— Быть может, вы и правы. Однако факт остается фактом. Я не скрывал своей придумки, но, кроме вас, пока никто ею не заинтересовался… — Мердок кивнул Престосу и отошел к штурманскому сектору.
— Привет, герой! — Масви радостно потряс протянутую руку. — Ты становишься знаменитым. Ребята уже нарекли новую систему расчета тоннелей схемой Мердока. Так что память потомков тебе уже обеспечена.
— Автограф дать? А то потом ко мне пробиться не сможешь сквозь толпу почитателей. — Амос довольно усмехнулся, понимая, что доля правды в словах штурмана есть. — Слушай, у меня к тебе один шкурный вопрос. Мне нужна информация.
— В смысле тебя надо на наших хакеров вывести?
— Нет, хотя позже, может, и это понадобится… — Пилот вспомнил про обещанный отчет с имперского крейсера.
Мне нужна информация об одном из членов экипажа «Аваттара».
— Говори! — подбодрил Масви.
— Понимаешь, все дело в том, что у меня нет абсолютно ничего, кроме внешнего описания.
— Ну.
— Ну, ну, баранки гну! — Мердок на секунду замялся. — В общем, это человеческая женщина. Она была в комбинезоне без нашивок. С рыжими волосами и зелеными глазами. Красивая и…
— Ха! Могу тебе сразу эту информацию выдать. Тока ты вряд ли будешь мне потом благодарен… — Курт, радостно скалясь, откинулся на спинку рабочего кресла, заложив руки за голову. — В экипаже много женщин. Почему бы тебе не присмотреться к кому-нибудь еще? Я даже могу подсказать, с кем из них ты затратишь минимум сил и времени.
— А мне время девать некуда, так что я его не экономлю. Так ты дашь мне информацию о ней?
— Ладно. Хозяин — барин. Эта рыженькая девочка работает в специальной команде, которую командор держит на «Аваттаре». В ней всего около двадцати человек, и все они лучшие боевики Вольного Мира. Настоящие профи. Твоя зазноба — тоже. Ты не поверишь, сколько костей она переломала на нашем линкоре и на других кораблях, прежде чем народ смекнул, что с ней нельзя распускать руки. Теперь парни обходят ее стороной. Оно и понятно. Кому охота заплатить за шлепок по хорошенькой попке сломанными конечностями? Так что ты подумай сначала, прежде чем станешь искать с ней встречи.
— Специальная команда?
— Ну да. Ты что-то туго догоняешь сегодня. Специальная команда. Своего рода частный спецназ командора Дикаева. Туда попадают в основном изгнанные или ушедшие по своей воле имперские спецназовцы. А уж кто из них кем был до этого, того даже наши хакеры тебе не скажут, потому как командор запретил. Вот так-то, дружок.
— Ну что ж, учту твои предостережения. И спасибо за помощь! — Мердок хлопнул по подставленной штурманом руке и вышел с командного мостика. Он размышлял о глумящейся над ним судьбе, которая не может свести его даже с прекрасной незнакомкой, если та — опытный боец спецназа. Что еще ожидать от этой стервы — судьбы? Но ноги сами несли его в комнату отдыха. Туда, где он впервые увидел ее, чей образ теперь стоит перед его глазами, которую совсем не знал и за которую готов был пожертвовать не только сломанной рукой, но и всем на свете.
* * *
Худощавый старик с лицом нездорового желтого цвета, ссутулившись, стоял у огромного панорамного окна, выходившего на бушующую растительность биорезервации. Синяки под глазами и отекшие веки оттеняли злобный взгляд маленьких глаз. Профессор Бергштайн здорово сдал за последние пару дней. А чувствовал себя еще хуже, чем выглядел. Во рту копилась желчь, в боку резало, не позволяя разогнуться и вздохнуть полной грудью.
Все это не было для Халил Амата неожиданностью. Ему давно уже следовало серьезно заняться собой, проведя хотя бы восстановительный курс в регенерационной камере. Но он все отмахивался — недосуг. Такая ситуация, что если проиграл, то и жить не дадут. А выиграет — займется собой уже всерьез. Тем более что висит уже в капсуле с биологическим консервантом отличное новое тело, созданное из его собственных клеток и скорректированное, улучшенное им самим. Висит в ожидании, когда он, начав новую, счастливую жизнь, наденет его, как новый добротный костюм. Это была его тайна, не известная никому.
Многих ученых занимал вопрос замены физического тела «носителя» целиком. Регенерация отдельных частей и органов, продление жизни, создание клонов — все это было возможно и доступно, хоть подчас и запрещено законом. Но пересадить в новое тело разум и «я» разумянина удавалось пока только фантастам. Хоть и считалось, что кое-кто стоит на грани этого великого открытия.
