надо, поддержать его в бою. Гатс не ожидал, что опоздает.
Место битвы он нашёл без всяких проблем. Прямо посреди разрушенного дворца стояла каменная колонна. Слишком броская, метров двадцать в высоту, не захочешь, а заметишь.
Внизу шли бои, с двух сторон пытались пробиться туда, но Гатс успел первым.
И увидел валяющегося на краю Такена. Рана у него была чудовищная. Доспех разбит, грудь пробита навылет. Гаст вернул свой облик, бросился к королю и наставнику. В тот момент он не думал, жив ли тот, а действовал по давно вбитой в подкорку инструкции. Осмотр тела, оказание первой помощи.
Гатс уже потянулся, чтобы вылить на рану зелье исцеления, но Такен дёрнулся, неожиданно перехватил его руку, сжал крепко.
— Я уже не жилец, — услышал Гатс искажённый голос. — Помоги снять шлем…
Гатс сделал, что просили. Лицо Такена было в крови, голос дрожал. Не слушая возражений, которых не последовало, мужчина быстро облил рану, влив второй флакон зелья в рот.
— Это не поможет, — чуть громче ответил Такен. — Счёт идёт на секунды. Слушай мою волю, Виктор. Скажи Спару, что он должен позаботиться о королевстве. Ты ему поможешь. Действуйте по своему усмотрению.
— Рано вы себя со счетов списываете. Я вас в один миг к целителю доставлю.
— Одна из способностей Адама — управление камнем. Сражался он алебардой, как мастер. — Голос Такена был чётким, как у человека, который за короткие время собирается выдать максимум информации. — Броня поглощает урон, очень прочная. Я смог его достать, но он снова переместился, как от удара Спара. Адам хотел корону. Она в кольце. Забери и используй против него, если потребуется. Скажи Спару, что я перед ним извиняюсь. За то, что ему придётся взвалить на себя эту ношу…
Последние слова Гатс еле расслышал. Такен перестал дышать.
Мир будто замер. Как замерли и все эмоции внутри Гатса.
Это было невозможно, потому что в принципе невозможно, но это случилось, и Гатс с трудом осознавал сей факт. Одно он понял отчётливо: если всерьёз задуматься об этом, то время будут упущено. Гатс слышал историю, как Спар заставил Адама отступить и снёс его ударом. Вскоре после этого Адам вернулся. Почему бы ему не вернуться и сейчас? Получается, через несколько секунд убийца Такена окажется прямо здесь.
Что делать в этом случае ему, Гатсу?
Был вариант спрятать корону или использовать её как приманку. Можно было и вовсе скрыться. Но Гатс убил Галахара и почему-то не сомневался, что Адам за это устроит на него охоту. Что тоже можно использовать, но сначала надо спрятать тело Такена.
Гатс не стал прятать его в кольцо. Это самый очевидный шаг, и если Адам его убьёт, то получит артефакт. Вместо этого мужчина спрятал тело короля во тьму. Место вне мира людей и вне мира духов. Трюк, который он освоил вместе с Лагертой. Кроме него разве что Калия сможет открыть такой тайник. Или кто-то со схожими способностями.
Ничего лучше Гатс сделать не успел. Адам появился на площадке.
Обмен любезностями был скор. Гатс не ощутил страха. Виктор внутри — да, почувствовал. Он боялся за себя, не желая умирать. Боялся за будущее, страшась того, что теперь всех их ждёт. Но больше всего он боялся за семью.
Гатс же не боялся. Если раньше он опасался выпускать внутреннего демона наружу, то сейчас, наоборот, отдался этому чувству. Подчинённое безумие, смесь ярости и жажды битвы — вот кем был Гатс.
Первый удар Адама был направлен сверху вниз. Гатс успел облачиться в броню и атаковать мечом сбоку. Лезвие алаберды пробило защиту, врезалось в плечо и почти отрубило руку. Лезвие меча со всей доступной мощью вошло точно в то место, где Такен смог расковырять дырку. Единственная брешь во всей защите.
Адама смяло и откинуло в сторону. Протащило по камню и чуть не сбросило с площадки. Крутанув алебарду, он вбил её в камень, останавливаясь и с трудом распрямляясь.
— Да ты и правда безумный… — прошипел он заворожённо.
Удар был чудовищно силён, но не так уж и опасен. Расплатиться им за руку — чем не безумие?
— Ты ещё поплачь, слизняк, — сменил стойку Гатс.
Его тело пошло дымкой, превратилось на секунду в туман и собралось снова, целое. Фиолетовая броня залатала брешь, ужалась, превратившись в тонкий слой вокруг тела. Это была самая настоящая концентрированная мощь короля ада.
— Ха! — ответил Адам таким же безумием, рассмеявшись. — С чего ты взял, что только тебе известна жажда битвы, мальчишка?!
Сила духа, злая, подавляющая, подобно цунами, вышла из короля, обрушилась на Гатса, сокрушая камень вокруг. Камень, но не одного безумного мечника, которого один беловолосый ублюдок бил чем-то подобным далеко не один раз. Гатс ответил не силой, а мастерством, подобно клину, рассекая волну и пробиваясь вперёд.
Оба сошли с места, налетели друг на друга. Оба наплевали на защиту.
Удар, сшибка, и силовая волна расходится в стороны, испаряет камень под ногами. Двое бьющихся остаются на месте, удерживаемые силой духа. Второй удар, волны силы расплёскиваются в стороны, крушат здания вокруг, сшибают сражающихся внизу людей. Никто уже не пытается пробиться ко дворцу, шиноби занимаются эвакуацией. Легион и гвардейцы Адама атакуют, мешая и сея разрушения.
Две фигуры набирают скорость, размываются в воздухе, терзают друг друга. Сила на силу, ярость против ярости.
Доспех Адама с каждым пропущенным ударом пылает всё сильнее. Искры разбегаются по металлу. Копится сила. И король использует это, не собираясь устраивать красивую дуэль и дальше.
Мальчишка должен быть казнён.
Луч накопленной энергии срывается с ладони, проходит через Гатса, срезает повторно руку и часть тела. Гатс отлетает в сторону, бьётся о камни. Распыляется и снова собирается, но уже не так быстро. За время короткой стычки они обменялись десятками ударов, многие из которых несли ранения.
— Теперь я понимаю, как ты убил Галахара, — сказал Адам. — Такену я говорил, что одна из первых моих сил — камень. Но я пока не показывал вторую — огонь. Туман и тьма помогают тебе восстанавливаться, но знаешь ли ты, что против и того и другого хорошо подходит пламя? Такен умер быстро и тихо, зато ты получишь свою казнь, — вынес приговор Адам.
Гатс поднялся, отвёл меч. Приготовился к последнему рывку в своей жизни. Адам отвёл руку, призвал пламя, яркое и жадное, готовое сожрать что угодно.
Мечник бросился вперёд. Поток пламени сбил его, прижал
