- А, Туманов, - повернулся тот ко мне. - Бестужев мне доложил о предложении по танку. Так что, не возьмёшь своё слово назад?
- «Единицу» или «двойку»?
- Что? А тип машины? «Двойку» желательно.
- Есть у моих знакомых «двойка» с зенитным «ДШК» на башне, позаимствую эту машину. Экипаж не нужен, идёт с танком, я там только место командира займу, оно свободно. Танк будут выделяться в любое время, с полными баками и боекомплектом. А пока я без него буду.
- Ну ты мне его хоть покажи.
- Надеюсь по бумагам он проходить не будет?
- Пока думаю насчёт этого.
- Могут попробовать отобрать.
- Потому и думаю, а сразу не решил. Когда ждать бронемашину?
- Через час будет у штаба дивизии.
- Жду. Свободны.
Ну а пока я бежал через лес, слежки не было, что приятно удивило, я подслушал дальнейшую беседу полковника с Бестужевым.
- Через час ясно будет кто этот Туманов, брехло или действительно может найти и достать всё что нужно, если танк будет, подумаю его в штат снабженцев ввести.
- Туманов поклялся, что войну красноармейцем закончит.
- Туманов красноармеец, и обязан выполнять приказы. Прикажу, будет выполнять. Иначе трибунал.
- Как-то два раза это его не остановило.
- Хм, действительно. Ничего, решим вопрос.
На этом оба командира разошлись. Полковник действительно решил искупаться. Видимо у него было свободное время. Я же добежал до той опушки, где совершал посадку на «У-2», тут ровный луг был, и в глубине опушки достал «КВ-2». Грунт тут твёрдый, засесть не должен. Открыв кормовой люк, я забрался в танк, сложив свои вещи на кресле командира танка, винтовку прислонил в углу, чтобы не упала. Дальше закрылся внутри бронемашины, устроился на месте механика-водителя, и проведя все процедуры для запуска двигателя, стронул бронемашину с места. Тяжело машина идёт, вдавливая грунт и оставляя глубокие колеи, выехал на опушку. Дороги тут нет, она чуть дальше, к ней и направился. Дальше, заметно портя полевую дорогу, что вилась вдоль опушки, тут как раз дивизия и расположилась, как я понял та в резерве командования, и мимо наших частей, бойцы и командиры выходили и глазели на этого бронированного монстра, многие их впервые видели, доехал до штаба. Полковник уже был тут. Глушить не стал, перебрался в башню, и открыв кормовой люк, выбрался наружу. Каску я сменил на шлемофон, и вот так откусив кусок от мороженого в вафельном стаканчике, и прислонившись локтем к затвору «ДШК», тот в горизонтальном положении смотрел вперёд, осмотрелся.
Да, это шок. Думаете кого танк поразил? Мороженное. Мороженное тут найти, это всё рано что встретить Христа. Нереально. А я спокойно и смачно ел. Издевался? Ещё как. Мне не понравился разговор полковника с комбатром. Мелкая месть, но вполне действенна. И да, если вы думаете, что я тут всё раздавать из своих закромов буду, то вы ошибаетесь, глубоко ошибетесь. Я уже один раз так поступил в первую свою жизнь Путником, когда интендантом был, да и потом помогал, когда подводником был. Думаете меня кто поблагодарил? Нет, ну был один генерал, армию которого я техникой насытил, даже обнял, другие морды кривили, и принимали всё, как будто я ДОЛЖЕН был так поступить. Нет, обойдутся, сами бросили, значит потеряли, хрена им. А помогать буду. Немцев буду бить, как с Путником вопрос решу. Ну и опыта применения современной техники наберусь. Только так и никак иначе. Однако и воевать я буду серьёзно, танк хороший, подвижная гаубица крупного калибра, и с моими возможностями огонь будет точный и для немцев очень болезненный. Да ещё крупнокалиберный пулемёт идёт с ним в комплекте, будет чем от авиации отбиваться. Вот так совсем хорошо. А с големами в качестве экипажа мне никакие помощники не нужны. Тут полковник подошёл, я как раз мороженку доел, и приказал:
- Постройте экипаж танка.
