Самый знаменитый роман Стендаля открывается эпиграфом, который подходит ко всему творчеству писателя. Это слова Дантона: «Правда, горькая правда». «Красное и черное» распадается на две части: действие первой происходит в провинции, второй — в Париже в постнаполеоновскую эпоху. Сын плотника Жюльен Сорель — плебей, как он сам себя называет, — благодаря успехам в самообразовании попадает в высший свет: сначала служит гувернером у детей мэра небольшого приальпийского городка; затем — секретарем у маркиза Ла-Мол могущественного вельможи во времена реставрации Бурбонов И там, и здесь 19-летнего юношу ждет всепоглощающая любовь в Верьере он становится любовником жены мэра г-жи де Paналь; в Париже — соблазняет дочь маркиза Матильду.
Обе женщины — разные по возрасту и характеру — любят Жюльена самозабвенно, ради него готовы отдать не только честь, но и жизнь. В описании их мятущихся чувств, сомнениях импульсивных поступков и роковых решений Стендаль достигает высот, которые до него не были доступны никакому другому писателю. После — да. Его магическое влияние ощутили на себе многие беллетристы, особенно русские. Лев Толстой боялся признавать себя учеником Стендаля. И действительно, сквозь слова и поступки возлюбленных Жюльена Сореля явственно проглядывает образ будущей Анны Карениной. Достаточно привести небольшой отрывок из страстного письма г-ж де Реналь:
Ты не захотел меня впустить к себе сегодня ночью? Бывают минуты, когда мне кажется, что мне, в сущности, никогда не удавалось узнать до конца, что происходит у тебя в душе. Ты глядишь на меня — и твой взгляд меня пугает. Я боюсь тебя. Боже великий! Да неужели же ты никогда не любил меня? Если так, то пусть муж узнает все про нашу любовь и пусть он запрет меня на всю жизнь в деревне, в тюрьме, вдали от моих детей. Быть может, это и есть воля божья. Ну что ж, я скоро умру. А ты! Ты будешь чудовищем. Так, значит, не любишь? Тебе надоели мои безумства и вечные мои угрызения? Безбожный! Хочешь меня погубить? Вот самое простое средство. Ступай в Верьер, покажи это письмо всему городу, а еще лучше — пойди покажи его господину Вально. Скажи ему, что я люблю тебя — нет, нет, боже тебя сохрани от такого кощунства! — скажи ему, что я боготворю тебя, что жизнь для меня началась только с того дня, когда я увидала тебя, что даже в юности, когда предаешься самым безумным мечтам, я никогда не грезила о таком счастье, каким я тебе обязана, что я тебе жизнь свою отдала, душой своей для тебя пожертвовала — да, ты знаешь, что я для тебя и гораздо большим пожертвую.
Не менее экспрессивна и выразительна любовь импульсивной, непредсказуемой Матильды:
— Накажи меня за мою чудовищную гордость, — говорила она, обнимая его так крепко, словно хотела задушить в своих объятиях. — Ты мой повелитель, я твоя раба, я должна на коленях молить у тебя прощение за то, что я взбунтовалась. — И, разомкнув объятия, она упала к его ногам. — Да, ты мой повелитель! — говорила она, упоенная счастьем и любовью. — Властвуй надо мною всегда, карай без пощады свою рабыню, если она вздумает бунтовать.
Через несколько мгновений, вырвавшись из его объятий, она зажигает свечу, и Жюльену едва удается удержать ее: она непременно хочет отрезать огромную прядь, чуть ли не половину своих волос.
— Я хочу всегда помнить о том, что я твоя служанка, и если когда-нибудь моя омерзительная гордость снова ослепит меня, покажи мне эти волосы и скажи: «Дело не в любви и не в том, какое чувство владеет сейчас вашей душой; вы поклялись мне повиноваться — извольте же держать слово».
Любовь Жюльена более расчетлива и рациональна. Юноша вообще непомерно честолюбив и тщеславен. Тайный поклонник Наполеона, он ненавидит богачей и одновременно жаждет богатства, которое — он точно знает — принесет ему власть над людьми (в этом своем тайном устремлении главный герой Стендаля предвосхищает главных героев романов Достоевского «Преступление и наказание» и «Подросток»). Лишь в конце романа, после покушения на убийство, в нем пробуждается чувство раскаяния. Вот почему великий роман Стендаля — это, прежде всего, памятник Женской Любви, на котором могут быть начертаны, быть может, самые проникновенные слова о любви, сказанные когда-либо женщиной: «Я вся — одна сплошная любовь к тебе. Даже, пожалуй, слово «любовь» — это слишком слабо».
Эту беспримерную фразу г-жа де Реналь произносит уже в самом конце романа, когда наступила развязка, и Жюльен Сорель неудачно попытался застрелить свою первую возлюбленную. Г-жа де Реналь осталась жива, но не надолго. Через три дня после казни Жюльена она умерла, обнимая своих детей. Матильде же досталась голова гильотинированного любовника. Она долго целовала ее, положив перед собой на мраморный столик, а ночью похоронила ее в одной из горных пещер.
