Огромный сбыть сала къ Петербургскому порту поднялъ салотопленіе и въ Ялуторовскомъ округѣ. И здѣсь нынѣ множество салогоценныхъ заводовъ даже у крестьянъ, а нѣкоторые и на большую руку. Кожевенныхъ заводовъ тоже много, но кожи въ выдѣлкѣ ниже тюменьскихъ, такъ что однѣ лишь потребности многочисленнаго населения и широкій сбыть на непрерывныхъ ярмар кахъ въ состояніи поглотить весь этоть дурной товарь въ видѣ конской сбруи, обуви и проч. Мыло и здѣсь варятъ, какъ и въ южныхъ округахъ, но оно низкаго качества. Между тѣмъ сало, кожи, мыло, могли бы, при пособіи техники и машиннаго производства, при дешевизнѣ рукъ и средствъ въ содержание, послужить къ выработкѣ издѣлій высокаго качества.
Только съ Ялуторовскаго округа появляются сибирские инородцы и то въ самомъ ничтожномъ количестве – 2140 рев. д., въ 2 татарскихъ волостяхъ Асланинской и Сингульской. Здѣшніе татары живутъ хорошо, трудолюбивы, грамотность у нихъ распространяется даже между женщинами; при каждой мечети есть школа, куда поступаютъ мальчики и дѣвочки. Какъ туземцы здѣшнняго края, татары владѣютъ богатыми пахатными и сенокосными угодьями, занимаются хлѣбопашествомъ, рыболовствомъ и отчасти звероловствомъ. Въ северной части округа Юртовскій и Чечкинскій боры богаты прекраснымъ строевымъ лѣсомъ, который вывозится отсюда зимой гужемъ въ Курганскій и Ишимскій округи. Впрочемъ крестьяне мало занимаются лесоторговлей (вывозка гужемъ за 200 верстъ бревенъ и плахъ не представляетъ большой выгоды, даромъ что они идутъ по высокой цѣнѣ), но предпочтительно выделкой всякаго рода деревянной посуды; либаны, кружки, туясья, чашки, сита, кадки, боченки, сундуки, ящики, сани, телѣги, столы, стулья, диваны, комоды, шкафы, – все это годъ отъ году возрастаете въ количестве и улучшается въ качестве, такъ что доходитъ уже до сотенъ тысячъ рублей серебромъ оборота, сбываясь не только вглубь Сибири, но и въ Киргизскую степь, даже въ Бухарію и Хиву (где Ялуторовскія деревянныя лакированныя чашки высоко ценятся). Въ здѣшнемъ округе есть стеклянный заводъ, но издѣлія его ниже посредственности. Это происходитъ конечно отъ неразвитости. Тюменьскія кожевни, южныя салотопни, мыловарни и свечные заводы, ялуторовское стекло, тобольская и туринская писчая бумага, т. е. самое необходимейшее вь ежедневномъ быту, и улучшение котораго повлекло бы за собой огромный сбытъ, вытѣснивъ подобный этому русскій товаръ съ Ирбитскаго рынка, – какъ бы кажется не приложить ко всему этому жизненности наукъ техническихъ? А между темъ въ Западной Сибири, гдѣ сыраго матеріала тьма и рабочія руки такъ дешевы, где целая огромная страна для сбыта – Китай и вся Средняя Азія, нѣтъ доныне ни одного хорошо устроеннаго завода, ни одной Фабрики, которая бы могла соперничать съ русскими. Поистинне чудное дело! Но Сибирь страждетъ не недостаткомъ капиталовъ, они есть, а недостаткомъ просвещенія, науки, умовъ предпріимчивыхъ. Вотъ гдѣ болезнь! Вотъ где необходимость сибирскаго университета, необходимость сознаваемая и желаемая всѣми кто только хочетъ развитія этого богатаго края на началахъ разумныхъ и соціальныхъ.
