- Но вертолета-то нет, - уныло напомнила Саманта.
- Ладно. - Шалимов потянул ее за руку. - Пошли.
- Куда?
- Куда глаза глядят. Если наткнемся на ферму, подождем темноты и попробуем что-нибудь... гм...
взять в долг.
Они шли на север, пока не уперлись в бетонную полосу автострады Бомонт - Нью-Орлеан. Машин не было. Они поспешно пересекли дорогу и снова углубились под сень леса.
- Стой, - внезапно скомандовал Шалимов.
- Что?
- Вон там.
Среди плотно стоящих деревьев проглядывал деревянный забор, а за ним верхушка двускатной крыши.
- Ферма? - шепнула девушка.
- Черт ее знает... В лесу-то? - усомнился Шалимов. - Во всяком случае, это дом. А коли так, в нем живет кто-нибудь, кого можно обокрасть.
- Ты прямо заправский гангстер, - покачала головой Саманта.
- Станешь тут... Как бы узнать, не пустует ли он? Тогда залезем прямо сейчас.
То, что сделала Саманта в следующую секунду, было настолько неожиданным, что Андрей не успел вмешаться. Она подобрала увесистый камень и размашистым движением перекинула через забор. Зазвенело разбитое стекло, глухо залаяла собака, очевидно, запертая в сарае. Ожидаемых проклятий и появления владельца дома с двустволкой не последовало.
- Ну, ты даешь, - восхитился Шалимов.
- Пошли. - Девушка схватила его за руку и легко побежала к калитке. Нехитрый засов они открыли без проблем и очутились в ухоженном дворике.
Под навесом стоял джип, на который восторженно указала Саманта, и старый пикап. Два сарая с пудовыми замками примостились у забора - пес лаял из дальнего.
- Какой смысл заводить собаку, если она не охраняет имущество, проворчал Андрей.
- А она для того и заперта, чтобы не укусила случайных гостей вроде нас, - пояснила Саманта. - Американцы приветливые люди. Не в городах, конечно. Но уже в ста милях от Нью-Йорка никто не закрывает дверей на ночь.
Они подошли к скромному двухэтажному коттеджу из некрашеного дерева. Снаряд Саманты попал в центральное окно мансарды. Дверь оказалась не только открытой - на ней вообще не было замка. Саманта первой вошла в уютную светлую комнату. Мебель незамысловатая, но везде чистота и порядок. Ни телевизора, ни радио.
- Это домик лесничего, - заключила она после беглого осмотра. - Вот его фуражка, а вот ружья.
Знаешь, мне неловко грабить такого доверчивого человека.
- Мы не грабим, а только одалживаем, - успокоил ее Шалимов. - Когда доберемся до Висконсина, вышлем ему Деньги за все. Только надо убедить хозяина не обращаться в полицию.
- Как? Дождаться его возвращения?
- Нет. Он не должен нас видеть... - Андрей побарабанил пальцами по дубовой крышке. - Вот что. Мы напишем записку.
- Какую? - заинтересовалась девушка.
- Напишем, что мы два друга - да, так луч
ше - двое мужчин, ограбленных до нитки во время рыбалки. У нас украли все, включая одежду, нам надо как-то добраться домой. Пообещаем вернуть все взятое. И при первой же возможности обязательно вышлем деньги.
- Не очень-то я верю в такую записку, - вздохнула девушка. - Но делать нечего, пиши.
(Старый лесничий Том Хантер и без всякой записки не стал бы беспокоить полицию. За сорок лет его одинокой жизни в Национальном парке Луизианы, куда забрели Саманта и Шалимов, он не сталкивался с плохими людьми и непоколебимо - по-своему, по-простому - верил в человечество.
Он верил, что если люди взяли у него что-то, так потому, что отчаянно в этом нуждались, и непременно отплатят добром).
В шкафах нашлась только грубая мужская одежда. Саманта в полотняных брюках и простой куртке выглядела забавно, как хулиганистая девчонка из предместья. Шалимов прихватил лопату, чтобы зарыть комбинезоны в лесу. Ключа зажигания обнаружить не удалось, и пришлось напрямую соединить оборванные провода под приборной доской джипа. Когда мотор зачихал и завелся, девушка захлопала в ладоши.
Шалимов загнал машину подальше в лес по заросшей дороге, которой по виду не пользовались лет десять. Там они похоронили комбинезоны. Шалимов забросил лопату в кусты, достал из кармана найденные в домике деньги (они взяли примерно половину суммы) и пересчитал.
- Сто двадцать шесть долларов ноль-ноль центов. Таков наш оборотный капитал. Будем экономить, случай пополнить запас может подвернуться не скоро.
- Куда теперь? - спросила Саманта.
- Пока никуда. Подождем здесь, пока стемнеет, а потом поищем какой-нибудь мотель.
- Ты с ума сошел?
