— Алекс! — повторила она с нотками отчаяния в голосе.
— Что случилось, милая? — тихо спросил он.
От этого ласкового обращения сердце у нее учащенно забилось. Она посмотрела на развязавшиеся концы его шейного платка, боясь вслух высказать свои мысли. Но Боже, он разбудил в ней желание, которое она не может осуществить без него и вообще толком не знает, что это такое. Она подняла глаза, встретилась с ним взглядом. Только распутной женщине такое может прийти в голову, тем более что Алекс помолвлен! Но еще не женат. Неужели это на самом деле так ужасно? Неужели всего одна ночь обречет ее на вечное проклятие? Впрочем, это не важно. Всего одна ночь, а там будь что будет. Она готова на все, на любые страдания. Эти мысли заставили Лорен густо покраснеть, и она как-то неуверенно улыбнулась.
Алекс вскинул бровь.
— Вы мне… э-э-э… вы мне покажете? — проговорила она задыхаясь.
Вторая бровь Алекса поднялась до уровня первой.
— О чем вы, любимая? — осторожно спросил он. Она нервно откашлялась и продолжала:
— Покажете мне… как… любить.
Высказав наконец свое желание вслух, она густо покраснела. Но как это ни странно, Алекса ее распущенность не возмутила. Наоборот, его глаза мгновенно потемнели. Видимо, он был во власти того же желания, что и она.
— Лорен…
— Покажите мне, — прошептала она, на этот раз уже более настойчиво, чтобы не позволить приличиям встать на ее пути. Алекс, казалось, заколебался; Лорен порывисто нагнулась к нему и накрыла его руку своей рукой. — Всего одна ночь, помните?
Апекс отпрянул, боясь, что неправильно понял ее, и в то же время, что понял ее правильно. Было бредом, безумным бредом даже предположить такое, но ее глаза излучали сияние, казалось, исходившее из самых глубин ее души, и манили его. Он стиснул зубы, борясь с яростным желанием, от которого у него явно разыгралось воображение.
— Прошу вас! — прошептала она, словно желая уверить его, что это не иллюзия, и тут он, окончательно потеряв голову, резко распахнул окошечко в потолке:
— Бриансон! Беркли-стрит, четырнадцать!
Она улыбнулась — почти с благодарностью, как ему показалось, — и он едва не пал к ее ногам. Усадил Лорен к себе на колени, поцеловал ее руку и стал медленно стягивать с нее перчатку. Какое безумие! Ведь он герцог! Джентльмен, Господи Боже ты мой! Но доводы разума уже не могли его остановить. Ростки совести, пытавшиеся укорениться в его душе, были выкорчеваны. Ничто в мире не существовало для Алекса в этот момент. Только Лорен.
Проклятие, кажется, они никогда не доберутся до Беркли-стрит.
Лорен была словно во сне. Он медленно снял с нее перчатки, целовал ее руки, запястья, потом шею и губы, так что она уже не могла ни дышать, ни думать. Когда карета остановилась, времени на размышления не оставалось — он взял ее на руки, вынес из экипажа и велел Бриансону ехать домой. Бережно закутав ее полами своего пальто, он поспешил к входной двери. Дом, в который он привез ее, был темным; он поставил ее на ноги только для того, чтобы достать ключ из-под плиты, потом увлек ее за собой и быстро закрыл дверь.
Оказавшись внутри, он шарил в поисках свечки, в то время как Лорен стала задыхаться от страха. Когда зажглась единственная свеча, Лорен охватила паника. Он взглядом искал ее в темноте и, найдя, успокоил улыбкой. Не говоря ни слова, Алекс протянул ей руку. На какое-то мгновение Лорен заколебалась. Нет, она хочет этого. И Лорен робко положила руку в его ладонь.
— Лорен… если вы передумали, ничего страшного, — сказал он.
К своему великому удивлению, она улыбнулась и покачала головой.
— Я ничего не могу с собой поделать. Поверьте, я старалась, — шепотом призналась она.
Какое-то время он стоял, скользя взглядом по ее телу. Потом стал медленно подниматься по лестнице, уходящей спиралью в темноту, и крепко держал Лорен за руку. Мысли ее мчались гораздо быстрее, чем ноги, борясь с совестью, которой противостояло желание быть с ним.
Чтобы снять с нее напряжение и помочь освоиться, он завел разговор о доме, который постоянно пустует, о бесконечных семейных дебатах касательно дальнейшей его судьбы. Они шли по темному коридору второго этажа, миновали, как показалось Лорен, две-три двери и наконец у очередной остановились. Алекс открыл ее, вошел и увлек за собой Лорен.
Она могла бы попросить отвезти ее домой. Пока еще не поздно. Он поставил подсвечник на стол и повернулся к ней. Ее опять стала бить дрожь; страх возобладал над желанием, страх перед неведомым и перед последствиями.
— Вы дрожите. Вы уверены, что хотите этого? — мягко спросил он.
Сердце ее билось уже у самого горла. Тысячи «нет» замерли на губах, их убило томление, которое она чувствовала с того дня, как они впервые встретились в Роузвуде.
— Ах, Алекс, — вздохнула она, — я просто хочу узнать… то есть я должна узнать… я понимаю, вам это кажется странным, очень неприличным, но я ничего не могу объяснить, верьте мне, это вот здесь, — она указала дрожащей рукой на свой живот и грудь, — и я не могу избавиться от этого сама, как бы ни пыталась. Я чувствую это всякий раз, когда смотрю на вас.
Он просунул руки под ее плащ и ласково погладил ее плоский живот.
Стоило ему к ней прикоснуться, как ее сразу бросило в жар.
— Я… ах, я думала, что заболела, но не могла вспомнить, чтобы когда-нибудь чувствовала нечто подобное, понимаете… — Она замолчала, потому что его рука скользнула к ее груди. А другая его рука скользнула под ее плащ, обвила талию и притянула к себе. — Я не думала, что это настоящая болезнь, но предположила несварение желудка, хотя это маловероятно, потому что я сегодня почти ничего не ела, — лепетала она.
— Не думаю, — пробормотал он, слегка при этом улыбаясь, — что это несварение желудка. — Он покусывал ее шею, отчего ее опять охватила дрожь. — Я знаю, что вас беспокоит, ангел, это наше немыслимое желание, которое мы пытаемся отрицать. Если вы мне позволите, я все устрою. — Он покусал ее ушную мочку, потом взял в рот ее ухо. Она резко вдохнула воздух, и он поднял голову. — Мы не будем делать ничего такого, чего вам не хочется, Лорен. Мы можем остановиться в любой момент.
Это была чудовищная ложь, и Лорен не поверила.
— Алекс, — прошептала она, бросаясь очертя голову в ситуацию, которую сама же и создала, — пожалуйста, покажите мне.
Он застонал, схватил ее на руки и понес к кровати. Сдернул пыльное покрывало и вместе с Лорен упал на постель. Он привлек Лорен к себе и жадно приник к ее губам. Снял с нее плащ, вытащил из волос шпильки. Лорен ласково провела руками по его груди и плечам, ощущая под шелком рубашки крепкие мускулы.
Волосы ее разметались, когда он ловко расстегивал платье. Оно исчезло вместе с его фраком, жилетом и рубашкой. Развязав ленточки на ее сорочке, он добрался до груди и теребил сосок, пока он не затвердел, после чего обхватил его губами. Лорен застонала и потянулась к нему.