За идилліей Геснера – романтической Исетью, извивающейся какъ лента по зеленому лугу, съ тѣнистыми рощицами, въ 5 верстахъ отъ ея устья стоить городъ Ялуторовскъ на перекресткѣ дорогъ изъ Тобольска въ Кѵрганъ, Челябу, Уфу и далее въ Казань, и изъ Тюмени въ Ишимъ, Омскъ и далѣе въ Сибирь. Онъ построенъ, какъ и сосѣдъ его Курганъ, на лѣвомъ нагорномъ берегу Тобола, выше впаденія въ него Исети. Основанный въ 1059 году, стало быть 200 лѣтъ тому назадъ, при поступательномъ движеніи русскаго племени на югъ, выходцами изъ русскихъ, въ особенности изъ поморскихъ городовъ, онъ былъ въ началѣ, какъ и всѣ города здѣшняго края, острожкомъ, т. е. укрѣпленнымъ местомъ, імѣлъ башни съ рублеными стенами, рвы и валы затинные, пищали и пушки. Въ 1782 году, при разделении Сибири на 3 губерніи – Тобольскую, Колыванскую и Иркутскую, онъ сдѣланъ городомъ. Въ немъ нынѣ 2 каменныхъ церкви, 557 домовъ, 2240 ж. о. п.; изъ нихъ окладныхъ мѣщанъ 257, ремесленниковъ 189, уѣздное и приходское училища, дѣвичья школа, соляные, хлѣбные и запасные магазины, градская больница и только 4 завода салотопенныхъ. Значить – это монотонное повтореніе Ишима и Кургана. Четыре городскія ярмарки ничтожны (82,749 р. с. всего привоза). Можно сказать, что городъ исчезаетъ въ кипучей деятельности округа. Здесь, оглянувшись назадъ на богатые округи нами пройденные – Омскій, Ишимскій, Курганскій и Ялуторовскій, – цвѣтъ, можно сказать, цѣлой Сибири, съ 600,000 лѵчшаго въ ней населения, – нельзя не пожелать учрежденія въ Омске, чрезъ три года періодическаго возраста сельскохозяйственной выставки, потому что сколько здесь мѣстностей достойныхъ изученія, известности и щедраго поощренія правительства. Такъ Шатровская волость (Ялуторовскаго округа) издавна славится отличной выдѣлкой овчинныхъ шубъ, село Каменка (Тюменьскаго) – прекраснейшими коврами, Фирсовская волость и Абатская слобода (Ишимскаго),а Иковская волость (Курганскаго) – тонкими холстами превосходной отделки, Богандинская, Червишевская, Каменская и Троицкая волости (Тюменьскаго), а Логиновская (Тарскаго)– прочными и многообразными деревянными изделіями, далеко идущими за Уралъ, въ Сибирь, даже въ Среднюю Азію: деревня Завальная (Тобольскаго) – прочной муравленой посудой;Туринскъ – старинной школой живописи, исшедшей изъ Строгоновской и Арзамасской, резными на дереве работами, золотошвейнымъ мастерствомъ и железно-слесарньми изделиями высокаго достоинства; Тюмень – кожанымъ товаромъ и коврами; Тартасъ (Тарскаго) а Бійскъ – отличнымъ медомъ и хмѣлемъ, не уступающимъ казанскому; Алтайскіе горные заводы – гранильными вещами художественной отделки: самая Киргизская степь – попытками разведенія гаванскаго табаку, индиго, сорго, европейскихъ виноградныхъ лозъ; Семипалатинскъ и Бійскъ же – плантациями американского табаку, успешно распространяющегося; Кузнецкъ – хорошей породой ломовыхъ лошадей, а Киргизская же степь – породистыми скакунами; Курганъ – улучшеніемъ индеекъ и свиней; Ялуторовскъ – лакированными деревянными чашками; – однимъ сдовомъ, удивимся, когда вникнемъ попристальней въ производительность этого обширнаго края и скажемъ простодушно, что для него до сихъ поръ весьма мало сделано. Опытомъ дознано, что наши русскія местныя выставки (такъ называемыя очередныя губернскія), уже тѣмъ приносять пользу, что распространяють полезныя ввѣденія о производительности разныхъ местностей, – какъ же не дать чередной выставки, какъ же не поощрить щедро такого огромнаго «царства въ царствѣ» съ двумя мілліонами умнаго, дѣятельнаго и трудолюбиваго народа, во многомъ далеко опередившаго своихъ русскихъ сословныхъ собратій? Омскія выставки двинутъ впередъ трудъ, дадутъ толчекъ уму и смышлености, разовьютъ охоту къ улучшеніямъ… А развѣ это не благо?
