— По классической схеме?
— Да.
— Что с Соболевой?
— Решай сам, можем и для нее жмурика найти.
Илья скривился, но Соболева была опасна, зря, он не скрывал от нее своей незаконной части бизнеса.
— Я подумаю.
— Не затягивай, у тебя всего три дня. — Крылов протянул стопку другу, их стаканы встретились, и мужчины синхронно выпили.
— Что думаешь об этом выплывшим, непонятно откуда Астахове?
— Да вроде не к чему придраться, но меня, настораживает его присутствие. Словно не просто так он появился, будто вынюхивает что-то. — Крылов сильно не волновался, у него все просто, кто мешает, того на ринг, на пару боев. Просто позже, недалеко от города обнаружат труп, погибший или в аварии, или от чьей — то бандитской руки.
— Да еще около моей бабы вертелся. — Вставил в разговор Меркулов — пришлось ему за нее сообщение присылать, волнуется. Как бы тревогу не поднял?
— Ты от Идкиного имени напиши, что она приболела, и пока не в состоянии с ним видеться.
— Угу — подал голос Меркулов и снова приложил стакан к губам.
Руслан последние три дня находился в непривычном для себя состоянии. Мужчина привык быть уверенным во всех своих делах, поступках, знать наперед, чего ожидать от того, или иного партнера, а тут — полная неизвестность. Полагаться на удачу, ему казалось глупостью, но в этот раз надежда была только на нее.
Сорокин просил не лезть в процесс операции, он нашел нужного человека, который давно следил за деятельностью Крылова, мечтая накрыть его бизнес. Майор полиции Комаров ни минуты не думая согласился предоставить свою группу захвата. Завтра все случится, завтра он заберет Диану, завтра наденут наручники, на всех кто связан этой преступной цепочкой. Завтра, завтра, завтра, отбивало сердце в груди, а глаза никак не хотели закрываться, необходимо набраться сил и пережить самый опасный вечер его жизни!
36
Диана мысленно разделила камеру на две половины, её охватывал гнев, от того, что она вынуждена делить небольшое помещение с той, которую ненавидела всеми фибрами своей души. Часть с кроватью она оставила за бессовестной тварью, а на другой сидела сама и сдерживала свои порывы. Очень хотелось подойти к Соболевой, оттаскать за волосы, вмять в холодную стенку, и много- много раз бить ее головой о твердый железобетон. Закрыла глаза, уперлась головой и спиной в стену и заставила себя глубоко и ровно дышать.
Еще беспокоил Галя, он тяжело дышал и останавливал дыхание каждый раз, когда пытался повернуться на другой бок. Только бы не повторилась ситуация как тогда, с тем мужчиной, которого вынесли в черном плотном мешке, при свете дня, словно старый ненужный хлам. Диана сжала ладонь Рашида, детектив так и лежал прямо на полу, рядом с решеткой, перегораживающей их камеры.
Отгоняла мысли о мужчине, который своим появлением в клубе снова напомнил ей о том, какая она неудачница. Чуть меньше года назад, этот красавец хотел быть с ней, а Розова, тогда была еще холодной, бесчувственной, обиженной на весь мир гордячкой. В голове только план мести и жажда мщения, о чувствах и мысли не было. А оказывается, они прятались глубоко в подкорке сознания, после первой же ночи проведенной в постели того нежного, завораживающего ее Астахова. Перед внутренним взором встали его темные серые глаза с синими переливами, ну как же не быть загипнотизированной таким пронзительным, съедающим тебя взглядом.
Отвлекло от тягостных раздумий шевеление на кровати, темный контур Соболевой прошелся к противоположной стене, и остановился, облокотившись на нее.
— Здесь холодно. — Тихо проговорила она, и обхватила себя руками за плечи, стараясь согреться.
— Да уж — усмехнулась Диана. Соболева была в открытом, сексуально оголяющим все ее самые стратегические места, платье. — Не на островах сидим. Что же о тебе твой Илья Николаевич не позаботился?
Ида только презрительно фыркнула на жесткий подкол сокамерницы, и ощутила волну презрения исходившую от нее.