Вот уже 170 лет читатели и комментаторы спорят, что означают цвета, вынесенные в заглавие романа. Что такое «красное», а что «черное»? Выдвигались самые невероятные версии — чуть ли не «революция» и «контрреволюция». Зачем же так? Все гораздо проще. Точки над «и» расставила жизнь и кульминация романа: «красное» — это Любовь, «черное» — Смерть. Они никогда не смешиваются. Но почему-то всегда соседствуют. Истина, которую лишний раз подтверждает Стендаль.
66. БАЛЬЗАК
«ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ КОМЕДИЯ»
Бальзак безбрежен, как океан. Это — вихрь гениальности, буря негодования и ураган страстей. Он родился в один год с Пушкиным (1799) — всего на две недели раньше, — но пережил его на 13 лет. Оба гения отважились заглянуть в такие глубины человеческой души и людских отношений, в какие до них не был способен никто. Бальзак не побоялся бросить вызов самому Данте, назвав свою эпопею по аналогии с главным творением великого флорентийца «Человеческой комедией». Впрочем, с равным основанием ее можно назвать еще и «Нечеловеческой», ибо только титану под силу создать столь грандиозное горение.
«Человеческая комедия» — общее название, данное самими писателем, для обширного цикла своих романов, повестей и рассказов. Большинство произведений, объединенных в цикл, было опубликовано задолго до того, как Бальзак подобрал им приемлемое объединяющее название. Сам писатель так рассказывал о своем замысле:
Называя «Человеческой комедией» произведение, начатое почти тринадцать лет тому назад, я считаю необходимым разъяснить его замысел, рассказать о его происхождении, кратко изложить план, притом выразить все это так, как будто я к этому не причастен. «…»
Первоначальная идея «Человеческой комедии» предстала передо мной как некая греза, как один из тех невыполнимых замыслов, которые лелеешь, но не можешь уловить; так насмешливая химера являет свой женский лик, но тотчас же, распахнув крылья, уносится в мир фантастики. Однако и эта химера, как многие другие, воплощается: она повелевает, она наделена неограниченной властью, и приходится ей подчиниться. Идея этого произведения родилась из сравнения человечества с животным миром. «…» В этом отношении общество подобно Природе. Ведь Общество создает из человека, соответственно среде, где он действует, столько же разнообразных видов, сколько их существует в животном мире. Различие между солдатом, рабочим, чиновником, адвокатом, бездельником, ученым, государственным деятелем, торговцем, моряком, поэтом, бедняком, священником так же значительно, хотя и труднее уловимо, как и то, что отличает друг от друга волка, льва, осла, ворона, акулу, тюленя, овцу и т. д. Стало быть, существуют и всегда будут существовать виды в человеческом обществе так же, как и виды животного царства.
По существу в приведенном фрагменте из знаменитого Предисловия к «Человеческой комедии» выражено кредо Бальзака приоткрывающее тайну его творческого метода. Он систематизировал человеческие типы и характеры, как ботаники и зоологи систематизировали растительный и животный мир. При этом, по словам Бальзака, «в великом потоке жизни Животность врывается в Человечность». Страсть — это все человечество. Человек, считает писатель, ни добр, ни зол, а просто рождается с инстинктами и наклонностями. Остается только как можно точнее воспроизвести тот материал, который дает нам сама Природа.
Вопреки традиционным канонам и даже формально-логическим правилам классификации, писатель выделяет три «формы бытия»: мужчин, женщин и вещи, то есть людей и «материальное воплощение их мышления». Но, видимо, именно это «вопреки» и позволило Бальзаку создать неповторимый мир своих романов и повестей, который не спутаешь ни с чем. И бальзаковских героев тоже не спутаешь ни с кем. «Три тысячи людей определенной эпохи» — так не без гордости характеризовал их сам писатель.
«Человеческая комедия», как замыслил ее Бальзак, имеет сложную структуру. Прежде всего, она подразделяется на три разновеликие части: «Этюды о нравах», «Философские этюды» и «Аналитические этюды». По существу же все главное и великое (за небольшим исключением) сосредоточено в первой части. Именно сюда входят такие гениальные произведения Бальзака, как «Гобсек», «Отец Горио», «Евгения Гранде», «Утраченные иллюзии», «Блеск и нищета куртизанок» и др. В свою очередь, «Этюды о нравах» делятся на «сцены»: «Сцены частной жизни», «Сцены провинциальной жизни», «Сцены парижской жизни», «Сцены военной жизни» и «Сцены сельской жизни». Некоторые циклы остались неразвернутыми: из «Аналитических этюдов» Бальзак успел написать только «Физиологию брака», а из «Сцен военной жизни» — авантюрный роман «Шуаны». А ведь писатель строил грандиозные планы — создать панораму всех наполеоновских войн (представьте многотомную «Войну и мир», но написанную с французской точки зрения).
