И вот они рядом, остатки некогда стройного маленького космического корабля.
– Я все еще не понимаю, зачем мы вернулись к месту крушения, – выдохнул Каулт. – У нас достаточно продовольствия, чтобы прожить. Когда положение стабилизируется, мы сможем интернироваться...
– Жди здесь, – сказал Утакалтинг, не заботясь о том, что прервал теннанинца. Слава Ифни, теннанинцы не очень чувствительны в этом отношении. Утакалтинг перебрался через борт лодки и скользнул в воду. – Нет необходимости рисковать нам обоим. Дальше я пойду один.
Утакалтинг достаточно знал своего спутника, чтобы понять, что тому неловко. Культура теннанинцев высоко ценит личную храбрость, особенно после выхода в космос, который приводит теннанинцев в ужас.
– Я пойду с тобой, Утакалтинг. – Каулт отложил весло. – Там может быть опасно.
Утакалтинг остановил его поднятой рукой.
– Не нужно, коллега и друг. Ты физически не приспособлен для «исследования» болота. И можешь перевернуть лодку. Отдыхай. Мне нужно всего несколько минут.
– Ну, хорошо. – Каулт явно испытал облегчение. – Я буду ждать тебя здесь.
Утакалтинг шел по отмели, отыскивая дорогу в предательской грязи. Он огибал струйки темной жидкости, направляясь на берег, на котором лежал борт корабля.
Это было нелегко. Он чувствовал, как тело готовится к изменениям, чтобы облегчить продвижение по густой грязи, но Утакалтинг сдержал эту реакцию. Глиф нутурунау помог ему свести адаптацию к минимуму.
Расстояние просто не стоит той цены, которую придется платить за перемены.
Шлем его распушился, отчасти он поддерживал глиф нутурунау, отчасти корону, настороженную в поисках присутствия. Сомнительно, чтобы здесь таилась опасность. Об этом позаботились буруралли. Но Утакалтинг, идя вброд, продолжал исследовать местность, ласкал эмпатическую сеть этой болотной похлебки жизни.
Вокруг полным-полно мелких животных, основных пород и видов, стандартных форм: стройные веретенообразные птицы, чешуйчатые, с роговыми ртами рептилоиды, волосатые и пушистые существа, скользящие в тростниках.
Давно известно, что у кислорододышащих животных существует три способа покрывать свое тело. Когда клетки кожи выпячиваются наружу, возникают перья. Когда они растут внутрь, получаются волосы. А когда утолщаются и твердеют, животное обретает чешую.
Все эти три возможности здесь используются, и все в типовых формах.
Перья идеальны для птиц, которым нужен максимум изоляции при минимуме веса. Шерсть покрывает теплокровные существа, которые не могут терять тепло.
Конечно, это только внешность. Внутри – бесконечное разнообразие способов, которыми обеспечивается жизнь. Каждое существо уникально, каждая планета удивительна своим разнообразием. Планета предназначена быть огромной детской и заслуживает защиты в этой роли. В это верили и Утакалтинг, и его спутник.
Его народ и народ Каулта враги. Конечно, не как губру по отношению к людям, но в стиле, позволенном Институтом Цивилизованных Войн. Существует множество типов конфликтов, среди них и весьма опасные и серьезные. Но все же Утакалтингу по-своему нравится теннанинец. Так просто удобнее. Обычно легче подшучивать над тем, кто тебе нравится.
Утакалтинг поднялся на берег и отряхнулся. Проверил уровень радиации и пошел к разбитой яхте.
* * *
Каулт смотрел, как Утакалтинг исчезает за бортом потерпевшего крушение корабля. Он сидел неподвижно, как его и просили, изредка делал гребок, чтобы удержаться подальше от темных струек. Из его дыхательных щелей показалась пена, отгоняя зловоние.
Во всех пяти галактиках теннанинцы известны как упорные бойцы и отважные космопроходцы. Но расслабиться Каулт и его соплеменники могут только на живой, дышащей планете. Поэтому их корабли, прочные и выносливые, так напоминают дома. Разведывательный корабль, построенный теннанинцами, нельзя было бы так легко смахнуть с неба, как этот, – простым тераваттным лазером! Тимбрими предпочитают броне скорость и маневренность, но такие катастрофы подтверждают правоту теннанинцев. Крушение не оставляло им выбора. Прорыв блокады губру крайне рискован, а альтернатива ему – скрываться вместе с выжившими членами правительства землян. И то, и другое не очень привлекательно.
В конце концов, может быть, именно крушение поможет им выжить. По крайней мере здесь есть почва и вода, они окружены жизнью.
