“Возможно, это к лучшему. Все равно Коул пока не принял решения”, - успокоила я себя, когда увидела сообщение от Джу, пришедшее мне на WeChat — китайский Вотсап, которым пользовались все без исключения гонконгцы.
“Сидим в ресторане. Встретила сейчас знакомую. Как оказалось, сегодня днем мистеру Родду стало плохо с сердцем. Подробностей не знаю. Но удивило другое. У него пошла носом кровь”, - прочитала я и нахмурилась — не зря мне показалось, что европеец был чем-то встревожен.
“Как он сейчас?” — быстро набрала я.
“Лучше. Вроде бы обошлось”
“Хорошо, что лучше”, - выдохнула я, а мысли уже неслись в направлении Бездны.
Пусть у меня не было доказательств, но я с каждой минутой все больше убеждалась, что это дело рук Смерти. Видимо, этот Родд и вправду был причастен к инциденту с прослушкой, и Смерть выбрала соответствующее наказание. Прихватила за горло, но не стала забирать. Проучила, но не казнила.
“Прости, если не вовремя. Просто ты очень просила сообщать тебе о таких случаях. Надеюсь, не напугала…” — пришел ответ от Джу, и я, посмотрев на Коула, задумалась. Если все это имело отношение к каким-то сверхспособностям Коула, то боялась ли я их? Нет. Сейчас не боялась. Так же, как и не боялась Бездны. Хотя этот черный Космос был совсем не гостеприимным — в нем чувствовался холод вакуума и сплошная темнота. Как неживые глаза Коула. Я понимала, что в любой момент, меня могли выбросить из этого мира или поглотить. Но меня это не останавливало. Словно там, в самой глубине, был ответ на мучавшие меня вопросы — кто я и чего хочу.
“Ты меня не напугала. Спасибо, что рассказала”, - успокоила я Джу, и она тут же прислала ответ.
“Я рада. Хорошо тебе провести вечер. Если хочешь, приезжай завтра ко мне в гости.”
Увидев смайлик с цветочком, я улыбнулась, отмечая в очередной раз, мягкость и уютность, шедшую от этой девушки, и отправила ей послание с сердечком.
“С удовольствием. До встречи.”
— Завершим на этих выходных. Готовь брегет, — послышался довольный голос Коула, и я вновь посмотрела на него.
— Продолжение гольф-турнира? — спросила я, отпивая из бокала воды.
— Да, поедешь со мной, — кивнул он, возвращая смарт на стол, а моя мысль уже заработала в новом направлении, выдвинув следующий вопрос:
— Могу я научиться играть в гольф? Хотя бы немного…?
Он прошелся по моей фигуре внимательным взглядом, будто оценивал мои физические возможности для этого вида спорта, и кивнул.
— Можешь записаться на обучение. За вертолетной площадкой установлен сет для минигольфа. Там тоже можешь потренироваться.
Я вспомнила, как Коул держал клюшку в руках, как мастерски ею управлял, и аккуратно спросила:
— Понимаю, что у тебя мало времени, но ты лично мог бы немного меня поучить… хотя бы держать правильно клюшку?
— После ужина потренируемся, — кивнул он, и я улыбнулась, предвкушая еще один урок от Бездны.
— Мне нужно переодеться? — на всякий случай поинтересовалась я.
— Нет, мне нравятся твои ноги, — ответил он, и я, не зная, как на это реагировать, лишь кивнула. Видимо так же, как и к моей стряпне "Если Коулу понравится, он поест, и в этом не нужно искать сакрального смысла".
— Мой хореограф считал меня выносливой… у меня должно получиться. Пусть я и ушла из балета, но навыки остались… Возможно они пригодятся в гольфе… — вместо этого произнесла я, и ускоренно продолжила ужин, чтобы побыстрее пойти учиться правильно держать клюшку.
— И почему ты ушла из балета? — вопрос прозвучал неожиданно, и я бросила взгляд на Коула. Подцепив кусок говядины, он отправил его в рот и, методично его пережевывая, смотрел на меня.
Я на секунду задумалась и поймала себя на мысли, что не могу утаивать правду о себе и хочу рассказать Коулу об этом. Рассказать о себе Бездне.
— Короткую или длинную версию? — я внимательно смотрела на него.
