Самым важным следствием подписания Италией антикоминтерновского пакта было ее согласие на аншлюс. Разумеется, дуче с тяжелым сердцем расстался с идеей Дунайской федерации. Но зато фюрер обещал помочь ему в другой, куда более грандиозной затее — сделать Средиземное море итальянским озером. «Наше море», — откровенно говорил на митингах Муссолини.
И надо заметить, это импонировало большинству итальянцев.
11 марта 1938 г. германские войска вошли в Австрию. Нравится нам или нет, подавляющее большинство населения Австрии радостно встречали части вермахта.
Генерал Гудериан писал: «Идея с флагами и украшениями на танках оказалась удачной (Гудериан добился разрешения Гитлера украсить германские танки флагами и зеленью). Народ видел, что у нас дружеские намерения, и нас везде встречали радушно. Ветераны Первой мировой войны с наградными знаками на груди приветствовали нас, когда мы проезжали мимо. На каждой остановке танки засыпали цветами, а солдатам давали хлеб. Им пожимали руки, целовали, люди плакали от счастья. Не случилось ни одного неприятного инцидента, омрачившего бы событие, которого долгие годы с нетерпением ждали обе стороны. Дети одной нации, в течение многих десятилетий разделенные нерадивыми политиками надвое, наконец-то смогли объединиться… Улицы были полны счастливых и возбужденных людей. Поэтому неудивительно, что появление первых немецких солдат послужило сигналом к всеобщей бурной радости. Авангард промаршировал мимо Оперы вслед за австрийским военным оркестром и в присутствии командира Венской дивизии австрийской армии генерала Штумпфля. По окончании марша военных на улице снова началось массовое веселье. Меня несли на руках, пуговицы с моей шинели оторвали на сувениры. Нас встречали очень дружелюбно»[138].
В 8 часов утра 12 марта Гитлер вылетел из Берлина в Мюнхен, ив 15 ч 40 мин он был уже на австрийской территории — в Браунау. В 8 часов вечера фюрер прибыл в свой родной город Линц, где его приветствовал австрийский министр общественной безопасности Зейсс-Инкварт. В своей ответной речи Гитлер заявил: «И если однажды судьба принудила меня покинуть этот город, чтобы стать вождем рейха, то она же возложила на меня миссию. Этой миссией могло быть только присоединение моей любимой родины к германскому рейху. Я верил в это, я жил и боролся ради этого, и я считаю, что теперь эту миссию выполнил». Зейсс-Инкварт заявил Гитлеру, что 88-я статья Сен-Жерменского договора, закрепляющая независимость Австрии и делающая Лигу наций гарантом этой независимости, отменена. Фюрер в ответ торжественно объявил, что Австрия будет присоединена к Германии и это будет утверждено плебисцитом. Он дал своей родине в составе Третьего рейха новое название — Остмарк.
В Вене Гитлер принял фашистский парад и объявил, что в Австрии будет проведен плебисцит. 13 марта правительство Зейсс-Инкварта опубликовало официальный закон, объявлявший Австрию «германским государством». Одновременно таким же законодательным актом в Берлине было утверждено включение Австрии в состав Германской империи.
Дуче пришлось забыть о былых притязаниях, и он заявил, что «Италия воздерживается от вмешательства во внутренние дела Австрии». Когда же на австро-итальянской границе, в Бреннере, появились немецкие войска, Муссолини постарался истолковать это как… демонстрацию прочности итало-германского союза. Гитлер оценил по заслугам усердие своего партнера. Он телеграфировал дуче: «Я никогда не забуду того, что вы сделали 11 марта». Муссолини пришлось ответить: «Моя позиция основана на дружбе наших обеих стран, воплощенной в оси». Выступая после этого, 16 марта 1938 г., в палате депутатов, Муссолини заявил, что он никогда не обещал поддерживать независимость Австрии «ни прямым, ни косвенным путем, ни письменно, ни устно».
В ходе Судетского кризиса осенью 1938 г. Муссолини энергично поддержал Гитлера. Как заметил историк Александр Наумов, Мюнхенская «конференция закончилась довольно прозаично. После десяти часов переговоров, в 23.00 со своего места поднялся Муссолини и заявил: „Послушайте, вот текст, сейчас его нужно либо принять, либо отвергнуть. Я не могу больше ждать, мой поезд отходит в полночь“. В 2.30 30 сентября 1938 года документ был подписан.
