– Я имел удовольствие познакомиться с миссис Худ вчера, когда она заехала в редакцию газеты.
– Да, разумеется.
– Очаровательная леди.
– И еще будет подруга моей мамы, миссис Марта Грэм, вдова, и мистер Маркус Чарлз.
– А мистер Чарлз является?..
– Моим другом. – Я сделала вдох. – Он старший инспектор Скотленд-Ярда.
Рука мистера Даффилда задрожала. Херес заплескался. Я наблюдала, гадая, переломит ли мистер Даффилд ножку бокала или выплеснет содержимое на ковер. Не сделав ни того, ни другого, библиотекарь осторожно поставил бокал на каминную полку, словно полное смятение не позволило ему заметить стоявший рядом журнальный столик. Закусил губу.
– Суперинтендант Худ, старший инспектор Чарлз и я принимаем участие в воскресном ленче, а затем я обманываю ничего не подозревающую даму. Наверняка…
– Мой отец и мистер Чарлз об этом знают. Это часть расследования. Вам будут благодарны полицейское управление Уэст-Райдинга и Скотленд-Ярд.
Мне-то вряд ли, а вам – наверняка.
Он ждал, что я продолжу. В этом проблема с мужчинами, служившими в армии. Они или отдают приказы, или их выполняют. В своей империи в пределах редакции мистер Даффилд отдавал приказы. Но здесь, в его глазах, было мое королевство. Я оказалась на высоте.
– Мы закончим ленч так, чтобы у вас было время подготовиться к четырехчасовой встрече с вашей гостьей, миссис Александер. Вы проведете ее в эту комнату, поэтому, пожалуйста, освойтесь здесь. Бокалы для хереса там, сухой херес и херес сладкий. Когда она придет, горничная Памела впустит ее и возьмет у нее пальто. Ее проведут сюда, а вы сюда придете для встречи с ней, поздоровайтесь с ней за руку. Днем у нас в этой комнате солнце, поэтому постарайтесь сесть спиной к окну, чтобы хорошо видеть эту женщину. Как только она усядется и даже если согласится выпить хереса, потяните за шнурок звонка у камина. Памела вернется, и вы попросите принести чай.
Мистер Даффилд по-мальчишески поднял руки:
– А если миссис Александер не захочет чаю?
– Там будет кекс к хересу. Расскажите о себе правдиво, но очень просто, придерживаясь изложенного в письме.
Мистер Даффилд в панике проговорил:
– Я не помню, что я говорил.
Я напомнила ему о его вдовстве, доходе, собственности и причине, по которой он живет здесь.
– А если ее объявление было тайным кодом, как вы отчасти подозревали, и она задаст мне вопросы, на которые я не смогу ответить?
– Ну, тогда она поймет, что вы безобидный человек, ничего не знающий о коде. Если она задаст вам обычные вопросы, которые покажутся вам неприятными, скажите, что очень хотите узнать о ней побольше и очень польщены, принимая столь прелестную даму в своем скромном жилище.
С видом, близким к ужасу, он обвел гостиную взглядом.
– Оно не скромное.
– Пустите в ход присущее вам обаяние. Бросайте на нее восхищенные взгляды, заслуживает она их или нет. Слушайте ее.
– А если я окажусь помолвлен обманным путем?
– Все будет в порядке, поверьте мне.
Прежде чем он успел поведать о новых тревогах, в комнату вплыла мама. На ней было платье персикового цвета с ярусной юбкой и вторые по красоте жемчуга.
– А, мистер Даффилд, как приятно вас видеть. Мой муж с нетерпением ждет возможности узнать все о вашей работе в библиотеке при газете. Я сказала ему, что вы прекрасно информированы на любую тему под солнцем.
Мистер Даффилд встал по стойке «смирно». Мамина лесть рассеяла его тревоги. Я оставила его в ее надежных руках, когда в дверь позвонили. Это пришел Маркус.
Он поцеловал меня.
– Кейт, ты выглядишь, как всегда, восхитительно.
«Всегда» было ложью, но бирюзовый цвет действительно мне идет.
Несколько минут мы простояли в холле, и я пожалела, что мы не останемся одни, но, разумеется, приход Маркуса имел свою цель. Из кабинета показался папа, и я представила их, затем все мы перешли в гостиную выпить хереса.
Марта Грэм прибыла последней. Это стройная, энергичная женщина, которая по-настоящему оживляется, когда играет в бридж. Мама представила ее Маркусу, а затем втянула в беседу с мистером Даффилдом. Это помогло отвлечь его от предстоящего задания и, возможно, позволило немного попрактиковаться в обходительности.
Папа увел меня в дальний угол комнаты. Под видом беседы о его визите к дантисту он сказал:
– О чем ты только думаешь, Кейт, устраивая здесь форменное брачное агентство?