Каулт посмотрел на появившегося из-за корабля Утакалтинга. Тот нес небольшой ранец. Когда тимбримийский посол погрузился в воду, его пушистый шлем встал дыбом. Каулт уже знал, что он не столь теплопроводен, как гребень теннанинцев. Некоторые группы в его собственном клане считают такие факты доказательством врожденного превосходства теннанинцев, но Каулт принадлежит к течению, более умеренному в своих взглядах. Он считает, что у каждого вида есть своя ниша в эволюционирующем Всем. Даже дикие и непредсказуемые волчата-люди. Даже еретики.
* * *
Развернув корону, Утакалтинг возвращался к лодке; однако корона развернулась не из-за перегрева. Утакалтинг создавал особый глиф.
Луррунану повис под яркими лучами солнца. Он сверкал в поле короны, собрался, энергично устремился вперед, повис над рослым теннанинцем, заплясал в радостном любопытстве над его гребнем. Галакт ничего не заметил. И его нельзя в этом винить. В конце концов глиф – это ничто. Мираж.
Каулт помог Утакалтингу подняться, схватив за пояс и втащив в неустойчивую лодку головой вперед.
– Я прихватил еще продовольствия и кое-какие инструменты, – сказал Утакалтинг на галактическом-семь, покачнувшись. Каулт помог ему сохранить равновесие.
Ранец раскрылся, в нем были бутылки. Луррунану по-прежнему висел над теннанинцем, ожидая подходящего момента. Каулт наклонился, подбирая рассыпавшиеся предметы, и в этот момент вращающийся глиф прыгнул.
Он ударился о знаменитое упрямство теннанинцев и отскочил.
Серьезность Каулта невозможно нарушить. Под управлением Утакалтинга луррунану снова устремился вперед, яростно набросился на гребень теннанинца; в этот момент Каулт подобрал бутылку легче остальных и протянул ее Утакалтингу. Упрямый скептицизм чужака заставил глиф снова отскочить.
Утакалтинг, взяв бутылку и пряча ее, попытался в последний раз, но на этот раз луррунану просто разбился о непроницаемый барьер самонадеянности теннанинца.
– Что с тобой? – спросил Каулт.
– Ничего. – Шлем Утакалтинга опустился, тимбрими раздраженно выдохнул. Все равно нужно найти способ возбудить любопытство Каулта!
«Ну хорошо, – подумал он. – Я и не ожидал, что будет легко. Время еще есть».
Впереди сотни километров глуши, потом Мулунские горы и, наконец, долина Синда, прежде чем они доберутся до Порт-Хелении. Где-то там ждет тайный партнер Утакалтинга, готовый участвовать в продолжительном розыгрыше Каулта.
«Будь терпелив, – сказал себе Утакалтинг. – Хорошая шутка требует времени».
Он сунул ранец под сиденье и привязал его бечевкой.
– Уходим отсюда. Я думаю, у противоположного берега много рыбы, а деревья там защитят от полуденного солнца.
Каулт прохрипел согласие и взял весло. Они двинулись через болото, оставив за собой медленно погружающуюся в трясину космическую яхту.
Глава 44
ГАЛАКТЫ
На околопланетной орбите силы вторжения вступили в новую фазу операции.
Вначале было преодолено краткое, удивительно упорное, но совершенно бессмысленное сопротивление. Потом наступил этап консолидации, составления и исполнения ритуальных планов очищения. Все это время флот в основном сохранял оборонительное построение.
В пяти галактиках царит смятение. В любое время десяток других союзов может попытаться захватить Гарт. Или союз землян и тимбрими, хотя и осажденный со всех сторон, может решить нанести здесь контрудар.
Тактические компьютеры считали, что со стороны землян это было бы глупостью, но земляне так непредсказуемы, что заранее ничего нельзя сказать.
Слишком многое уже вложено в эту операцию. Клан гуксу-губру не должен потерпеть здесь поражение.
И боевой флот перестроился. Корабли следили за пятью уровнями гиперпространства, за всеми ближайшими пунктами перехода, за узлами пространства-времени.
Приходили новости о тяжелых испытаниях Земли, об отчаянии тимбрими, о тех трудностях, с которыми столкнулись шутники, вербуя союзников среди сонных умеренных кланов. И чем больше времени проходило, тем яснее становилось, что с этой стороны угрозы ждать не следует.
Но другие большие кланы не сидели бездеятельно. Те, которые сразу замечали преимущества. Некоторые из них тщетно искали сбежавший корабль дельфинов. Другие воспользовались смятением, чтобы выместить старые обиды.
Тысячелетней давности соглашения рассеивались, как газовые облака при появлении сверхновой. Пламя лизало древнюю социальную ткань пяти галактик.