Гитлер, Чемберлен, Муссолини и Даладье (именно в этом порядке) поставили свои подписи под Мюнхенским соглашением»[139].
Позже Муссолини заявил: «Теперь фашизм не остановится. Карты надо не переплетать, а оставлять их не сброшюрованными»[140].
Тем не менее Италия не получила ни одного квадратного метра территории Чехословакии. Дуче таскал каштаны из огня для Гитлера и Бека. Германия получила Судетскую, а Польша — Тешинскую области.
Глава 24
Дуче ввязывается в войну
15 марта 1939 г. немецкие войска вступили на территорию Богемии и Моравии. Никакого сопротивления им оказано не было, и уже в тот же вечер Гитлер был в Праге. В своей приветственной речи он заявил: «В течение тысячелетий провинции Богемия и Моравия являлись частью жизненного пространства для немецкого народа… Чехословакия продемонстрировала свою неспособность выжить и пала жертвой распада»[141].
На следующий день Гитлер объявил о создании протектората Богемия и Моравия, который должен был получить автономию и самоуправление. Это означало, что теперь чехи окончательно попали под власть Гитлера. Вся полнота власти передавалась рейхспротектору, его статс-секретарю и главе гражданской администрации, которые назначались фюрером.
Всего через неделю Германия аннексировала у Литвы Мемельскую область. 24 марта «карманный» линкор «Дойчланд» вошел в Мемельский порт. Первым с корабля сошел… Адольф Гитлер. Он с триумфом въехал в город и в 14 ч 30 мин выступил с речью в местном театре.
Любопытно, что правительство Литвы решило обратить потерю Клайпеды в свою пользу. 4 мая 1939 г. литовский посланник в Берлине Казис Шкирпа по заданию литовского правительства обсудил с начальником отдела Прибалтики в МИДе Германии В. Грундхерром вопрос о возвращении Литве Виленской области в случае начала германо-польской войны.
Ну и, наконец, как мы уже знаем, в марте 1939 г. Франко удалось подавить все очаги сопротивления республиканцев.
События в Восточной Европе не могли не произвести отрезвляющего воздействия на дипломатов Англии и Франции.
21 марта 1939 г. в Лондон прибыл французский президент Лебрен. На следующий же день, 22 марта, британское и французское правительства обменялись нотами, содержавшими взаимные обязательства об оказании друг другу помощи в случае нападения на одну из стран.
В статье, опубликованной 9 марта 1939 г. в газете «Daily Telegraph and Morning Post», Черчилль писал: «От Балтики и до Черного моря развернулось широкое движение за решительное сопротивление агрессивным устремлениям Германии. Теперь страны Восточной Европы, полностью сознавая опасность, которая им грозит со стороны Германии, проявляют готовность встать на защиту своей независимости».
Черчилль указывал, что самым могущественным фактором в борьбе против германской агрессии является СССР. «Мы, — писал он в той же статье, — быть может, не в состоянии еще взвесить и учесть всю силу и мощь Советского Союза; но нет никакого сомнения в том, что СССР — огромное государство, которое неуклонно проводит политику мира».
21 марта 1939 г. германское правительство предложило Варшаве заключить новый договор. Суть его состояла в трех пунктах. Во-первых, возвращение Германии города Данцига с окрестностями. Во-вторых, разрешение польских властей на строительство в «польском коридоре» экстерриториальной автострады и четырехколейной железной дороги. Это было крайне необходимо для экономики Восточной Пруссии, которая, согласно Версальскому договору, была связана с остальной Германией или по морю, или через польскую территорию. Причем в 1930-е годы поляки год от года увеличивали сборы за проезд. (Уж больно ситуация напоминает положение Калининграда в 2008 г.!)
Третьим пунктом немцы предложили полякам продление действия существовавшего германо-польского пакта о ненападении еще на 15 лет.
Нетрудно понять, что германские предложения никак не затрагивали суверенитет Польши и не ограничивали ее военную мощь. Данциг и так не принадлежал Польше и был населен в подавляющем большинстве немцами. А строительство автострады и железной дороги было, в общем-то, рутинным делом. Тем не менее 26 марта правительство Бека отвергло германские предложения. Мало того, в Польше были призваны три возраста резервистов.
28 апреля 1939 г. Гитлер объявил о расторжении польско-германского пакта о ненападении.
15 апреля 1939 г. через своего посла в Москве Чемберлен запросил советское правительство, согласно ли оно дать односторонние гарантии Польше и Румынии.