Вообще по уставу это я после прибытия должен был подбежать к комдиву и дорожится, но тот не стал тянуть. Приходилось повышать голос, движок у танка тихим не назвать, дрожание почвы ощущалась и в двадцати метрах довольно сильно. В общем, кинув руку к виску, ткнувшись пальцами в выпуклость динамика шлемофона, и доложил:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Товарищ полковник, экипаж спит после ночных работ с танком. Машину я пригнал сам.
- Умеешь им управлять? - заинтересовался тот.
- Я, товарищ полковник и самолётами управляю, что мне танк?
- Боец, где вы научились управлять самолётом? Я изучил ваше дело, вы этому не учились.
Вопрос был задан незнакомым командиром в звании батальонного комиссара. Это похоже начальник Особого отдела дивизии. Они любят маскироваться под политсостав. Его не было к моменту моего прибытия из увольнительной, видимо только что подъехал. Меня сразу заинтересовало, а откуда у него моё дело? Оно сгинуло под Белостоком. Кто-то новое собрал или тот ляпнул для красного словца? Ответил я также мгновенно, не задумываясь:
- У меня много знакомых лётчиков, научили. Я с трудом могу сказать где нос и где хвост у самолёта, но пилотировать научился. Например, опаздывая, я сюда сам прилетел, сидя за штурвалом. На биплане. Нашёл вас, покрутился над расположением дивизии и сел на лугу. А лётчик, что во второй кабине сидел, дальше полетел, а я к штабу направился. Едва успел.
- А как узнал, что это нужная часть? Кто сообщил? - сразу насторожился тот.
- Никто, искал и нашёл. Вижу начштаба дивизии вышел на самолёт посмотреть, значит нашёл.
- Был биплан, - подтвердил комдив.
- Товарищ полковник, мне нужно отдельно поговорить с бойцом, - твёрдо сказал тот. - Тут скрываются крупные хищения в авиации. Топливо и ресурс тратятся не понятно на что.
- Потом поговорите. Показывай, боец, что с танком.
- Да всё с ним в порядке, боекомплект полный, баки тоже, хоть сейчас в бой. Ну как экипаж будет. Сейчас отгоню его обратно, и дальше спать пойду.
- Никаких отогнать. Укройте машину в лесу. Приказ выдвигаться может поступить в любой момент.
- Есть, - козырнул я.
Командиры, что уже облазили весь танк, всем любопытно посмотреть, как горох с него посыпались, кроме троих что посмелее, оставшиеся стоять на корме. Я через кормовой башенный люк забрался в башню, и там до места механика-водителя. После этого поворачивая технику, хм, а ведь следы от него с воздуха хорошо заметны должны быть, и загнал задом в лес, не так и далеко от палаток штаба, заглушив двигатель. Как-то резко наступила оглушительная тишина, и только чуть позже стали доносится команды, и другие шумы природы. Человеческие голоса я к ним тоже отношу. Выбравшись из бронемашины, шлемофон я оставил внутри, все вещи и снаряжение пока убрал в Хранилище, а вот винтовку прихватил. Ключ от танка забрал, заперев его. У танка выставили часового, а мне отрядили место у танка, покидать его надолго мне было запрещено. Я только у кормы решил подремать, как меня снова подняли. Особист обо мне не забыл и вызвал на разговор. Чуть в стороне от других палаток стояла его, причём довольно большая, на взвод. Охранял палатку не обычный Ваня-пехотинец, а боец, опытный, видно, что не раз в переделках бывал, взгляд выдавал. Карабин в руках ухожен. Видимо из личной гвардии Особого отдела. Посыльный передал меня этому бойцу, и тот забрав мою винтовку, убрав её в стойку, завёл в палатку, да и сам следом зашёл, закинув карабин за спину.
В палатке стоял стол, довольно аккуратно сколоченной из снарядных ящиков, перед ним табуретка, видимо для меня, за столом сидел комиссар-особист, что буравил меня взглядом.
- Садись, - приказал тот.
Когда я устроился на табуретке, обычная такая, как будто из какого деревенского дома забрали, не новая, то услышал следующие вопросы:
- А теперь погорим. Из какой части этот лётчик? Его данные? Номер самолёта? Кто ещё участвует в таком нецелевом использовании техники? Из какой части танк? Кто командир? Имена экипажа.
- Лётчика не знаю, смотрю стоит самолёт на поле, подхожу, говорю, парень подвези, мне под Смоленск нужно. А тот отвечает, да не проблема, сам туда лечу. Так и добрался.
