И Никий ударил его что было сил в обнажившуюся шею, провел лезвием справа налево, как учил его Онисим. Кровь брызнула фонтаном, Никий ощутил ее жаркую влагу на своем лице, выпустил нож, отпрянул назад, вдавился в стенку носилок. А Онисим повалился на него, уткнувшись головой в колени Никия.
Тут Никий закричал — неистово, страшно. Он пытался сбросить голову Онисима со своих коленей, но она была словно из камня, и у него не хватило сил оттолкнуть ее.
Крик Никия еще не смолк, когда он услышал топот, потом солдаты оттащили Онисима, бросив его на землю перед носилками. Никий хотел подняться, оперся рукой о сиденье, почувствовал липкую влагу на ладони, отдернул руку и, неловко повернувшись, упал на дно носилок, больно ударившись лбом об острый край порога.
Несколько сильных рук подняли его, вытащили наружу, потом понесли куда-то. Крики и топот вокруг оглушили его. Никия внесли во дворец, поставили на ноги. Двое солдат придерживали его. Он увидел подходящего к нему Нерона, хотел сделать шаг навстречу, но только дернул ногой и едва не завалился на спину.
Рядом с Нероном появился Афраний Бурр. Лицо его казалось встревоженным — центурион Палибий с лицом белым как полотно докладывал о случившемся, поминутно указывая рукой за спину.
Император приблизился, брезгливо осмотрел тунику Никия, забрызганную кровью. Спросил, дернув щекой:
— Ты не ранен?
Никий хотел сказать, что нет, но горло его сдавил спазм, и он лишь невнятно промычал.
— Моего врача! — сердито воскликнул император, махнув кому-то рукой.
Солдаты подняли Никия и понесли куда-то. Запрокинув голову, он смотрел на Нерона. Но тот, уже отвернувшись, слушал Афрания Бурра, что-то горячо ему говорившего. Нерон недовольно кивал, глядя в сторону от лица Афрания.
Глава двадцать третья
Солдаты уложили Никия на ложе. Но лишь только его спина коснулась мягкого, он оттолкнул солдат и вскочил на ноги. Пришедший врач застал его с остервенением сбрасывающим окровавленную одежду. Он отстранил руку встревоженного врача, крикнул слугам, толпящимся у дверей, чтобы они позвали Теренция.
Скоро явился Теренций, запыхавшийся и бледный. В одной руке была новая туника, в другой — сандалии. Слуга ни о чем его не спрашивал, молча помогал оде-ваться. Все было как обычно, только руки Теренция заметно дрожали и он прятал глаза от Никия.
Теренций еще возился с застежкой сандалии, когда двери отворились настежь и в комнату в сопровождении Афрания Бурра вошел Нерон.
— Сегодня ты спас Рим! — сказал он подходя и, положив руку на плечо Никия, с особенным выражением посмотрел в его глаза.— Не думал, что ты так ловко владеешь оружием,— и, повернувшись к Афранию Бурру, добавил: — Не правда ли, Афраний?
— Да,— сдержанно кивнул тот,— он распорол шею убийцы от уха до уха.
— От уха до уха! — радостно воскликнул Нерон.— А ведь мог сделать со мною то же самое — вот так.
И Нерон провел пальцем от уха до уха, приподняв подбородок. Движение вышло резким, а в выражении лица появилось некое подобие сладострастия, будто Нерону доставило бы удовольствие быть порезанным таким кровавым способом.
Он радостно рассмеялся, повторив понравившийся жест, и опять с удовольствием произнес:
— От уха до уха!
Потом, словно спохватившись, сказал:
— Да, Никий, вот Афраний хотел задать тебе несколько вопросов. Ты в состоянии отвечать? Я бы тоже хотел послушать.— При этом он несколько лукаво посмотрел на Никия.— Ну, Афраний, приступай!
— Тебе незнаком этот человек? — глядя на Никия исподлобья, спросил Афраний.
— Ты имеешь в виду убийцу?
— Я имею в виду убийцу.
— Нет, он мне незнаком.
— Ты так уверенно говоришь это. Все-таки, может быть, ты его видел раньше? — При этих словах Афраний Бурр покосился на Нерона. Тот стоял с отсутствующим видом, со скукой смотрел куда-то за спину Никия.
В свою очередь взглянув на императора, Никий ответил с чуть смущенной улыбкой:
— Все произошло так быстро, у меня не было времени рассмотреть этого человека. Если я и видел его когда-нибудь, то не помню. А почему ты спрашиваешь? Если бы он оказался мне знаком, то я, конечно же, сказал бы тебе об этом. Или ты сомневаешься?
Тон Никия был слишком развязный — так не говорят с командиром преторианских гвардейцев, да еще в присутствии самого императора. Никий почувствовал это и под пристальным взглядом Афрания весь сжался внутри. Но неожиданно Нерон поддержал его. Повернувшись к Афранию и с прищуром глядя на него, он повторил вопрос Никия:
— Или ты сомневаешься?