А Бергштайн смог. Он нашел/ Он решил эту задачу. И многократно перепроверил ее на людях, без колебаний уничтожая затем всех свидетелей экспериментов. Только убедившись в реальности своего открытия, Халил Амат тайно занялся подготовкой клона для себя самого.
Мысли генетика вновь вернулись к текущим событиям, и посветлевший было взгляд опять угас. Слишком много недочетов, нестыковок и ошибок, в море которых он тонул.
Главная неприятность — захват имперцами наместника Триона лорда Алайгда почти со всем его правительством. Это был весьма ощутимый для имиджа войны за независимость удар. Конечно, Бергштайн и сам не планировал долго терпеть тупого чиновника и его никчемное окружение, но произошедшее заставляло его слишком рано начинать серьезные перемены. Хотя он готов и к этому. Как всегда — готов.
— Мне нужна срочная пресс-конференция со всеми информационными агентствами Триона, — не отрываясь от окна, говорил Халил Амат почтительно согнувшемуся слуге. — Как назло, Дикаева нет. Ладно, обойдемся. Попроси тех из пяти союзных нам командоров, кого сумеешь найти, срочно прибыть сюда, на Феникс. И найди Рагона. Скажи: я хочу знать, верно ли он распоряжается той ссудой, которую я ему дал. Пусть пришлет мне коротенькую весточку о результатах. С журналистами говори в последнюю очередь, чтобы назначить время, когда командоры уже будут здесь.
Слуга попятился назад, но Бергштайн жестом остановил его:
— И приготовь мне ванну. Клонов подбери. Что-то я смертельно устал. Ни с кем не соединяй, даже если наступит конец света. Ступай.
Слуга скрылся, и Халил Амат вновь погрузился в размышления. Он уже продумывал такой вариант развития событий. Даже подготовил речь, с которой выступит перед представителями СМИ. И ничего, что это произойдет раньше. Он наконец объявит о создании временного правительства федерации Трион, в которое войдут он сам и некоторые авторитетные люди провинции, не запятнанные связью с недалеким правительством лорда Алайгда. На территории Триона почти не осталось имперских подразделений и кораблей, если не считать кораблей Свободного Легиона у Глота да нескольких пограничных кораблей с пограничной базой. Силы даже одних только командоров сейчас превосходят остатки имперцев и числом, и мощью. Да еще небольшая помощь скудной армии Триона.
Бергштайн усмехнулся, подумав, что основной козырь, который он держит в своем рукаве, будет не меньшей неожиданностью и для самих командоров. Несколько мелочей не позволяли генетику расслабиться. Они не были особо тревожными, но лишали ощущения, что все под контролем.
Например, куда-то исчез Хайес. В этом не было бы ничего такого, если бы не поход Дикаева, в который ушли абсолютно все, кто относился к флоту командора. И то, что правая рука Дика, взяв с собой пару человек, затерялся в потоках гражданских пасажироперевозок, выглядело, по меньшей мере, странно.
Кроме того, у многих влиятельных лиц Вольного Мира росло недовольство тем, что творится на Трионе. Это понятно: они тряслись за свои интересы, дорожа прибыльными отношениями с Империей и не желая привлекать к себе внимание ее общественности. Чертовы трусливые чистоплюи!
Командоры пяти преданных семей тоже изменились в последнее время. Они напряглись отчего-то и пытаются играть в свои игры, создавая себе пути к отступлению. Только презираемый всеми Рагон понял, чего хочет от него хозяин. Не зря Бергштайн открыл ему свои финансовые кладовые. Теперь на этого грязного пирата и его стремительно растущий флот больше надежды, чем на кого бы то ни было.
Халил Амат прошел в соседнюю комнату, половину которой занимала огромная ванна. Там суетились четыре великолепные девушки-клона, облаченные в почти невидимые клочки ткани, — две человеческие копии и две гурянские. Они размешивали в наполняющейся ванне благовония, накрывали рядом с ней столик на низеньких ножках, раскладывали повсюду пестрые полотенца и подушки. Услышав звук открывающихся дверей, повернулись к хозяину.
Бергштайн ощущал, как, вызванное плохим самочувствием и тяжелыми думами, выбирается на поверхность его темное «я», не предвещая рабыням ничего, кроме боли, страха и, возможно, гибели. Он учуял их невольный испуг — клоны тоже умеют бояться! — и, почувствовав растущее возбуждение, шагнул к ванной.
* * *
Крыса был почти счастлив. Он наконец убрал свою задницу с этой ублюдочной планеты. Он сидел, развалясь, в одной из десятка громадных комнат отдыха десантного корабля и лакал свое любимое крепкое светлое пиво. Многие не любят крепкие сорта, считая, что настоящий вкус можно прочувствовать у легкого или средней крепости пива. Но Ро Луишу нравился жесткий вкус. Да и забирало оно прилично.
