, ни вообще ничего вокруг. Она настолько вымоталась, что её мозг, будто почувствовав «перерасход энергии», автоматически перешёл в «режим сна».
Минни посмотрела на Грослин — та тоже безмятежно улыбалась чему-то прекрасному, что видела в этот момент во сне.
— Превосходно, — пробурчала себе под нос Минни. — Я тут сижу, переживаю вся, что мы, вероятнее всего, просто умрём по окончании данного «мероприятия», а они — отключились в самый интересный момент. Даже будильник завести не соизволили…
С этими словами, Минни порылась в кармане своих джинсов и извлекла оттуда на свет Божий ультратонкий сотовый телефон. «Чудо, что он цел и невредим — после такого-то», подумала девушка и потыкала в чувствительный экран мобильника. Тот пару раз «хрюкнул», но всё же загорелся, и на дисплее отчётливо высветились дата и время «10.00». «Так, значит времени у нас — два с половиной часа до отхода», — разговаривала сама с собой девушка, попутно заводя будильник на половину первого. «Попробую немного вздремнуть — вдруг повезёт?», — мрачно подумала про себя девушка, прекрасно осознавая, что после всей, услышанной сегодня информации — ей вряд ли удастся нормально заснуть. Однако стоило ей коснуться головой папки, которую она решила использовать в качестве подушки (тем более, что все документы уже были аккуратно сложены ею обратно внутрь) — как она «отключилась», и всё последующее время блуждала в кромешной тьме, пытаясь найти в ней хоть какой-то мало-мальский источник света. Но его почему-то не было.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
