Мы можем представить себе, как появлялись на этих поросших травой северных землях первые группы странников – наших далеких предков. Возможно, это происходило поздней весной или ранним летом; вероятно, они следовали за стадами оленей и лошадей.
Используя различные методы, антропологи сумели восстановить сведения о внешнем виде и привычках этих путников времен самого рассвета человечества.
Их группы были немногочисленными, ибо, будь это не так, они не покинули бы свои земли и не ушли на север. Два или три старших мужчины лет тридцати, восемь-десять женщин и девушек с детьми, а также несколько подростков могли составлять все сообщество. Должно быть, они были кареглазыми, смуглыми, с курчавыми темными волосами; белых светловолосых европейцев и желтокожих китайцев с иссиня-черными волосами еще не существовало. Старший мужчина, вероятно, возглавлял группу, женщины и дети держались отдельно от мужчин и юношей, отгороженные системой табу от любого тесного сотрудничества. Вожди выслеживали стада, за которыми шло племя. Искусство следопыта тогда было высшим изобретением человечества. По знакам и следам, незаметным для глаз современного человека, люди могли прочитать, как прошел день в стаде лошадей, которое они преследовали. В этом наши предки были настолько искусны, что шли по следам, оставляемым стадом, примерно с той же скоростью, как передвигается охотничий пес, почуявший запах добычи.
Лошади, за которыми следовали охотники, были совсем недалеко – об этом говорили следы, – их было много, и никто их пока не спугнул. Табун двигался очень медленно, потому что не было никаких следов диких собак или иных врагов, которые могли бы ввергнуть его в паническое бегство. Некоторые слоны тоже шли на север, а еще человеческое племя дважды пересекало следы шерстистых носорогов, двигавшихся в западном направлении.
Племя путешествовало налегке. Тела людей не покрывала почти никакая одежда, но они были раскрашены в белый, черный, красный и желтый цвета. Через века сложно разглядеть, были ли они татуированы. Вероятно, нет. Грудных и маленьких детей женщины несли на спинах в перевязях или мешках из звериных шкур, и, возможно, у них имелись кожаные сумки и ремни. Мужчины не несли никакого груза, кроме оружия: копья с каменными наконечниками и острые кремневые ножи.
С ними не было больше Старика, долгие годы возглавлявшего племя. Неделей раньше у дальнего болота Старика растоптал огромный бык. Тогда же юнцы из соседнего племени, более многочисленного, похитили у них двух девушек. Именно из-за этих потерь нашим странникам пришлось искать новые охотничьи угодья.
Пейзаж, который открылся глазам этой маленькой группы, когда они взобрались на вершину холма, представлял собой куда более мрачную, пустынную и неопрятную картину, чем сегодняшний западноевропейский ландшафт. Вокруг простиралась покрытая травой степь, вдали слышался грустный крик чибиса. Перед ними раскинулась равнина, перечеркнутая кое-где холмами, над которыми сменяли друг друга апрельские облака. Сосновые леса и заросли черного вереска обнажали песчаную почву, в долинах были залежи сухостоя, а внизу тянулась светло-зеленая полоса торфяных болот и оврагов с застоявшейся водой. В зарослях долин, где таились невидимые звери, а извилистые потоки рассекали грунт, скрывались пещеры. Вдали на северных склонах виднелись пасущиеся кони.
По знаку двух братьев, возглавлявших теперь племя, небольшая ссора среди мужчин прекратилась, а женщина, общавшаяся на повышенных тонах с маленькой девочкой, резко замолчала. Братья, мгновенно посерьезнев, осматривали местность.
– Ух! – отрывисто произнес один из них и показал пальцем вперед.
– Ух! – ответил его брат.
Глаза всего племени были прикованы к указующему персту.
Вся группа превратилась в один цепкий взгляд.
Люди стояли неподвижно – удивление, казалось, превратило их в скульптурную композицию.
Далеко внизу, у склона, повернувшись к ним лицом, в таком же изумлении застыла сгорбленная серая фигура, более массивная, чем взрослый мужчина, но поменьше ростом. Это существо, прячась за камнями, тоже выслеживало лошадей, но неожиданно оглянулось и увидело племя. Голова его была похожа на голову бабуина. В руках оно держало что-то, показавшееся людям огромным валуном.
Еще некоторое время это странное создание стояло неподвижно. Тогда некоторые женщины и дети стали осторожно приближаться, чтобы лучше разглядеть его. «Человек!» – сказал старый охотник (ему было лет сорок). «Человек!» Видя движение среди женщин, страшное существо обернулось и неуклюже побежало в сторону зарослей березы и терновника. Оно остановилось на мгновение, чтобы взглянуть на новоприбывших, странно взмахнуло рукой, а затем бросилось в укрытие.
Тени зарослей поглотили его и, укрывая, как будто сделали более огромным и страшным, чем оно было, оставаясь на виду. Казалось, сама чаща стала им и наблюдала за людьми его глазами. Деревья словно тянули длинные серебристые руки, а упавший ствол, как затаившееся чудище, проводил племя пристальным взглядом.
Было все еще раннее утро, и вожди племени надеялись за день дойти до диких лошадей и, возможно, отбить одну из них от стада, отогнать ниже, к болотистой местности, там ранить ее, а потом пойти по кровавому следу и добить. Тогда они устроили бы пиршество, а где-нибудь внизу, в долине, нашли бы воду и сухой папоротник для подстилки и костра на ночное время. До этого мига день казался им приятным и обнадеживающим. Теперь же они были в смятении. Появление этой серой фигуры было как пугающая и необъяснимая гримаса солнечного утра.
Все племя неподвижно стояло некоторое время, а затем два вожака обменялись парой слов. Воу, старший, указал вперед. Клик, его брат, кивнул головой. Они решили идти дальше, но держаться вершины холма, вместо того чтобы спуститься вниз, в заросли.
«Идем», – сказал Воу, и маленькое племя снова двинулась в путь. Однако теперь они шли в тишине. Когда маленький мальчик решил спросить о чем-то свою мать, она заставила его замолчать. Все поглядывали вниз, в чащобу.
Неожиданно одна из девушек резко вскрикнула и взмахнула рукой. Все остановились.
Это снова было то чудовище. Оно бежало по открытой местности, почти на четвереньках, передвигаясь странными прыжками. Страшное существо было сутулым, очень широким в кости и при этом невысоким. Покрытое всклокоченной серой шерстью, оно более походило на волка, чем на человека. Временами его длинные руки почти касались земли.
Сейчас существо было ближе, чем в первый раз. Миг – и оно снова скрылось в кустах, казалось, швырнув самое себя, как камень, в красную высохшую листву папоротников.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
