— Я больше ни за что на свете не отпущу тебя.
Моя ладонь осторожно гладила его щетину, и я слушала, желая, чтобы он продолжал.
— Верь мне.
— Не прогоняй меня, — повторяла вновь и вновь. Боялась, что все происходило не по-настоящему, и мираж вот-вот исчезнет.
— Нет, больше никогда, Вивиан. Обещаю. Клянусь, — проговорил дрожащим голосом Бьорн, упершись лбом о мой лоб.
— Просто не отпускай меня, держи крепче.
Он так и делал. Обнявшись, мы держались друг за друга, как за спасательный круг. Губы потрескались на ветру, соленые слезы скользили по щекам, когда руки крепко сжимали огромные, как скала, плечи мужчины, а его — стискивали мою хрупкую женскую талию.
— Бьорн, чтобы ты знал…
— Т-с-с, — мягким жестом приложил палец к жаждущим его ласки губам. — Не говори ни о чем. Пойдем домой. Ты вся продрогла.
— Домой?
— Да, домой, — он широко улыбнулся и потерся кончиком носа о мою щеку. — Она услышала меня и вернулась в наш дом.
— Наш дом, — повторила я зачаровано.
— Да.
— Означает ли это, что я больше не твоя гостья? — прошептала тихо-тихо, и ветер не помешал ему услышать подлинную песню моего сердца.
— С самого первого мгновения нашей встречи, — ответил, с откровением заглядывая в глаза.
— Тогда, кто же я для тебя?
Непроизвольно прикусив нижнюю губу, я смотрела на него с замиранием сердца. Бьорн провел по моим губам, едва дотронувшись подушечкой большого пальца. Его ладони заботливо придерживали мои скулы, в темных глазах сверкало заклинание.
— Ты Вивиан. Моя Вивиан. И я умру, если ты сейчас же меня не поцелуешь.
Что-то надломилось внутри нас. Как будто пришел конец всему тому, что отчаянно зародилось, как тут же погасло в миг. Один лишь уверенный взгляд Бьорна, его крепкие теплые руки, язык движений тела говорили за себя. Между нами все только начиналось.
Мужчина окутал собой мое продрогшее тело, вобрал в себя, не желая больше отпускать. Внутри приятно клокотало от переизбытка эмоций, позволяя приятным мурашкам ринуться в атаку.
Мы целовались до умопомрачения, раскачиваясь телами, как раскачивался пирс на волнах. Мы целовали друг друга под свист ветра, колышущего и взмывающего вверх наши волосы, переплетая между собой ярко-рыжие и черные в одно целое. И было неважным, что начался дождь, который смешался с каплями слез на наших щеках. Что прогремел гром над головами, и поливало, словно из ведра. Мы заново приветствовали друг друга. Чувствовали единый такт биения наших сердец.
— Пожалуйста, не умирай…
— Даже и не думаю, — чуть разорвав поцелуй, прошептал он со счастливым блеском в глазах.
Моя фраза прозвучала некой установкой. Будто все это время он держался на плаву, выживая без права на надежду. И только сейчас, получив уверенность, ощутил глоток настоящего счастья, забирая с собой.
Как долго мы сидели, обнявшись, сколько мгновений наши поцелуи обжигали губы, будоража внутренний вулкан страсти, сколько времени нам оставалось в нашей тихой гавани? Не имело значения.
Конец едва заводившихся чувств нещадно разбил нам обоим сердце. Все это было ради новой жизни, начатой с чистого листа. Ради новой истории любви с новым началом и глубоко счастливым концом. Ради нашей с Бьорном новой надежды.
***
После произнесенных слов «я люблю тебя» в наших отношениях с Флойдом мало что изменилось. Он старался, пытался доказать, что в ту ночь не бросал слова на ветер. Делал дорогостоящие подарки, однако не забывал при этом по ночам брать взамен, несмотря на то, что днем он казался трепетным любовником. Я не могла признаться до конца и уверенно заявить, что Флойд являлся моим мужчиной. Не тогда, когда в его силах было сорвать с меня кожу наряду с одеждой, обнажив всю сущность нашей с ним связи. Пора было признаться себе давно: нас связывал секс и не более.
В данный момент мы находились в гостях у его дяди. В первый и последний раз я видела его, когда меня представили как возлюбленную Флойда. Тогда-то я и произвела впечатление на дядюшку Уолтера и не лгала, отзываясь о нем в ответ, как о хорошем человеке.
— Ты очень красивая девушка, Вивьен, — последовало от него после приветствия, пока мы располагались в его сказочной гостиной со вкусным ужином и бокалами вина непревзойденного аромата.
— Спасибо, мистер Хьюз, — мои щеки тут же залились краской, он не старался скрывать своего любопытства.
Домашняя обстановка и ничем невыдающаяся встреча близких для него людей приятно удивляла, а его — мое долгожданное присутствие в доме с Флойдом. Но, оказалось, видеть мою персону явилось прихотью дядюшки, а не столько желанием его горячо любимого племянника лишний раз продемонстрировать меня во всей красе. Семья Хьюз была намного меньше, чем их собственная строительная компания. По словам Уолтера, их фамилия состояла из одних мужчин — Флойда, Грега и самого мистера Хьюза.
Я и ранее была наслышана о печальной истории кончины родителей мальчиков. Они погибли в авиакатастрофе, когда одному было двенадцать, а второму десять лет. Уолтер стал опекуном и по праву считался их отцом. Но так и остался любимым дядюшкой. Понятия не имела, почему Флойд отзывался о нем как о старике, которого ждет кончина. Уолтер безусловно опровергал слова старшего племянника своим прекрасным видом. Возможно, у него имелись связи с женщинами, но рядом с ним я не видела больше никого, кроме тех двоих и нескольких партнеров в первый вечер знакомств.
Что касалось Грега, он был полной противоположностью Флойда. Темноволосый брюнет с карими глазами и поджарым телом напоминал одного из известных актеров. Более спокойный и уравновешенный. Глаза его были темные с хитринкой и, как ни странно, не пугали и не прожигали насквозь, как взгляд его старшего брата. Похоже, что