— Короткую.
— Никаких трагедий и травм. Я проявила слабость. И мне за это стыдно.
Коул, вальяжно откинувшись на спинку дивана, продолжал смотреть на меня, и я продолжила:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я неплохо танцевала. После балетной студии в девять лет поступила в академию. Не была примой, но в числе лучших. А через три года начались проблемы… — как бы мне ни было неприятно, но я не опускала взгляд. — Конкуренция в балетном мире очень высокая. На меня началась травля. Убирали конкурентку. Плюс хореограф продвигала свою протеже.
— Испугалась? — лицо Коула ничего не выражало. Но мне казалось, в его его голосе звучало разочарование.
— Наверное, так это можно назвать, — задумчиво ответила я. — Моя мама точно испугалась и забрала меня из академии. И я до сих пор считаю это проявлением собственной слабости. Что уступила ей. Что сошла с дистанции и не пошла дальше. И я не складываю с себя вины. Мама здесь ни при чем. её желание меня забрать, защитить выросло не на пустом месте. На нервной почве у меня началась бессонница и проблемы с желудком… анорексия, — пояснила я. — Но, главное, это начало отражаться на моей учебе. Я скрывала от мамы. Хотела решить проблему сама. Но она, конечно, догадывалась. Она на все это посмотрела, и, пока я пыталась преодолеть трудности, приняла за меня волевое решение в пользу учебы и моего будущего без балета.
Я не стала рассказывать Коулу о том, что я пережила за полгода травли — это было ни к чему, еще одно проявление слабости. Я не хотела оправдываться или взывать к жалости.
Коул промолчал, а я, внимательно изучая его лицо, все же спросила:
— Неправильно поступила? Да?
— Да, — не стал скрывать он, и я, чувствуя в его интонациях нотки разочарования, кивнула.
— Я не ищу оправдания, но это еще одна причина того, почему я в Гонконге.
Мне так и хотелось добавить, что я никогда больше не позволю себе сдаваться, но промолчала. Мне казалось, мои слова буду звучать пафосно и по-детски.
Коул промолчал, а я стушевалась — мне казалось, что сейчас он меня прогонит или оставит только для сексуальных утех в Башне, посчитав слабачкой. Посчитает маленькой маминой дочкой, не доросшей до взрослой серьезной жизни. Но я не могла не рассказать ему все, честно, чтобы он знал о моих промахах. Для меня это было важно. И это было странно. Очень странно. Потому что историю о балете я не рассказывала даже Илье, и никогда для него не танцевала. Никогда ему так не раскрывалась, как за эту неделю Коулу и его Бездне. Будто Коул и был моим первым мужчиной, будто все, что происходило до него — было не всерьез и ошибкой. Возможно, именно поэтому я, после знакомства с Коулом, с такой легкостью отпустила ситуацию с Ильей. Без сожалений. Без оглядки.
В вечернем воздухе повисла тишина, но я не опускала взгляда, ожидая реакции Бездны.
— Пойдем играть в гольф, — ответил Коул и начал вставать, а я аккуратно выдохнула, понимая его ответ. Бездна мне в очередной раз говорила, как вчера в клубе — “ну, посмотрим, как ты не будешь сдаваться”.
Я улыбнулась и, поднимаясь вслед за Коулом, посмотрела в ночное небо. Все складывалось идеально. И не только у меня. Джу и Лин проводили время в уютной компании, и было в этом вечере что-то волшебное, как чистое звездное небо, не затуманенное облаками. Бездна отдыхала, и её вакуум, казалось, можно потрогать руками, словно он был хрустальным.
Я улыбнулась и, выходя за Коулом, уже начала задавать вопрос о клюшках, когда внезапно раздался очередной звонок, обрывая меня на полуслове.
Глава 53
Коул ответил на звонок, на том конце быстро заговорили, и его лицо внезапно застыло. Ничего не понимая, я посмотрела на на него, и по моей спине прошел озноб. Глаза Коула, которые и до этого нельзя было назвать живыми, превратились в камень, от которого веяло могильным холодом. Они стали настолько черными и непроницаемыми, что у меня не просто похолодели пальцы, мне стало по-настоящему страшно.
Он внимательно слушал собеседника, а я понимала, что что-то происходит. И происходит что-то очень нехорошее.
