В Эскориале по инициативе Филиппа II была создана богатейшая библиотека с уникальным собранием греческих и арабских рукописей. Опыт развития Испанской монархии был отражен в произведениях общественной мысли. Так, «революция цен» вызвала к жизни размышления современников (М. де Аспилькуэты, Т. де Меркадо и других) о причинах и сути этого явления. Параллельно с экономическим упадком Испании, наметившимся уже в середине XVI в., развивается линия его осмысления современниками (Л. Ортис, М. Гонсалес де Сельориго). В области политической мысли ярким явлением стала критика неограниченной власти монарха (вплоть до оправдания убийства «тирана»), с которой выступил испанский иезуит X. де Мариана.
В целом картина взаимоотношений власти и деятелей культуры в правление Филиппа II выглядит достаточно сложной. Король не оценил по достоинству многих великих деятелей культуры и покровительствовал инквизиции, жестоко преследовавшей подлинных, а иногда и мнимых еретиков. Однако он прекрасно понимал важность науки и техники для функционирования государства, поддерживал многих инженеров, картографов, медиков; по его указанию была создана Математическая академия. Столкнувшись с серьезными проблемами в области управления, он нуждался для их решения в том числе и в помощи людей знания, многие из которых, со своей стороны, охотно становились на службу имперской политике. В их деятельности можно выделить несколько главных аспектов.
Во-первых, это измерение и описание пространства империи, необходимые для полноценного контроля над ней. Делались подробные карты всех регионов Испании и всех ее владений, составлялись планы и рисовались виды городов. Параллельно осуществлялся беспрецедентный по размаху проект подробного историко-географического описания Испанской монархии на основе сочетания географических и даже геодезических работ с анкетным опросом жителей всех ее населенных пунктов (так называемые Географические донесения) — проект, к которому Филиппа II подталкивали потребности управления, но который имел и очевидную научную составляющую, подготавливая материалы для глобальной истории Испании.
Во-вторых, это стремление, познав природу, и ее поставить на службу монархии. По инициативе короля в 1571–1577 гг. состоялась первая в истории исследовательская экспедиция в Америку Ф. Эрнандеса с целью изучения природы Мексики, особенно лекарственных растений.
В-третьих, это попытка как бы установить контроль над временем, создав официальную историю Испанской монархии и ее составных частей (труды А. де Моралеса, X. де Суриты, X. де Марианы и других историков). Этот сложнейший проект привел к созданию официальных исторических архивов, теоретических работ о древностях и об историческом методе, но параллельно развивалось и другое направление — составление истории отдельных войн их участниками; в его рамках был создан замечательный памятник исторической мысли XVI в. — «Гранадская война» Диего Уртадо де Мендосы.
Наконец, в-четвертых, государство нуждалось в масштабных проектах, которые бы подчеркивали величие испанских традиций и достижений в области юриспруденции, богословия и интеллектуальной деятельности. При Филиппе II создается свод законов, готовится критическое издание Исидора Севильского, главное же, в Антверпене под руководством Б. Ариаса Монтано печатается подлинный шедевр гуманистической библеистики, а заодно и типографского искусства — так называемая Королевская Библия, продолжившая начинание Сиснероса, издателя Многоязычной Библии.
Несмотря на все успехи Филиппа II, его долгое правление закончилось серией тяжелых неудач. Активная внешняя политика отрицательно сказалась на экономике Испании, приведя к неоправданному росту налогов, разрушению финансовой системы, разорению крестьян и ремесленников и в конечном счете к глубокому экономическому упадку всей страны, начавшемуся уже в последние годы его правления. Впрочем, своей мрачной славой он обязан не столько этим, сколько так называемой «Черной легенде» — комплексу негативных представлений об испанцах как о высокомерных фанатиках, жестоких душителях свободы других народов, неспособных к созидательному труду. Эта легенда сформировалась в XVI в. в среде противников Испании, и прежде всего в Нидерландах и Англии, где Филипп II был особенно непопулярен.
Португалия в конце XV — XVI ВЕКЕ
В конце XV в. Португалия вступает в период блестящего расцвета, начало которого пришлось на правление Мануэла I Счастливого (1495–1521). Именно тогда были открыты и освоены морские пути в Индию и Бразилию, сложилась в основных своих чертах португальская колониальная империя, были заключены благоприятные для Португалии торговые договоры с Китаем и Персией. Открытия укрепили королевскую власть и на первых порах приносили огромные экономические выгоды. Мануэл стал одним из самых могущественных и богатых монархов Европы, чему способствовала и его политика невмешательства в европейские конфликты.