– Я не думала, что так получится. Они должны были встретиться в отеле.
– Вот здорово будет, ты не находишь, если этот твой человек провалит все дело и закончится тем, что оскорбленная особа женского пола подаст в суд за нарушение обещания и я буду стоять в суде и объяснять, как это все случилось под моим кровом.
– Папа…
– Не надо мне твоего «папа». Предполагалось, что я познакомлюсь с твоим другом мистером Чарлзом.
– Ну, ты же с ним знакомишься!
Я испытала облегчение, когда подали обед и мы все сели и принялись за йоркширский пудинг.
– Мы всегда едим йоркширский пудинг как первое блюдо, – объяснила мама Маркусу.
Папа добавил:
– Когда Кейт была маленькой, она никогда не ела пудинг, пока я не вырезал в нем окна и двери, превращая в маленький домик.
Маркус поймал мой взгляд и улыбнулся.
Мистер Даффилд оказался идеальным гостем. Он рассуждал о том, кто сменит Бонара Лоу на посту премьер-министра – мистер Болдуин или лорд Керзон? Он полагал, что мистер Болдуин, поскольку консерваторы пытались казаться не столь уж аристократичными и высокородными. Они с папой согласились, что в Афганистане не видно конца беззаконию. Мама успешно увела разговор от политики, предоставив миссис Грэм возможность поговорить о своем саде.
Только когда маленькие французские часы пробили четверть часа, все зашевелились на стульях, и мистер Даффилд посмотрел на меня, ожидая приказов.
Миссис Грэм явно была предупреждена заранее о времени своего ухода, потому что посмотрела на часы, пробормотала: «Боже мой», – и исчезла так быстро, как Золушка с бала, но не раньше чем тепло попрощалась с мистером Даффилдом.
Мистер Даффилд занял позицию в гостиной.
В дверь позвонили только десять минут пятого.
Я едва не выпрыгнула из кожи.
Мы, обитатели столовой, сидели в неестественной тишине, пока Памела открывала дверь. Я слушала, приложив ухо к щелке в двери.
Памела пригласила посетительницу войти и предложила взять ее пальто.
– Спасибо. На улице довольно прохладно.
Голос принадлежал образованному человеку – округленные гласные и четко проговариваемые окончания слов; слишком четко, пожалуй. Это был голос женщины, которая лишь недавно начала заниматься собой.
– Миссис Александер? – с улыбкой в голосе спросил мистер Даффилд.
– Да. Вы, должно быть, мистер Райт.
Дверь закрылась.
Больше я ничего не услышала.
Маркус перехватил мой взгляд, молча спрашивая, кого или что я ожидала или подозревала. Когда я не ответила, он улыбнулся мне, одновременно по-доброму и раздражающе снисходительно.
Мама что-то прошептала папе, выражение лица которого предвещало грозу.
Памела бесшумно прошла по коридору с подносом и постучала в дверь гостиной. Она должна была войти и дать описание гостьи, но не сделала этого.
Двадцать минут растянулись до получаса, до сорока пяти минут. Чем там занимался мистер Даффилд? Это задумывалось как краткий тет-а-тет, а не разработка десятилетнего плана.
Я больше не могла выдержать напряжения и вызвала звонком Памелу, не смея выйти в коридор и разрушить прикрытие мистера Даффилда.
Через некоторое время дверь открылась. Преувеличенно шевеля губами, Памела еле слышно проговорила:
– Простите, я забыла.
Забыла? Как она могла забыть?
Девушка подошла к столу.
– Как она выглядит?
Памела на мгновение задумалась.
– Вы знаете эту фотографию Полы Негри, с мушкой?
– Нет.
– Ну, так она похожа на нее, но без мушки, и брови не заходят у нее так далеко на виски, как у Полы Негри.
– Значит, волосы у нее темные? – уточнила я.
– Да. – Памела посмотрела на мою мать.
Та сказала:
– У Полы Негри лицо кругловатое, в нем что-то от знойной женщины.
– Она носит очки в золотой оправе, – добавила Памела. – Эта дама, а не Пола Негри. – Она секунду подумала. – Вид у нее серьезный.
– А какая фигура?
– Пышная.
– Ну? – спросил папа.
Одновременно Памела прошептала:
– Как там мой рыжик, миссис Шеклтон?
Рыжик? Я не знала, что ответить.
– О Кейт, – вмешалась мама, – ты знаешь, рыжий котенок из помета Соуки, которого ты обещала Памеле.
– А.
Рыжего котенка у Соуки не было.
– Он очень хорошо себя чувствует, Памела. Я ему все про тебя рассказала. Только он не полностью рыжий.