— Какие — то мужики у тебя Ида не правильные. — Ди специально придала голосу сочувствующие интонации, но то, что это сарказм сомнения не вызывало. — Мой муж, пользовался тобой много лет, и наверно до сих пор бы трахал, если бы не твой подарочек для меня. — В этот момент, сердце сжалось, отдаваясь болью во всем теле — Илье, я смотрю, ты тоже надоела, он в старом подвале тебя спрятал. Может и на бой тебя выведут?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Бой? — Диана отметила истерические нотки в голосе ненавистной твари. — Нет, они не сделают этого — замотала пленница головой, и начала ходить по камере от стенки до стенки.
— Давай тебе пару приемчиков покажу — издевалась над начинающей впадать в панику Соболевой Розова — чтобы хоть немного смогла сопротивляться, перед смертью.
— Мне нельзя умирать — почти кричала Ида, громко всасывала тяжелый, сырой воздух темницы — у меня мама и … — замялась девушка — и Гоша — выдохнула Соболева. Диана могла поклясться, что увидела заблестевшие слезы на лице этой холодной стервы.
Астахов боялся, что его вычислят, мужчина жутко нервничал, никогда в жизни он не участвовал в операциях по освобождению заложников. Он сидел в зале, где сейчас боролись двое мужчин, и, судя по репликам и довольным выкрикам зрителей, бой был интересным. Он же смотрел и не видел перед собой ничего, только размытые силуэты. Но держал спину ровно, и снова надел маску высокомерного, богатого мажора.
Хотел, чтобы к нему и сегодня присоединилась Соболева, чтобы арестовать ее вместе с остальными, но девушка отписалась, у нее ангина, и она слегла дома с высокой температурой. Ничего страшного, главное, что эта хитрая дамочка не скрылась.
Бой окончен, толпа хлынула в банкетный зал. Пока арену готовили к дальнейшим развлечениям, основная масса болельщиков, успевала наполнять бокалы алкоголем. Сорокин говорил, что среди зрителей будут присутствовать представители закона, но как их отличить от простых людей. Большинство в толпе спортивные, подкаченные мужчины, некоторые со своими половинками. Астахов, пытаясь вычислить тех, кто даст сигнал к началу атаки. Прошелся взглядом по столпившимся в кучках людям, и наткнулся на внимательный прищур болотного оттенка глаз Крылова. Рядом с хозяином заведения стоял его друг, и любовник Иды Евгеньевны, Меркулов. Два друга, не скрываясь, уставились на одиноко стоявшего Руслана, и когда их взгляды встретились, мужчины отсалютовали ему стопками, в которых плескалась темная жидкость. Только в этом жесте не было добрых намерений, словно эти двое пытались поддеть его. Астахову даже казалось, что они мечтают своими сканирующими взглядами вскрыть его черепушку и заглянуть внутрь нее, а нет, приятели, не получится, сегодня он здесь в последний раз. Бои его привлекали только по одной причине, и ей была девушка, которая не давала ему покоя. Может он освободится от этой зависимости, когда заберет Диану от этого морального урода? Розову оправдают и принесут публичные извинения, она больше не будет чувствовать себя ущербной, и вернется в тот мир, откуда она вылетела, вместе со взрывом подстроенным Красиловым и Соболевой.
Раздался гонг — сигнал, что все готово к издевательствам над пленниками Крылова. Вместе с этим звуком сердце Астахова начало разносить вибрации по всему телу, скоро все начнется.
Руслан занял место в зале, его удивило появление незнакомца, который присел рядом на свободное кресло. Мужчина держал себя уверенно и гордо, Астахов сразу понял, это человек Сорокина. И словно в подтверждение его мыслей, здоровяк кивнул ему, и постучал пальцем по часам. Руслан знал, что группа окружит здание в определенное время и будет ждать команды. Знать бы еще, что за знак станет сигналом для начала операции, чтобы не паниковать потом со всеми посетителями этого шоу.
— Уважаемые наши зрители — снова знакомый уже голос, полился из динамиков — сегодня вас ждет сюрприз — протянул конферансье — сам Медведь вызвался выйти против Мятежника.
Оглушительный гул поднялся с рядов, уши прорезал пронзительный свист, а у Руслана екнуло в груди. Галлимулин не сможет одолеть такого противника как Паша — Медведь, этот боец не знает пощады, да и сил у него раз в сто больше. Нужно попросить мужчину рядом, ускорить процесс, но тот сидел с надменным лицом, и не выдавал себя ни единой эмоцией. Боже! Руслан не считал себя хлюпиком, но когда на твоих глазах практически убивают, мучают человека, вынести тяжело.
