– Спасибо, Орсон. Да, утро чудесное, и мы замечательно погуляли. А теперь, когда мы обменялись любезностями, давай поговорим о делах.
Она села и мило улыбнулась обоим своим друзьям. Орсон поднял брови.
– Итак? – сказала она.
– Ты сегодня в весьма необычном настроении, – заметил Орсон, пододвигая стул для Нэнс.
– Вовсе нет. Спроси Нэнс, она подтвердит, что сегодня я веду себя совершенно, как в прежние времена.
– Кажется, придется смириться, – вздохнул он. – Чем могу быть полезен?
Стефани взглянула ему прямо в глаза.
– Тебе это не понравится, но, пожалуйста, окажи любезность и выслушай. Ты – глава «Промышленной компании Скотта», но контрольный пакет дает мне право вмешиваться в дела управления. Отец вложил в компанию все силы и всю жизнь, и я не хочу, чтобы она разорилась из-за наших постоянных распрей. Есть только один выход: один из нас должен продать свою долю другому.
– Это касается только вас двоих. – Нэнс вскочила. – Я подожду в приемной.
– Нет, Нэнс, – с улыбкой ответила Стефани. – Я не кончила и хочу, чтобы ты выслушала до конца.
Нэнс робко опустилась на стул, и Стефани вновь обратилась к Орсону:
– Ты был моему отцу как сын. Ты помог ему сделать компанию такой, какова она сейчас. Он хотел, чтобы ею управлял ты. И я хочу того же.
Стефани достала две увесистые папки.
– Я разговаривала с адвокатом и подготовила два комплекта документов. Этот передает мою долю тебе. Цена – более чем приемлемая, сам увидишь. Конечно, ты не сможешь заплатить прямо сейчас, но у меня и нет срочной нужды в деньгах. Погасишь свой долг в три года, я составила график взносов. Тебя это никак не обременит.
Орсон откинулся на спинку стула и сцепил пальцы.
– Компанию объединит прежде всего наша свадьба. Или ты забыла, как радовался твой отец, когда мы объявили о помолвке?
– Я не хочу быть твоим партнером, Орсон, ни в бизнесе, ни в жизни. А отец хотел, чтобы мы оба были счастливы. Поэтому я перехожу к следующему вопросу. – Она положила на стол прекрасное бриллиантовое кольцо. – Будь отец жив, он понял бы, почему я разрываю помолвку. И потом, – добавила она, мягко улыбнувшись своим воспоминаниям, – мне сказали, что из меня выйдет не жена, а сущий черт. И это, я подозреваю, правда.
– А если я не соглашусь? – Орсон самодовольно откинулся на спинку стула, словно не замечая кольца. – Ты, дорогая, что-то раскомандовалась, но ты очень слабо разбираешься в том, как делаются дела. Мое слово имеет здесь немалый вес. Я могу расстроить все твои планы.
– Я все это знаю, Орсон, поэтому и принесла вторую папку. Джон Уитмейр сделал мне очень привлекательное предложение. Он давно хочет объединить нашу компанию со своей. Эти документы передают мои акции ему. Он опытный делец и известен как человек безжалостный. Могу добавить: он предложил мне в два раза больше, чем я намерена получить с тебя. Я вложу деньги куда-нибудь еще и сохраню отцовское наследство. Конечно, грустно смотреть, как гибнет дело жизни отца, но меня утешит прибыль.
– Джон Уитмейр хочет похоронить компанию! Он погубит все, что сделали мы с твоим отцом! – Улыбка сползла с лица Орсона.
– Я знаю. Мне не хочется идти на такой шаг, но ты достаточно похозяйничал в моей жизни. Я хочу вырваться из-под твоей опеки, и пойду ради этого на все. Поэтому я попросила Нэнс остаться. Вам обоим пора понять, что я больше не потерплю вмешательства в свои дела.
– Вмешательства! – взорвался Орсон. – Я о тебе заботился!
– Это ты так думаешь, Орсон. Вы оба искренне полагали, что заботитесь обо мне. Но, когда я говорила, как важно найти Элизабет, вы пропускали это мимо ушей. А это не каприз, это последнее желание папы. Его душа не успокоится, пока я не отыщу сестру.
Нэнс сидела красная, как рак. На миг Стефани почувствовала себя виноватой. Но какой смысл подслащивать горькую пилюлю?
– Когда я решила ехать одна, вы сделали меня настоящей узницей в собственном доме, и мне пришлось бежать потихоньку. Ты, Орсон, отправился за мной и вынудил меня спрыгнуть с поезда посреди дикой прерии. И в довершение – вроде глазури на пироге – ты назначил награду за мою поимку!
Орсон был явно смущен, и Стефани насмешливо улыбнулась.
– Да, – продолжала она, – я и это знаю. Джеймс спросил, как меня нашли: по объявлению или как-то иначе. Так в чем вы меня обвинили? В воровстве? В убийстве?
– Я ни в чем тебя не обвинял, – начал оправдываться Орсон. – Там было сказано, что ты разыскиваешься для дознания.
– Это может значить только одно: я что-то натворила. Боже мой, Орсон, неужели ты не понимаешь, что какой-нибудь охотник за наградами мог меня просто пристрелить? Вам с Нэнс не приходило в голову, что вы подвергаете меня опасности? Или вам на это наплевать?
Орсон стукнул кулаком по столу.
– Подожди минуту. Нэнс просто старалась отговорить тебя от безумного шага. Она с самого начала была против объявления. Но подумай: если бы не объявление, ты бы, возможно, никогда не вспомнила, кто ты на самом деле. Ты так и осталась бы в глуши, с этим грубым варваром!
– Вот было бы счастье, – спокойно ответила Стефани.
Воцарилась тишина, только громко тикали часы. Стефани встала и положила руку на руку Орсона.
– Ты хороший человек, Орсон, и у тебя куча достоинств. Просто ты не тот, кто мне нужен. И любишь ты не меня, а компанию. Скоро ты получишь ее и поймешь, что я права. И потом, для тебя найдется жена гораздо лучше, чем я. Она здесь. Нэнс уже несколько лет втайне тебя любит.
Сзади послышался сдавленный вскрик, но Стефани предпочла его не заметить.
– Я никогда не смогу ценить и любить тебя так, как Нэнс. И если ты спросишь свое сердце, оно – я уверена – отзовется на ее любовь. Точнее, уже отозвалось.
Стефани взглянула на часы.
– Боюсь, мне пора: у меня назначена встреча. Орсон, пожалуйста, пообедай с Нэнс. Экипаж подъедет через полчаса. Джон думает, что мы приготовили Нэнс сюрприз, так что я советую вам его не разочаровывать. Вы же знаете, какие сплетники слуги.
Они молчали, и она продолжила:
– Можете поговорить о том, как сильно я изменилась. Бумаги оставляю тебе и жду ответа не позднее завтрашнего полудня. В два пополудни у меня встреча с Уитмейром.
У двери Стефани обернулась.
– Вы оба хорошие друзья, и я люблю вас. Будет очень грустно, если наша дружба прервется. Но не мешайте мне быть самой собой!
Даже не взглянув на их ошеломленные лица, Стефани аккуратно прикрыла дверь и направилась на улицу, улыбаясь самой себе.
– Тебе шах, Орсон, дружочек! Шах – и мат!
34
На следующее утро, ровно в десять, посыльный принес Стефани документы с размашистой подписью Орсона.,В папку был вложен конверт с первым взносом и записка из одного слова: «Сдаюсь».