- Нет. - Шалимов засунул деньги обратно. - Если один из нас снимет комнатку, а второй потом заберется в окно, это не опасно. Кто станет разглядывать в потемках нас и нашу машину? И психологический момент на нашей стороне. Что бы ты сказана, если бы к тебе на огонек завернул Мик Джаггер?
- Сказала бы, что это не он.
- Правильно. То же скажет и портье в мотеле, если ему напомнят кого-то наши лица. Но вряд ли.
Через мотели проходят тысячи людей.
- Но зачем нам этот мотель? - с досадой проговорила Саманта. Переночуем в джипе, в лесу.
- Чтобы посмотреть телевизор, - объяснил Шалимов. - Я хочу быть в курсе новостей.
- Ага .. Тогда вот что. Если портье или хозяин окажется белым, заказываю номер я, а если черным - ты.
- Почему? - удивился Андрей.
- Потому что белым все черные кажутся с первого взгляда на одно лицо, и наоборот.
- Гм... Не такая уж ты черная.
- Моя мать, миссис Ларрена, черная, как эбеновое дерево. Она потомок рабов из южных штатов.
Отец, напротив - слоновая кость Он приехал из Европы.
- Значит, ты сборный экземпляр? А мои предки из-под Самары. Есть такой город посередине России. А что означает "Л" в твоем имени? полюбопытствовал он.
- Лолита.
- Саманта Лолита Ларрена? Красиво.
До темноты они почти не разговаривали. Саманта специально захватила простыню из коттеджа лесничего, теперь она разодрала ее на полоски и несколько раз меняла повязку на раце Шалимова.
Рана не гноилась, хотя вокруг расползлось покраснение. Саманта боялась инфекции, но прошло еще недостаточно времени, чтобы утверждать что-либо наверняка.
Когда вечером они увидели неоновую рекламу мотеля "Суитуотер", стоящего недалеко от дороги, неброского и явно не перегруженного постояльцами, Шалимов остановил джип и погасил фары. В большом окне за стойкой виднелась фигура белобрысого веснушчатого парня, а стало быть, идти предстояло Саманте. Шалимов напутственно стиснул ее руку - сильнее, чем хотел.
Девушка ушла вниз по подъездной дорожке.
Шалимов наблюдал через окно, как она разговаривает с портье. Долго, как долго! Сердце колотилось, будто пневматический насос. Саманта повернулась к двери, портье протянул руку к телефонной трубке.
Куда он звонит?! Зачем?!
На бетоне автострады послышалось шарканье ног Саманты, обутых в громадные реквизированные ботинки. Все в порядке, - крикнула она издали и показала ключи.
- Куда он звонил? - от напряжения у Шалимова пересохло во рту.
- Это ему позвонили... Он не узнал меня, да и не мог узнать. Он пьян в зюзюку. Он бы мать родную не узнал..
Шалимов облегченно рассмеялся. Саманта запрыгнула в кабину джипа.
- Наш домик вон тот, с краю. Но давай развернем машину так, чтобы в случае чего не возиться с выездом.
Шалимов поставил джип радиатором к автостраде, пока девушка отпирала дверь. Они вошли в похожую на мансарду комнату - потолок снижался в обе стороны. Кровать была только одна, зато широкая, как танкодром. Обшарпанный телевизор стоял на тумбочке у окна. Шалимов сразу включил его, но на всех каналах передавали выступление Президента, посвященное экономическому развитию индустриального севера. Андрей не удивился этому. Безусловно, в начале речи Президент выразил скорбь и соболезнования, а теперь давал понять, что жизнь продолжается и не все так ужасно.
Что ж, подождем новостей.
Саманта ушла раздобыть чего-нибудь съестного, хотя Шалимов уговаривал ее не светиться. В конце концов он махнул рукой: ему и самому хотелось есть. В ожидании он рассматривал комнату. Лакированное дерево потолка, которому особо теплый оттенок придавал желтоватый свет бра, по-деревенски простоватый уют занавесок на окнах, потертый палас, монотонное бормотание телевизора - все это согревало и умиротворяло. Шалимов представил себе, что они с Самантой не бегут от надвигающегося ужаса, а приехали на уик-энд или того лучше, совершают свадебное путешествие. Не хватает только бутылки шампанского.
Этот пробел восполнила вернувшаяся Саманта, правда, в роли шампанского выступила литровая бутылка "Джонни Уокера". Девушка накупила чипсов, сладкой кукурузы, ветчины в банках. Все это она выгрузила на стол из бумажного пакета. Алюминиевые складные стаканчики нашлись в тумбочке. Шалимов скрутил пробку, разлил виски.
- За что выпьем? - шутливо спросил он.
- А за что принято пить в России?
- Когда как. За встречу, за знакомство, за удачу... Хотя нет, за удачу не пьют. Плохая примета.
