– Привет, – поздоровалась Харли.
– И тебе привет.
Он легонько дернул ее за прядь.
– Спасибо, что заменила меня в гараже.
Она вовсе не была уверена, что он хотел бы ее там видеть.
– Я не знала, как ты… в общем, хочешь ли видеть меня там. Если нет, я пойму. Честно.
– Харли!
Она заставила себя замолчать.
– Пока тебе нужна работа, она твоя.
Облегчение и в то же время угрызения совести сжали сердце, и она поставила тарелку, внезапно потеряв аппетит.
– Я не знаю, как это делается, Ноулан.
– Как быть друзьями? Это достаточно легко. Мы звоним друг другу просто потому, что хотим поболтать, вместе ходим на ленч, говорим, улыбаемся.
Он коснулся уголка ее сжатых губ, и она вздохнула:
– Ты так добр ко мне! Послушать тебя, так все в жизни легко и просто.
– Так лучше для нас обоих, – согласился Ноулан, и, забрав у нее стакан, поставил на стол. – Пойдем. Это моя любимая песня. Может, мы и не будем целоваться, но уж потанцуем точно.
Она протанцевали трижды, и когда Харли покинула наконец импровизированный танцпол и отправилась за газировкой, то едва не столкнулась с Ти Джеем.
В джинсах и мягком черном свитере с закатанными до локтей рукавами он, как всегда, выглядел великолепно: большой, гадкий и сексуальный, как сам Сатана.
Глядя на него, Харли искренне сожалела, что взяла на несколько дней тайм-аут, чтобы обрести почву под ногами и обезопасить сердце, а могла бы провести это время с ним, и воспоминания об этих долгих днях и жарких ночах сохранились бы на всю жизнь.
Но сейчас слишком поздно о чем-либо сожалеть: оба сделали свой выбор, и теперь должны надолго разлучиться. Правда, он будет возвращаться чаще, но никогда не оставаться больше чем на несколько недель.
А она… у нее остались сомнения насчет отъезда, но усложнять ситуацию, признавшись в этом ему, она не станет.
Он протянул ей конверт, и, заглянув внутрь, Харли увидел чек – оплата за сплав на каяках, и сумма почти в два раза больше ожидаемой.
– Ти Джей, это слишком!
– Нет, просто твоя доля от того, что заработали мы. Диск со снимками имел большой успех. Понятия не имею, почему мне раньше не пришло в голову нанять фотографа. Ты обеспечила нам великолепную рекламу, и очень жаль, что не сможешь и дальше продолжать сотрудничать с нами.
От его улыбки треснувшее сердце разболелось еще сильнее, а когда он кивнул в сторону двери, приглашая выйти во двор, стало еще хуже.
Не сговариваясь, спустившись по ступенькам крыльца, они обошли дом и поднялись на пригорок в конце двора. В лунном сиянии ландшафт завораживал: зубчатые горные вершины, на которые Харли никогда не уставала смотреть, напоминали сказочных великанов.
Они стояли и молча любовались ночью – вернее, любовалась она, а он смотрел на нее.
– Почему ты так на меня смотришь? – не выдержала она наконец.
– Ты чертовски хороша – мне даже трудно дышать.
– Не надо.
– Что «не надо»?
– Не нужно говорить слов, от которых колени подгибаются.
Она прижала пальцы к глазам, уронила руки и повернулась к нему.
– Я понимаю: внезапная перемена во мне кажется странной и абсурдной, учитывая противоречивые… сексуальные сигналы, которые исходили от меня последние несколько недель: сначала в Деселейшн, потом в моем доме, еще и на реке…
«Две ночи подряд».
Он изогнул бровь, услышав перечисление мест, где они весьма интимно проводили время.
– Ты забыла кладовку.
– Да, еще и она.
Словно она могла забыть. Да эти воспоминания, возможно, будут будить ее чувственные фантазии еще долгие годы.
– Я хочу сказать…
– Что все кончено, и ты справилась со своими чувствами.
– Дело не в этом.
Можно подумать, она способна разлюбить его, отречься от всего, что было.
– Просто я больше не могу играть.
– Что это означает?
Она смотрела в непроглядно-черное небо, усеянное звездами, сверкающими, как бриллианты. Всю жизнь это широкое, безбрежное, потрясающее небо давало ей убежище и покой и найдет ли она таковое, если уедет отсюда? Сможет ли Колорадо дать ей такое душевное удовлетворение?
– Мне нужно было следовать своей интуиции. Я не создана для подобных игр. Если уж мне придется уехать отсюда, делать это нужно с ясной головой и чистым сердцем.
Хотя, возможно, для этого слишком поздно.
– Знаю, – ответил он очень тихо. – Нельзя позволять старому увлечению становиться на пути своей мечты.
Она прикусила губу.
– Ты больше, чем старое увлечение, Ти Джей.
Его глаза казались темными, такими темными…
– Гораздо больше, – шепотом повторила Харли.
Столько лет она считала его едва ли не исчадием ада, а на самом деле он оказался вовсе не супергероем, а человеком из плоти и крови, причем очень ранимым. И ей удалось его ранить. Она не ожидала от себя ничего подобного, и боль в груди росла.
– Мне очень жаль… не следовало начинать, если не можешь закончить.
– Эй, нас было двое! И я большой мальчик, знал, во что ввязываюсь. И позволь заметить, очень хотел в это ввязаться.
Она встретила его прямой взгляд и поняла, что он говорит правду, и еще столько всего, что почти перестала дышать. Главное – он тоже заслужил, чтобы с ним были откровенны. Но может ли она признаться в своих истинных чувствах? Не повредит ли это им обоим? Она постарается его забыть: ведь сумела же когда-то, – найдет свое счастье.
Когда-нибудь.
– Надеюсь, твое путешествие будет увлекательным, Ти Джей. – Она знала, что глаза у нее подозрительно блестят и что голос дрожит. – Надеюсь, скоро найдешь свое…
Она хотела сказать «счастье»: в конце концов, горы заставляли его чувствовать себя живым.
Но он сказал, что это ее заслуга.
По правде говоря, именно благодаря ему и она чувствовала себя живой.
По его вспыхнувшим глазам она поняла, что своим тяжелым вздохом тоже выдала свои чувства к нему.
– Харли, пожалуйста, не торопись.
– Я должна, иначе… не смогу уехать.
Мучительно долго Ти Джей смотрел на нее, и она не выдержала: по щеке скатилась одинокая слеза. С тихим стоном он осторожно смахнул капельку влаги большим пальцем и горько заметил:
– Стоит ли плакать, если ты делаешь что хочешь, Харли?
Она со всхлипом втянула воздух, покачала головой и выдавила улыбку:
– Ничего… все в порядке. Только вот…
Боже!
– Я буду скучать по этим местам.
Он молча смотрел на нее, время от времени смахивая со щек слезинки.
– Мои родители тоже уезжают, и Скай хочет перевестись отсюда, так что…
– Тебя здесь больше ничто не держит, – закончил за нее Ти Джей.
По правде говоря, ее держало здесь многое: воспоминания, друзья, но главное – он сам.
– Ты должен радоваться! – попыталась пошутить Харли. – Не придется нянчиться со мной в горах.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
