нам ауфгусс-мастера тоже не надолго хватило. Конечно, какой же немец сравнится с русским в «банном искусстве»?
Одним словом, ничего у нас не получилось — Источник остался в таком же состоянии, а я до сих пор так и не сумел дотянуться до Силы в Кристалле-Накопителе. От использования более мощного Ментального Заклинания, способного действительно расплавить мне мозги, Головин отказался наотрез. Не факт, что поможет, а вероятность меня угробить, была куда как реальнее призрачной надежды, что все восстановится до прежнего уровня. Что дальше с этим делать, не было никаких мыслей ни у меня, ни у командира. И это по-настоящему вгоняло в уныние…
Вымытых, подстриженных и одетых «с иголочки», Хартман потащил нас в ресторан. А после, слегка разомлевших от бани, выпитого и съеденного, перевез в заранее забронированные номера в самом фешенебельном берлинском отеле. Но мне было недосуг любоваться изящной позолоченной лепниной «президентского» номера люкс, до которого нас с командиром проводили с непередаваемой помпой — я просто завалился спать. К собственному счастью, я настолько выдохся, что даже не переживал по поводу «сломавшегося» Источника, а мгновенно вырубился.
Спал я крепко и без сновидений, поэтому проснулся свежим, с ясной головой и в прекрасной физической форме. Я поднялся с кровати и прошлепал в туалет. После оправки естественных нужд, я открыл воду и ополоснул свою слегка помятую со сна физиономию, на которой отпечатались складки наволочки.
Пялясь на себя в большое зеркало, заключенное в большую и массивную позолоченную раму, я на несколько мгновений натурально завис над умывальником. И было отчего опешить: моя борода, аккуратно подстриженная немецким цирюльником и бывшая белоснежно седой еще вчерашним вечером, основательно потемнела.
— Ну и рожа у тебя, Шарапов! — ошеломленно выдавил я, продолжая внимательно исследовать свою измененную физиономию.
А и было от чего прийти в крайнюю степень изумления, поскольку помимо потемневшей растительности, разгладились и стали не столь заметны глубокие мимические морщины. Вообще вся кожа на лице словно подтянулась, избавившись и от большей части атрофических морщин, которые и превращают лица глубоких стариков в подобие «печеного яблока». Да я за одну ночь, словно лет сорок сбросил!
Не знаю, что послужило причиной такого резкого скачка — заемная Жизненная Энергия, влитая мне фрицем-Медиком с помощью Пранотрансфузера, либо отчего-то поскакавшая семимильными шагами моя продвинутая регенерация. Но что я явно помолодел — неоспоримый факт, который, как говорится, на лице.
— Это ты как, Хоттабыч? — Командир, видимо заколебавшийся ждать, пока я выползу из ванной комнаты, застыл на пороге и натурально выпучил глаза.
— Сам в шоке, командир! — не отрывая взгляда от зеркала, хрипло выдавил я. — Лег старичком, а проснулся бодрячком…
— Мне бы так по утрам просыпаться, — хмыкнул Александр Дмитриевич, от внимательного взгляда опытного чекиста ничего не укрылось. — Интересно, сколько тебе сейчас? — оценив произошедшие со мной изменения, произнес он. — Восемьдесят? Не-е-е… Семьдесят? Тоже нет, слишком хорошо для этого выглядишь.
— По ощущениям — около шестидесяти, Петрович, — сомневаясь, ответил я. — Хотя, я уже и не помню, когда ощущал себя таким… молодым…
— В шестьдесят молодым? — не сдержав усмешки, спросил князь Головин.
— Доживешь до сотни, Петрович, тогда поймешь, что в шестьдесят — только-только жить начинают, на пенсию переходя…
— Источник не завелся? — неожиданно опомнился Головин.
— Сейчас! — Я сосредоточился, оценивая изменения, произошедшие с моим Резервом. Если Источник вновь заработал, то в Резерве должна была оказаться хотя бы капля такой необходимой сейчас Силы. Но… — В Резерве пусто, командир, — глухо произнес я вслух. — Даже не капнуло ничего за ночь. Можно, конечно, попробовать и с Накопителем… Но, боюсь, все осталось по-прежнему.
— Спокойно, без паники! — Непонятно кого, себя или меня, принялся успокаивать товарищ оснаб. — Разберемся по ходу пьесы!
Наверное, все-таки больше себя — успокоить «постороннего», то есть меня, Внеранговому Силовику-Мозголому, каким несомненно являлся князь Головин, можно было просто по щелчку пальцев. А вот с самим собой такой вариант, похоже, не прокатывает.
— Конечно разберемся, командир! — Без тени сомнения согласился я с утверждением Головина. — Как говорили в мое время некоторые маргинальные элементы и молодежь: говно-вопрос!
— Ну и нравы у вас там были, в будущем, — изумленно покачал головой товарищ оснаб.
— Ну так мы не из князей, царско-сельские лицеи, да пажеские корпуса, чай, не кончали.
— Ладно, хорош зубоскалить, старый! — Командир вновь выглядел собранным и готовым к любым действиям. — План такой: двигаем на встречу с Гитлером, и слушаем его предложения. Ведь не просто же так он захотел встретиться с нами лично?
— Ясен пень, что не просто так, — согласился я.
— А дальше — по обстоятельствам, но думаю, что в этот раз у нас с тобой ничего не получится…
— Ты защиту от прослушки выставил? — спохватился я.
— Да, — кивнул командир, — я контролирую окружающую нас мозговую активность на максимальной мощности. Но лишнего лучше не болтать! — И он постучал себя указательным пальцем по виску. — Если что используем Ментал. А теперь, Гасан Хоттабович, освободите ватерклозет, пожалуйста! Терпеть, уже никакой мочи нет!
Выспавшийся и цветущий Хартман появился на пороге нашего номера, когда мы уже успели привести себя в порядок. Сказать, что его удивило мое ночное преображение, это не сказать ничего. Несколько долгих минут он охал и ахал, хороводя вокруг вашего покорного слуги, словно вокруг рождественской елки, чем успел меня изрядно утомить.
— Робка, кончай уже эту нездоровую суету! — раздраженно рыкнул я. — Ты на мне сейчас дыру протрешь!
— Но как, Хоттабыч? — почти слово в слово повторил он восклицание командира, увидевшего меня поутру.
— Испугался, что меня твой фюрер не узнает? — ядовито осведомился я.
— Ты очень сильно помолодел… — Констатировал очевидный факт Роберт. — Это же настоящее чудо! — продолжал восторженно ахать оберфюрер. — В чем секрет?
— А кабы знать? — Пожал я плечами. — Может, на меня так переливание Жизненной Силы подействовало? Отстань, Робка — не знаю я, одним словом!
— Но процедура переливания Праны никогда не давала такого эффекта, — никак не мог успокоиться Хартман.
— Кому-то не давала, а вот мне дала, — ворчливо произнес я. — Ты ж знаешь, Робка, что у меня постоянно все не как у людей. Да и человек ли я вообще? Помнишь же, что утверждал Кощей?
— Что ты Асур новой формации? — уточнил Роберт.
Я согласно кивнул.
— Помню. Но, неужели такой эффект от простого применения Пранотрансфузера? Такой эффект всесторонне изучать надо!
— Ага, ты еще посоветуй меня в лабораторию «Аненербе» сдаться. Для опытов.
— Не-не, упаси Господь попасть этим безумным коновалам в лапы! — открестился Хартман. — Видел я, что они с людьми творят! И не только с людьми — пленным вражеским Магам тоже…
— Хорошо, что хоть сам это понимаешь, — произнес