ГЛАВА IV. ТЮМЕНЬ.
Южные округи Тобольской губерніи: Омскій, Ишимскій и Курганскій, даже ближайшій къ нимъ изъ среднихъ округовъ – Ялуторовскій, заселялись для сохи и косы мирно, постепенно, безъ потрясеній, безъ столкновений съ русской исторіей ХVІ, ХVІІ и XVIII столѣтій. Въ нихъ нѣтъ ничего древняго, ничего шевелящаго душу... Омскъ – городъ бюрократическо-военный; Петропавловскъ – степный караванъ-сарай; Ишимъ, Курганъ и Ялуторовскъ – большія торговыя села – и только. Ни одна историческая слеза не канула на эту счастливую землю. Самая природа ихъ однообразна, какъ однообразна ихъ всегдашняя, будничная жизнь. Легкія холмистыя поверхности, тихія рѣки, осѣняемыя койгде рощицами и перелѣсками, монотонная пѣсня косца на лугу и пахаря въ полѣ, весело мычащіа тучныя стада, всюду миръ и довольство, легкій и сподручный трудъ, удобныя сухопутный сообщенія, повсеместно пріятное зрѣлище счастливаго сельскаго быта, ни одного памятника минувшей жизни народной, – вотъ что представляетъ все это пространство отъ Омска до Ялуторовска съ болѣе нежели 2/3 всего числа жителей Тобольской губерніи. Но шагъ за Ялуторовскъ къ сѣверу – и все это быстро изменяется. Природа делается суровой и грозной мачихой, требующей усиленной дѣятельности отъ своихъ пасынковъ. На всемъ краѣ лежитъ печать меча, а слѣдовательно и горя. Всюду слѣды исторіи (и какой исторіи!): отъ гибели Ермака въ бурныхъ волнахъ Иртыша, до уединенной могилы обрученной невѣсты императора Петра II въ льдистыхъ пуетыняхъ березовскихъ. И природа идетъ здѣсь въ уровень съ страданіями человѣка. Это уже не тотъ Иртышъ, которому въ привольѣ степей Киргизскіхъ вѣетъ теплымъ дыханіемъ юга. эта уже не та Обь, которая стелется зеркальной лентой среди бальзамическихъ предгорій Алтая, а громадныя рѣки, съ бурными и хладными волнами, средп безпредѣльныхъ лѣсовъ, въ нѣкоторыхъ мѣстахъ на тысячи верстъ непрослѣдованныхъ ногою человѣка, среди столь-же безпредѣльныхъ тундръ сливающихся съ вѣчными льдами Сѣвернаго океана. Здѣсь жизнь уже упорный трудъ и самоотверженіе. Орѣхъ ли добыть на гигантскомъ кедрѣ въ дремучей тайгѣ, звѣря ли выслѣдить на опасныхъ зыбунахъ, рыбы ли наловить среди бурнаго раздолья огромныхъ рѣкъ, – всюду ужасъ пустыни и безконечія – на волнахъ, въ урманахъ, въ трясинахъ! А объ руку съ этой природой – соборы, обители,города, урочища, съ великими историческими воспоминаніями отъ ссыльнаго Угличскаго колокола въ Тобольске, этого неумолкаемаго обличителя тираніи, до завѣтной шлюпки въ Тюмени, съ драгоцѣнньмъ начертаніемъ руки того, кто этою же державной рукой отверзъ милосердія двери для столькихъ. Омскій, Ишимскій, Курганскій, Ялуторовскій округи и Тюменьскій, Туринскій, Березовскій, Тобольскій, Тарскій округи, – это два міра, ни въ чемъ другъ на друга не похожихъ: ни бытомъ, нн нравами, ни привычками, ни преданіями исторической старины. Тамъ счастіе, здѣсь страданіе. Тамъ довольство, здѣсь лишенія. Тамъ все легко достается отъ щедротъ земли и оды, здѣсь же все надо добыть упорнымъ трудомъ. Вступимъ же въ эту полосу мрачныхъ лѣсовъ и неизмѣримыхъ тундръ. Первый взглядъ на Тюменьскій округъ уже подтверждаетъ все, что мы высказали.