Опираясь на вновь обретенные ресурсы, Мануэл I продолжал политику Жоана II по укреплению королевской власти. Король урезал привилегии знати и привлекал ее ко двору, который в годы его правления сильно разросся. Значение кортесов, напротив, упало: за четверть века они собирались всего трижды. Король предпринял судебную, налоговую и административную реформы; по его инициативе был составлен новый свод законов — «Установления Мануэла». Стремясь установить в государстве единую католическую веру, Мануэл преследовал иудеев и мусульман. Попытки насильственного обращения иудеев привели к тому, что значительная их часть покинула Португалию; принявшие новую веру стали называться, как и в Испании, «новыми христианами», или конверсо (см. выше).
Значительную часть богатств, полученных от заморской торговли, Мануэл использовал для строительства в стиле, позднее названном в его честь «мануэлину». Этот стиль, считающийся, несмотря на определенное сходство с испано-фламандским стилем, чисто португальским явлением, является переходным, соединяя в себе традиции поздней готики и стиля мудехар, переосмысленные под влиянием ренессансных концепций пространства и впитавшие настроения эпохи Великих географических открытий. За короткий период его развития (ок. 1490 — ок. 1530) было построено и реконструировано в новом духе множество крупных архитектурных сооружений: дворцы и монастыри, церкви и усадьбы знати. Лучшими из них считаются монастырь Жеронимуш и Башня Белен возле Лиссабона (ныне в черте города), монастырь Баталья, монастырь Христа в Томаре. Крупнейшими мастерами мануэлину стали братья Арруда, Д. Бойтак и другие. Активность строительства была связана с экономическим благополучием страны, ее политическим возвышением и развитием авторитарной монархии, нуждавшейся в самовыражении. Характерной чертой мануэлину является своеобразный декор зданий: при гладких, как правило, стенах он концентрировался на порталах и колоннах, вокруг окон. Чаще всего декор был связан с темой морских путешествий (якоря, канаты) или экзотических стран (початки кукурузы, ананасы, крокодилы); особую роль в нем играли символика королевской власти (особенно астрономический прибор армиллярная сфера — личная эмблема Мануэла I) и христианская символика (в частности, крест ордена Христа).
Образец искусства мануэлину — Башня Белен. Архитектор Франсишку де Арруда. 1516–1519 гг. Лиссабон
Еще при жизни Мануэла за внешним блеском проявились признаки кризиса, во многом связанного с непомерными людскими и материальными затратами на освоение и защиту колоний. Пытаясь расширить португальские плацдармы в Марокко, король в 1515 г. направил туда большую экспедицию для строительства крепостей в Маморе и Анафэ. Но в результате нападения мавров корабли и артиллерия были потеряны, а тысячи поселенцев погибли или были взяты в плен и проданы в рабство. Трагедия Маморы показала, что Португалия уже не могла обеспечить экспансию по всем направлениям.
В долгое правление сына Мануэла I Жоана III Благочестивого (1521–1557), огромная колониальная империя уже определенно клонилась к упадку, что, впрочем, никак не связано с личными качествами монарха. Цена за статус колониальной империи оказалась слишком велика для маленькой страны. Португалия испытывала растущие экономические трудности, расходы казны не соответствовали доходам, корона была вынуждена прибегнуть к внешним займам. Постоянный отток в заморские владения экономически и социально активной части жителей вел к сокращению населения метрополии (в XVI в. никогда не превышавшего 1,5 млн человек), а поразившие страну аграрный кризис, голод и эпидемии еще сильнее уменьшили его численность. В то же время огромные прибыли от торговли пряностями нарушили традиционное равновесие португальского общества. Это проявилось в непопулярности ставшего невыгодным крестьянского и ремесленного труда, бегстве из провинции в столицу, широком распространении паразитических настроений, непомерном увеличении числа должностных лиц. Результаты Великих географических открытий все чаще оценивались негативно и связывались с упадком страны; современники жаловались, что под запах пряностей королевство пустеет. Трудности нарастали, португальским владениям в Индии все более угрожали турки и арабы. Растущая потребность марокканских гарнизонов в людях и оружии без должной финансовой отдачи все более тяготила государство, и Жоан III вынужден был оставлять одно африканское владение за другим: Сафим, Азамор, Арзилу. Признание Испанией португальских прав на Молуккские острова и монополии на восточные пряности по Сарагосскому договору 1529 г. обошлось в 350 тыс. золотых дукатов. Король попытался взять реванш за неудачи на Востоке и в Африке, активизировав освоение Бразилии; попытки Франции проникнуть туда были жестко пресечены, хотя в целом Жоан избегал вооруженных конфликтов с европейскими странами.
