class="p1">— Что?
О Сэхён взял список фильмов, быстро просмотрел его, а затем начал листать документы.
— Этот? Написано про производственный холдинг. Посмотри на последней странице. Нет, погоди.
Возможно, решив, что я не выдержу такого обилия английского языка, он начал медленно читать и объяснять:
— Хм, семейный фильм не очень большого масштаба… Режиссер и исполнитель главной роли — новички… Так, главный герой — ребенок, прямо как ты.
О Сэхён замолчал и начал читать остальную часть документа.
— Его можно пропустить.
О Сэхён бросил документы на стол и слегка покачал головой.
— Почему?
— Его собиралась произвести Warner Brothers за четырнадцать миллионов долларов, но производственный бюджет резко вырос. Поэтому они передали его 20th Century Fox и теперь повторно обсуждают.
— Но его же все равно снимут?
— Как знать? Я плохо разбираюсь в этой области. Но если с самого начала производства такие проблемы, не может же все закончиться хорошо, а?
Все выйдет. Просто. Превосходно. Лучше некуда.
Как только я подумал, что у меня еще есть шанс, больше не стал смотреть на другие фильмы. Пусть даже это блокбастеры, вроде «Вспомнить все» или «Крепкий орешек 2», но простых прав на дистрибуцию фильмов теперь мне было мало.
— Дядя, а деньги, которые мы получили от продажи земли в Пундане, уже ушли в «Миракл»?
— Скоро уйдут. А что?
Похоже, он уже обо всем догадался, и его взгляд, направленный на меня, стал каким-то странным.
— Думал, а не вложить ли мне их в этот фильм.
Как я и думал, он сначала вздохнул.
— Доджун, инвестирование в акции и кино — две совершенно разные игры. Если акции упадут в цене, ты получишь убыток, но в случае с фильмами, если точку безубыточности пройти не удастся, ты просто потеряешь все деньги. Не будет подходящего момента, чтобы выйти.
На этот раз я никак не мог его убедить или как-то это объяснить.
Непонятные режиссер и исполнитель главной роли, огромные затраты на производство, хотя это просто семейный фильм. Любой скажет, что вливать деньги в фильм, по поводу которого сомневаются даже крупные американские компании, — это самоубийство.
Нет ничего удивительного, что лицо О Сэхёна стало суровым.
Но этой возможностью я должен воспользоваться. «Миракл Инвестмент» не может упустить этот прекрасный шанс заявить о себе в Голливуде как об инвесторе в кино.
Конечно, в качестве бонуса я получу прибыль, в десятки раз превосходящую вложения.
— Дядя.
— Что бы ты ни говорил, на этот раз я против. Это не инвестиция. А азартная игра. Да еще и такая, в которой ты проиграл на старте.
О Сэхён прервал меня в самом начале, даже не позволив ничего сказать, поэтому мне пришлось выбросить свою последнюю карту.
— Это в последний раз. И впредь я буду молчать об инвестициях. Все равно нельзя?
— Доджун!
В конце концов он закричал. Хоть я все понимаю, но тоже начал испытывать раздражение.
— Этот доход я получил от продажи земли, а не заработал. Мне он не слишком нужен, и даже если я его потеряю, это мои деньги. Я обещал родителям, что буду жить, занимаясь тем, чем хочу. Кроме того, даже если все деньги, которые сейчас в «Миракл», исчезнут, никаких проблем не будет. Потому что самый богатый человек в стране — это мой дедушка. Разве нет?
Мой голос вдруг понизился, и выражение лица О Сэхёна начало быстро меняться. Казалось, он осознал разницу между собой, человеком, который добился всего сам, и мной, у которого был хороший дедушка.
Мир, в котором, даже потеряв огромную сумму в пару сотен миллиардов вон, можно просто выругаться и забыть. Мир, в котором, даже если пустить на ветер компанию стоимостью в сотни миллиардов, тебя простят всего через пару лет. Существо, больше похожее на инопланетянина, которое смотрит на деньги совсем не такими глазами, как обычные люди, которые из-за недальновидного решения стоимостью в сотни, а то и даже десятки миллионов вон, могут лишиться работы.
Такова семья чеболей.
О Сэхён встал, собирая разбросанные по столу документы.
— Ты хочешь как можно быстрее вложить в этот фильм как можно больше денег, верно? — Холодный тон без намека на близость.
Я тоже ответил по-деловому:
— Верно.
— Хорошо. Сделаю, как ты хочешь.
— А кстати, еще кое-что.
— И что же?
— Нужно получить права на распространение в Корее.
— Возможно, мы вообще будем единственным инвестором, так что никакой проблемы с этим нет. Еще?
— Больше ничего.
— Разберусь с этим как можно скорее и доложу.
Судя по тому, сколько силы О Сэхён вложил в слово «доложу», он очень разозлился. Однако его недовольство растает, как снег весной, как только он увидит кассовые сборы по итогам года.
* * *
Выражение лица О Сэхёна, когда он выходил из дома Доджуна, все еще было мрачным. Было совершенно понятно, почему он так упрямился. Наверняка это связано с мыслью о том, что если с компанией его отца пойдет что-то не так, дедушка возненавидит его еще больше.
Хотя желание помочь отцу импортом американского фильма вполне понятно, оно совершенно безрассудно.
— Хух… Эта потеря станет для него большим ударом.
О Сэхён — профессионал. Даже если крупные потери вызваны безрассудством клиента, он не намерен уходить от ответственности. Он чувствовал себя обязанным компенсировать эти потери своими способностями.
— Черт возьми, сколько же хлопот от этой семейки Джинов.
Чтобы возместить убытки, которые принесут инвестиции в кино, нет другого выбора, кроме как принять грязные деньги, предложенные Ли Хакджэ. Все получится, если за год обернуть около сто миллиардов вон. О Сэхён поехал в штаб-квартиру «Сунъян Групп».
* * *
Как только Microsoft выпустила Windows 3.0, она тут же проникла на рынок ПК. Вслед за этим цена акций компании также быстро выросла.
Компания Dell Computer, которая выпустила на рынок акции по цене тридцать центов, тоже била рекорды каждый день, а цена ее акций взлетела до небес.
Благодаря этому О Сэхён лучезарно улыбался, как будто никогда на меня не злился, и утешал, говоря, что потерянные 8 миллионов долларов или 5,6 миллиардов вон, вложенные в «Один дома», удастся легко компенсировать за пару лет.
А вот корейские акции, наоборот, резко обвалились.
Это случилось из-за регулирования общего объема кредитов в Японии в апреле с целью положить конец экономическому пузырю. И это было только начало. Поскольку меры были приняты на пике экономического пузыря, японская экономика начала погружаться в кромешный ад.
Вместе с установлением дипломатических отношений с Советским Союзом северная дипломатия, величайшее достижение администрации Но Тхэу, достигла своего апогея, а третьего октября Германия, разделенная на
