Он все еще стоит надо мной на коленях, удерживая меня, и мне интересно, не боится ли он, что я убегу. – И кстати, я считаю, что прогресс есть.
Я высвобождаю руки и отталкиваю его:
– Думаю, на сегодня хватит.
Катарина весело фыркает. Что ж, рада, что хоть кто-то развлекается.
– Если хочешь, чтобы я тебя сменила, – только скажи! – кричит Катарина своему брату.
– Хочу, – сухо откликаюсь я, хотя предложение было сделано не мне. – По правде говоря, ты могла бы мне и помочь.
Кево презрительно закатывает глаза, а на лице Катарины появляется выжидательное выражение.
– Правда? – спрашивает она, подходя ближе. – Тебе нужна помощь?
– Нет! – тут же отвечает Кево, а я кричу «Да!».
Улыбка Катарины становится шире, и прежде чем я успеваю что-то сказать, она бросается на своего брата. Эта девушка делает с Кево то же самое, что и он со мной, и мгновение спустя уже сидит у него на груди.
Слегка шокированная, я пялюсь на них обоих. Несмотря на яростное сопротивление Кево, Катарина одерживает верх. Она выше и крупнее меня. Но я не думала, что девушка так сильна.
Катарина тем временем строит на лице скучающую мину и скрещивает руки на груди:
– Пусть полежит, помаринуется. Может, ты пока принесешь мне пончик?
Кево под ней возмущенно фыркает:
– Ну ладно, повеселились, и хватит. Отпусти меня.
Я фыркаю, и мое уязвленное эго громко аплодирует Катарине. На мгновение, на крошечное мгновение, я даже забываю обо всех своих тревогах и страхах.
– Как ты это делаешь? – посмеиваясь, спрашиваю я Катарину, когда та вскакивает на ноги, а Кево принимается растирать плечи.
– Контроль над разумом, – рычит он, вставая. – Она попыталась заблокировать мои силы, и я ненадолго отвлекся. Она застала меня врасплох.
– Очень практично, – задумчиво замечаю я. – Так вы можете читать мысли друг друга?
– Можем, если нам позволяют, – объясняет Катарина, которая вовсе не выглядит запыхавшейся. – Но это, скорее, похоже на мысленный посыл: мы не можем читать все мысли без разбора. Имеет значение только то, что мы на самом деле хотим передать.
– Ты тоже можешь это делать, – говорит Кево. – Ты можешь мысленно разговаривать со мной.
– Правда? – пораженно спрашиваю я. – Но ты ведь говорил…
– Это не то же самое, как если бы я мог заглянуть в твою голову. Это, скорее, телепатическая связь. Я слышу твои сигналы, когда ты их передаешь, а ты мои, когда позволяешь им проникнуть в твой разум.
Я немного сужаю глаза и смотрю на Кево, который с ухмылкой стоит передо мной. Чувствую себя немного глупо, но пытаюсь сосредоточиться на словах, которые я… – как он там сказал? – хочу передать.
Кево, подойди, пожалуйста!
Он смеется и закатывает глаза:
– Как креативно.
Ладно, может, это было слишком банально.
Почему «Финал» твой любимый фильм?
– Потому что он самый драматичный, – отвечает он, шевеля бровями, когда у меня отвисает челюсть.
– Вон из моей головы, – ворчу я и отворачиваюсь, зевая. Последние несколько минут я боролась с усталостью. Видимо, прошлая ночь еще дает о себе знать. Тренировка на время взбодрила меня, но теперь я чувствую, что могу уснуть в любою минуту.
Когда я подбираю свой кардиган и надеваю его, мой желудок требовательно урчит, и я чувствую, что краснею. Кево слегка усмехается, но потом снова становится серьезным.
– Кэт отведет тебя обратно в комнату, – деловым тоном говорит Кево, бросая на сестру дерзкий взгляд. – Она же принесет тебе поесть, а я загляну к тебе позже, хорошо?
– А остальные вернулись?
– Наверное. – Видя беспокойство в моих глазах, он подходит чуть ближе и слегка сгибает колени, чтобы наши глаза оказались на одном уровне. – Мы позаботимся о тебе, обещаю.
Вздохнув, я отворачиваюсь. Момент беззаботности прошел, реальность снова завладела мной. Это было приятное разнообразие, но теперь мне придется снова вернуться в логово льва. И со вчерашней ночи мне совершенно ясно, что этот лев не всегда настроен дружелюбно.
Когда Кэт ведет меня обратно в комнату, в животе у меня урчит. Усилия – умственные и физические – постепенно дают о себе знать. Понятия не имею, что и думать об этой маленькой тренировке. Если отбросить все лишнее, мы с Кево вели себя почти по-дружески, возможно, даже флиртовали. Парень напомнил мне ту версию самого себя, которая разговаривала со мной в саду Весеннего Двора и ела пудинг во время бала. Но чтобы по-настоящему назвать меня и Кево друзьями, пришлось бы забыть, что он предал меня, обманул и похитил. А это не так-то просто.
Пообещав мне раздобыть что-нибудь поесть, Кэт поворачивается и оставляет меня одну в комнате. На ходу она хватается за дверь и тянет ее за собой, но недостаточно сильно. Поэтому дверь не захлопывается, а всего лишь откидывается немного назад. С колотящимся сердцем я смотрю на щель, через которую из коридора проникает яркий свет. Это похоже на шанс. Словно судьба сгибает палец, желая подманить меня к себе. На миг все мое тело покалывает от волнения, но я тут же призываю себя к порядку. У меня уже была неудачная, плохо продуманная попытка побега. Просто бежать в надежде на удачу – не лучший план, и, если честно, от побега меня удерживает вовсе не закрытая дверь. Скорее, дело в том, что, если побег не удастся, то крошечное доверие, которое установилось между этими людьми и мной, тут же пойдет прахом.
И все же я делаю шаг к двери и открываю ее чуть шире. Услышав голоса, доносящиеся из кухни, задерживаю дыхание, чтобы лучше разобрать, что там говорят.
– Мне кажется, она чувствует себя здесь слишком комфортно, – слышу я женский голос. Он не похож на голос Кэт, так что это, скорее всего, Белла. – Тут не отель.
– Это правда, она не воспринимает нас всерьез, – добавляет один из парней, блондин, если не ошибаюсь.
Нахмурившись, я цепляюсь за дверную ручку. Слышу грохот тарелок и тихий скрип, похожий на стук дверцы холодильника, на миг заглушающий разговор.
– …не можем ее отпустить. Но это не значит, что нужно морить ее голодом. – Это Кево.
– Немного голода никому не повредит, – отвечает Белла, явно раздраженная. – Серьезно, есть куча вещей, которые мы можем с ней сделать, но от которых она не умрет. Я не говорю, что я на стороне Уилла и Элии, но в одном они были правы.
– В чем? – спрашивает Кево. Конечно, я не могу видеть его лицо, но почти уверена, что слышу гнев в его голосе.
Снова несколько секунд гремят тарелки. Я зажмуриваюсь и плотнее прижимаюсь к двери, чтобы ничего не пропустить. Не помогает и то, что мое сердце бухает в груди, как огромный барабан.
– Она должна нас бояться, – отвечает Белла. – Ты хочешь быть с ней дружелюбным, и я понимаю почему. Но это, как видно, не имеет большого успеха, не так ли? Когда она чувствует, что находится в