— Нет, принцепс,— учтиво, но холодно произнес Афраний с легким поклоном,— я просто хотел выяснить все обстоятельства дела.
— Так выясняй! — В голосе Нерона звучало недовольство.— Разве ты не видишь, он еще не вполне пришел в себя?
Афраний опять холодно поклонился и, обратившись к Никию, спросил:
— Скажи, откуда у тебя нож? Я не знал, что ты ходишь с оружием.
Никий растерянно посмотрел на Нерона, тот, в свою очередь, на Афрания:
— Я вижу, ты не хочешь спрашивать по существу,— проговорил император с раздражением.— Я пришел сюда не затем, чтобы присутствовать при допросе. Никий только что спас мою жизнь, или ты по-прежнему сомневаешься в этом?!
— О нет, принцепс,— так же сдержанно, почти скучно проговорил Афраний,— в этом я нисколько не сомневаюсь.
— Тогда в чем же дело? — Брови Нерона сердито поползли вверх.
— Я думал, что покушение на твою жизнь, принцепс...— начал было Афраний, но Нерон его перебил:
— Так ты будешь спрашивать по существу?
— Да, принцепс,— лицо Афрания приняло виноватое выражение,— я сожалею, что вызвал твое недовольство.
— Хорошо, хорошо.— Нерон милостиво покачал головой.— Продолжай же.
Ироническая улыбка чуть заметно раздвинула губы Афрания, и он спросил:
— Если ты не знаешь, кто убийца, то, может быть, тебе известно, почему он пытался сделать такое?
— Мне трудно об этом говорить,— потупив взгляд, нерешительно проговорил Никий.
— Почему же? — Афраний чуть пригнулся, пытаясь заглянуть в его лицо.
Никий тяжело вздохнул и ничего не ответил.
— Почему же? — повторил Афраний.— Говори, император слушает тебя.
— Потому что это... потому что это...— Никий быстро взглянул на Афрания и тут же опустил взгляд.
— Ну?! — Афраний потянулся и дотронулся до его руки.
Никий вздрогнул всем телом, посмотрел на Афрания испуганными глазами и быстро пробормотал:
— Это касается матери принцепса.
— Матери принцепса? — воскликнул Афраний.
— Агриппины?! — в свою очередь воскликнул Нерон.— Моей матери, Агриппины?
Афраний дернул Никия за руку:
— Говори!
Никий затравленно взглянул на него:
— Я не знаю, как объяснить это, но когда он уже упал, то выговорил «Агриппина» и еще раз, почти невнятно,— «Агриппина».
— Что значит «невнятно»? — Афраний возвысил голос, словно забыл о присутствии Нерона.— Он сказал это или нет?
— Я это услышал,— осторожно проговорил Никий, удерживая себя, чтобы не взглянуть на Нерона.
Афраний в эту минуту, как видно, потерял самообладание: он ухватил Никия здоровой рукой за плечо и сжал пальцы. Никий поморщился, но не решился сбросить руку Афрания.
— Ты так услышал, или ты так...— стиснув зубы, прошипел Афраний, но не успел договорить, Нерон перебил его:
— О боги! — вскричал он.— Значит, собственная мать, которую я всегда так любил и почитал, хочет мне смерти и посылает убийц! О боги! Лучше бы я умер в ее утробе, чтобы не видеть и не слышать всего этого.
— Принцепс! — обратился к нему Афраний, наконец выпустив плечо Никия.— Позволь мне допросить его как следует, я не верю, что...
И опять Афраний не сумел договорить — Нерон толкнул его в грудь и, потрясая руками закричал:
— Все вы хотите моей смерти! Ты, Афраний, знал о заговоре, но не доложил мне об этом! Ты и Сенека — вы знали, но вы молчали. Я окружен врагами, мне некому довериться!
— Но, принцепс...— попытался возразить Афраний, и снова не смог закончить.
С искаженным гневом лицом Нерон воскликнул, ткнув пальцем в его грудь:
— Где Сенека?! Где эта хитрая лиса? Почему он не с нами!
— Но он уехал...
— Молчи! Не смей его защищать, Афраний. Он и ты больше других общались с моей матерью. Вы все знали, но вы молчали, вы хотели...— Он подскочил к Афранию, схватил его за одежду.— Где, где Сенека? Он сидит в своем имении, тогда как его подруга подсылает мне убийц.— Он повернулся к Никию.— Так он сказал «Агриппина»? Говори, он назвал это имя?
— Да, принцепс,— кивнул Никий удрученно.
— О боги! — Нерон отпустил Афрания, попятился, запрокинув голову и воздев руки над головой.
Никию показалось, что он вот-вот опрокинется на спину. Он было сделал шаг, чтобы помочь императору, но его остановил пристальный взгляд Афрания. Афраний не смотрел на готового вот-вот упасть императора, он смотрел на Никия. Во взгляде его было столько ненависти, что Никий ощутил боль в глазах и непроизвольно поднял руку, заслоняясь от Афрания.
