M. Bond et al. [259] разработали опросник «Стили защиты», чтобы оценить индивидуальные характеристики защиты в ситуации конфликта. Испытуемые оценивали предлагаемые фразы, такие как: «Когда я напуган, я действую, как ребенок» или «Люди ко мне плохо относятся», по девятибалльной шкале (от «совершенно согласен» до «совершенно не согласен»). Эти фразы отражали четыре основных стиля защиты:
1) неадаптивные (дезадаптивные) стили защиты, такие как отдаление, уход;
2) стили, отражающие искажение образа, такие как всемогущество и примитивная идеализация;
3) стили, связанные с самопожертвованием, такие как реактивные образования и псевдоальтруизм;
4) адаптивные или «зрелые» стили, такие как пресечение или юмор.
Люди, предпочитающие четвертый стиль, обладают большей силой «Эго» и получили больше баллов по Шкале развития «Эго» J. Loevinger. Соответственно люди, предпочитающие первые три стиля, показали обратные результаты.
G.E. Vaillant, M. Bond и C. Vaillant [491] изучали взаимосвязи между механизмами защиты «Эго» и психическим здоровьем мужчин среднего возраста, за которыми наблюдали в течение сорока лет. Клинические оценки зрелости механизмов защиты, как считает D. Vaillant, были предварительно сопоставлены с независимым внешним критерием. Важно, что зрелость защитных механизмов в большей степени взаимосвязана с внутренним (психическим) здоровьем тех мужчин, у которых было больше проблемных ситуаций в детстве. Опросник Стилей защиты использовался при обследовании этих людей через 6–8 лет после интервью и выявил практически те же стили защиты, которые были выявлены ранее клинической оценкой.
В зарубежных исследованиях используется методика «Описание защитных механизмов» (ОЗМ), которая оценивает относительную выраженность тех или иных механизмов защиты (пять групп). ОЗМ состоит из 10 ситуаций, по две на каждую область возможного возникновения конфликтов (такие как значимость, независимость, соперничество) и содержат вопросы о действительном и воображаемом поведении респондента, его чувствах и мыслях в описываемых ситуациях. Каждый вопрос предполагает пять вариантов ответа, характеризующих различные защитные механизмы. Респонденты выбирают варианты ответа, которые больше и меньше всего соответствуют их предполагаемой реакции.
Шкалы ОЗМ хорошо соотносятся с такими опросниками, как MMPI и 16-факторный опросник Кеттелла. Люди, направляющие свою враждебность вовне или использующие проекцию, обычно получают высокие баллы по шкалам агрессивности, мнительности, физических симптомов и низкие – по шкале эмоциональной стабильности. Те, чья враждебность направлена внутрь, испытывают более выраженную тревожность и депрессию и показывают снижение оценок собственных способностей после неудачного опыта.
В то же время защитные механизмы инверсии и интеллектуализации ассоциируются с меньшей выраженностью тревожности и депрессии, меньшим количеством физических симптомов и психопатологий, более высоким уровнем самоуважения и эмоциональной стабильности и лучшей общей адаптивностью.
Исследования с использованием ОЗМ показали, что для поленезависимых людей характерен всплеск агрессии и враждебности к окружающим; полезависимые личности оставляют эти чувства в себе. Для полезависимых людей характерно использовать общие (глобальные) механизмы защиты, такие как всплеск враждебности на себя и инверсия, в то время как поленезависимые люди предпочитают дифференцированные механизмы защиты, такие как проекция и выплеск враждебности на человека или объект.
Обычные паттерны восприятия и обработки информации оказывают образующий эффект на процессы изучения и адаптации. Полеориентация и обработка информации – два наиболее подробно изучаемых когнитивных стиля.
Полеориентация и независимость. Восприятие сложных стимулов полезависимыми людьми подвержено влиянию окружающей ситуации, в то время как поленезависимые люди воспринимают сложные стимулы сами по себе, безотносительно контекста.
Полезависимые люди сильнее настроены на окружающую их социальную среду и, следовательно, воспринимаются как более дружелюбные и мягкие. Их привлекает социум, у них более развиты навыки общения, они более эмоциональны. Поленезависимые люди обладают более четко выраженной жизненной позицией, более самодостаточны и ориентированы на свои внутренние потребности.
