– Пусть идет, Стефани. Он тебе не пара. Поедем домой, к цивилизованным людям.
Стефани повернулась к нему. Глаза ее сверкали.
– Орсон Пикетт, не лезь в чужие дела!
– Но, Стефани...
– Мне некогда с тобой препираться, Орсон, и мне плевать на твое мнение. Если у тебя есть хоть капля мозгов, убирайся в гостиницу! Исчезни! – С этими словами она подобрала юбки и бросилась вслед за Коулом. Задыхаясь от быстрого бега, она наконец догнала его. Он даже не замедлил шага.
– Коул, пожалуйста...
– Уезжай. Тебе здесь не место.
– Но, Коул, я не...
– Вот именно! Ты не та, за кого мы тебя принимали! – Он фыркнул. – Господи, как же я смешон! Называется: положил к твоим ногам все свое богатство! Ха! Да ты купишь и продашь мое ранчо с потрохами и даже не заметишь.
– Нет, Коул, все не так.
– Все так, и ты это знаешь. – Он отвернулся.
– Черт подери, Коул Кентрелл, выслушай меня! – закричала она и схватила его за рукав. – Я приехала, чтобы найти сестру.
– Сестру?
– Да. Она живет где-то здесь.
– И где же твоя сестра была все это время?
– Н-не знаю. Может, она переехала.
– Как ее зовут?
– Элизабет Скотт – то есть девичья фамилия Скотт. Она могла выйти замуж.
Его лицо окаменело, и во рту у Стефани стало сухо и горько.
– Так ты ко всему еще и врунья! – насмешливо сказал он, вырвал руку и зашагал прочь. Стефани побежала за ним. – Придумала бы что-нибудь получше. На моей памяти здесь не было ни одной Элизабет. К тому же Пикетт сказал, что у тебя нет родственников.
– Но, Коул, это правда!
Он не остановился.
– Коул, я люблю тебя!
Они были уже возле кузницы. Сквозь открытую дверь доносился перестук: кузнец подковывал Зорьку.
– Джо, подержи кобылу эту ночь у себя, – крикнул Коул. – Завтра пришлю за ней Чарли.
Он направился к Сумраку, но Стефани преградила ему путь.
– Я сказала, что люблю тебя. Или это уже неважно?
Мгновение он холодно смотрел на нее, затем молча приподнял, отставил с дороги и , начал отвязывать Сумрака.
– Коул! – закричала Стефани. – Ты сам говорил, что прошлое тебя не волнует, только будущее! Наше будущее!
– У нас нет будущего. Больше нет. Только этого не хватало – привязать себя на всю жизнь к светской пустышке! – Он вынул из кармана пачку мятых бумажек и сунул ей в руку. – Хватит на комнату в гостинице и билет до Сент-Луиса. Твои деньги я отдал Пикетту, но тебя отдавать на его милость не стану.
– Коул, мне не нужны твои деньги.
– Считай, что это плата за услуги. Достаточно даже для такой богачки. – Он вскочил в седло. – Я собирался купить тебе обручальное кольцо. Не хочу смотреть на эти деньги и вспоминать, какую ошибку я чуть было не совершил.
Она ухватилась за его ногу и с мольбой смотрела на него снизу вверх.
– Коул...
Его глаза были холодны как лед.
– Ты еще не поняла? – спросил он. – Я презираю таких, как ты. Я не хочу больше тебя видеть.
Он развернул Сумрака и ускакал прочь. Прочь из ее жизни. Ноги у Стефани подкосились, все тело было словно чужое. Сердце кричало: «Вернись!», но с пересохших губ не слетало ни звука. Она видела, как он вдруг приостановился, обернулся – и снова пришпорил коня.
Она побрела в гостиницу. Увидев ее, Орсон вскочил со стула. Один глаз у него был подбит, и он прикладывал к синяку сырое мясо.
– Стефани!
Она смерила его гневным взглядом.
– Не смей со мной даже заговаривать, Орсон Пикетт. Видит Бог, ничего приятного я тебе не скажу.
Стефани записала свое имя в регистрационной книге и, не обращая внимания на Орсона, ушла к себе в номер и опустилась на кровать. На руке у нее блеснуло золото. Стефани вспомнилось: она снимает кольцо Орсона и сердито швыряет в ларец с драгоценностями. Конечно, обручальное кольцо защитит ее в дороге от приставаний, – но лучше уж Стефани наденет мамино обручальное кольцо; оно убережет ее ничуть не хуже... Вот и уберегло.
Стефани выглянула в окно и вздохнула. Если бы не потеря памяти, в Конском Ручье ее ждал бы тяжелый удар. Папа был уверен, что Элизабет здесь. На смертном одре он просил Стефани разыскать единоутробную сестру и отдать ей ее долю наследства. Впервые за десять лет Эштон Скотт заговорил о падчерице. Но поиски оказались бы напрасными. Может, Элизабет и жила когда-то поблизости от поселка, но теперь ее здесь нет.
Жестокое разочарование! А тут еще Коул... Как же обидно, как больно! Полчаса назад он собирался покупать ей обручальное кольцо, а теперь гонит прочь. Почему? Впрочем, это ненадолго. Сейчас он вне себя, но скоро остынет и переменит решение. А если нет? Тогда она его больше не увидит.
А она даже не попрощалась с Кейт и Джошем! Стефани почувствовала, что не может больше сидеть на месте. Она сунула деньги Коула в рукав и пошла к кузнице. Небо озарял яркий закат, – но Стефани не замечала красот природы.
Кузнец ушел домой ужинать; дверь конюшни была открыта. Стефани быстро нашла седло Мегги и положила деньги в седельную сумку. Затем она присела возле Зорьки и не отходила от нее, пока не сгустились сумерки: никак не могла оторваться от последней ниточки, связывающей ее с Коулом.
На обратном пути она зашла в магазин, но Франк Коллинз лишь подтвердил слова Коула: на его памяти ни в поселке, ни в окрестностях не было женщины по имени Элизабет. Стефани уныло доплелась до гостиницы, вошла в номер и села на кровать, не зажигая лампы, – на душе и без света было тошно.
Ее не утешало даже возвращение памяти. Пожалуй, стало только хуже. Да, формально она обручена с Орсоном: таково было заветное желание отца. Но задолго до встречи с Коулом Кентреллом Стефани поняла, что Орсон ей не подходит. Если и были какие-то сомнения, то через неделю после смерти отца она окончательно решилась разорвать помолвку.
Ослепленная горем, Стефани уцепилась за последнюю волю отца как за соломинку. Ею владело одно желание: отыскать любимую сестру. Она попросила Орсона поехать с ней в Вайоминг. Он отказался. Они спорили несколько дней. Орсон призвал на помощь Нэнс, лучшую подругу Стефани, и та тоже начала отговаривать ее от поездки. Они допекали ее вместе и по очереди, ни на миг не оставляя одну.
Наконец Стефани не выдержала. Притворившись больной, она избавилась от непрошеных сторожей и собрала все деньги, какие нашлись в доме. Квартал только начался, и наличности оказалось немало. Теперь надо было одеться попроще, чтобы сбить Орсона со следа и не привлекать внимания в дороге.
Осмотрев свой гардероб, Стефани убедилась, что ни одно из платьев для ее целей не годится. Тогда она позаимствовала платье у экономки. Сидело оно мешком. Стефани заплела косу – как для прогулки верхом или работы в саду – и улыбнулась своему отражению: этакая неприметная простушка! Тогда она и представить не могла, как возненавидит со временем это серое платье.