Адаптивная ценность каждой из когнитивных ориентаций зависит от специфики ситуации. Поленезависимые личности обладают аналитическим складом ума и умением структурировать и, следовательно, более успешны в ситуациях, требующих логического анализа и самоопределения. Полезависимые могут использовать свои навыки общения для эффективного решения межличностных проблем.
Однако именно полезависимые люди могут чрезмерно поддаваться влиянию окружающей их в данный момент среды при решении жизненно важных проблем.
Стили обработки информации. Более специфические когнитивные стили определяются характером поиска информации в ситуации угрозы [412]. Шкалы стилей могут оценивать тенденцию к поиску или избеганию информации и сфокусированность/расфокусированность этих процессов (степень их выраженности). Люди, направленные на поиск информации и более сфокусированные, проявляют больший интерес к ситуации и тревожность, пытаются выяснить больше о природе события, те же, кто избегает информации и не сфокусированы, могут абстрагироваться от ситуации и расслабиться.
Изучение особенностей психической регуляции функциональных состояний позволило определить основные типы процессов, которые могут своеобразно влиять на выбор и реализацию не только стратегий, но и стилей преодоления стресса. Применительно к процессам саморегуляции состояний Л.Г. Дикой и В.И. Щедровым составлена типология индивидуальных стилей саморегуляции. Авторами показано, что «взаимодействие базовых – системных и производственных детерминант, устойчивых и динамических, доминирующих и дополняющих (усиливающих или ослабевающих действие друг друга), образует индивидуальный стиль саморегуляции и определяет его эффективность во взаимодействии человека с окружающим его миром» [76, с. 100]. Это взаимодействие обеспечивается механизмом регуляции уровня активации (энергетическое обеспечение) и разнообразия форм поведения (личностный и психологический ресурс). В результате исследований выделены на психофизиологическом и психодинамическом уровнях механизмы регуляции затрат и восстановления психофизиологических ресурсов: тип вегетативной регуляции и уровень «вертированности». Определены четыре типа достаточно устойчивых индивидуальных стиля саморегуляции – у экстравертов и интравертов с выраженной эрго– и трофотропностью; дана интегральная характеристика каждого стиля – гармоничного, затратного, накопительного, экономичного.
9.3. Развитие способностей по преодолению стресса
Решение проблемы развития ресурсов, стратегий и стилей преодоления стресса непосредственно связано с особенностями биологического, когнитивного, социального и эмоционального развития субъекта, их интеграцией и влиянием на процессы преодоления стресса.
Эффективность преодоления стресса зависит от некоторых врожденных биологических характеристик человека, к числу которых следует отнести особенности темперамента. Характер темперамента определяет реакции человека на условия окружающей среды и, следовательно, на различные стрессовые ситуации и на их преодоление. Было установлено, что особенности темперамента в раннем возрасте предопределяют стили преодоления стресса у взрослых и отражают довольно выраженную устойчивость этих стилей на всем протяжении жизненного пути [284, 472].
Биологическое развитие связано также с психофизиологическими процессами ощущения и проявления эмоций. Известно, что рецепторы обладают достаточно устойчивой специфичностью, взаимосвязь рецепторных полей консервативна, между чувствительностью рецепторов и характером их реакций на раздражители имеется прямая зависимость, а изменение этих реакций в онтогенезе отражается на эмоциональном развитии. Е. Массову [386] высказал предположение, что развитие нервной системы содействует повышению способности ребенка подавлять реакции расстройства настроения, огорчения, что позволяет ему сохранять организованное поведение в негативной ситуации.
Теоретическая модель стресса, разработанная R. Lazarus и S. Flokman [378], придает большое значение роли когнитивных процессов в определении того, как формируется состояние стресса и как он преодолевается. При использовании этой модели важно учитывать изменения в активности когнитивных процессов с учетом хронологического возраста человека. Данные ряда исследований позволяют высказать предположение, что когнитивные процессы включаются в механизм оценки и преодоления стресса с очень раннего возраста. Многие адаптивные реакции в ранние периоды развития скорее всего отражают врожденные механизмы регуляции поведения, а волевые реакции преодоления стресса появляются, возможно, с первыми достижениями в когнитивной регуляции деятельности. Изменения в когнитивной активности по мере развития оказывают влияние на процессы преодоления стресса все с большей степени, что проявляется во все более сложных стратегиях преодоления – от отвлечения внимания до преобразования и решения проблемы.
