— Что она несет, черт возьми? — покосился Сверчок на окружающих.
А Саша продолжала:
— Они используют воображение похищенных детей, просто чтобы сделать свой мир лучше, потому что сами не могут.
— Девочка, очнись. Ты, кажется, перенапряглась, создавая тот ураган. Что еще за бред про печаль треллобитов? Ты сказала, что ворот там нет, что значит, нет?
— Они переместили тот кусок пространства, где находятся ворота, в другое место. Север или юг, — ничего этого уже нет, все поменялось. Они не дадут нам найти ворота. Никогда.
— Не может быть… — выдохнул консьерж.
— Они что, правда так могут сделать? — спросил Димон.
— Ты ее слышал, парень. Она что-то увидела, тогда, когда взяла тебя за руку. — Сверчок вскочил и стал смотреть вниз. — Нет… Неужели все закончится, так? Где эта чертова гора и тот шахтерский поселок, мы быстро летим, давно бы уже их увидели!
Но конечно же, впереди не было ни горы, ни поселка — ничего, только бескрайня шипы скал, торчащие под углом, до самого горизонта. Саша почувствовала выступающие слезы.
— Они загнали нас в лабиринт своих мрачных снов, — пробормотал консьерж тихо.
А то, что случилось потом, произошло так внезапно, что никто не смог сообразить. Скалистая поверхность, стелящаяся под днищем сферы, вдруг резко перевернулась, став вертикальной стеной. Превратилась в прозрачную воду, и шар с шумом влетел в нее.
Последнее что почувствовала Саша, это пузырьки воздуха на щеках, теплую воду и сладкое многоголосое пение в ушах.
****
Она медленно приходила в себя. По голове словно ударили резиновой и звонкой кувалдой, звук которой все еще таял где-то вдалеке. Потом появилось ощущение мелких камешков под животом и подбородком, на которых она лежала.
Постепенно вспомнив все, как обрывки сна, Саша попыталась вскочить, но вместо этого с трудом приподнялась на слабых руках.
Она увидела рядом всех друзей: Ворчуна, Димона, Артёма, Сверчка и маму тоже. Они, так же как она, поднимались с земли.
Савелий Сергеевич, щурился на солнце, и тряс головой, мама потирала лоб. Даже Артём пришел в себя, но не пробовал подняться. Ворчун что-то сказал ему, и опять посадил себе на спину.
И еще здесь был Пушистик! Живой! Саша не могла в это поверить. Медведь, как ни в чем не бывало сидел, потирая голову.
Она огляделась и увидела перед собой три каменные плиты, стоящие в ряд и возвышающиеся к небу. А вокруг — ее сердце ёкнуло — вокруг были треллобиты, целая армия, они запрудили все кругом.
Место, в котором они оказались, было обширной долиной среди скал. Горы высились со всех сторон, а молчаливые треллобиты просто стояли и смотрели.
Тяжело дыша, Сверчок облокотился на одну из плит, разминая левый висок пальцем.
— Уф, где это мы, черт возьми, — выдохнул он, щурясь по сторонам.
Мама увидела Пушистика и заголосила:
— Пушистик! Откуда ты здесь? Ты жив?!
— Да вроде жив… — ответил медведь. — Почему меня все время кто-то бьет по голове?
— А как твоя лапа?
Пушистик взглянул на лапу, покрытую запекшейся кровью.
— И лапы протыкают, — добавил он. — Последнее что я помню, мы были среди столбов, меня кто-то неаккуратно бросил, и я видел чудный сон. А потом, я проснулся и увидел вас. Что мы здесь делаем?
— Савелий Сергеевич! Пушистик жив! — закричала мама Сверчку, который разминал шею.
— Ага, очень рад за него, — пробурчал Савелий Сергеевич. — Но что толку? Посмотрите вокруг, кажется, нас собрались приносить в жертву какому-то треллобитскому богу.
— Видимо, поэтому мы еще живы, они просто оглушили нас и перенесли сюда, — сказала мама.
— Лучше бы они нас пристукнули во сне… — отозвался консьерж.
Мама прислонилась к скале спиной, переводя дух, она посмотрела на Артёма, сидящего на спине Ворчуна, он был слаб, но в сознании и держался за медведя.
Саша подошла к другу, улыбнувшись и спросила:
— Ты как?
— Не волнуйся за меня, — проговорил он, тоже улыбнувшись, но слабо. — Это ты привела всех? Ты пришла спасти меня?
— Да. Но скажи, у тебя что-нибудь болит?
Треллобиты вокруг начали покачиваться, Саша отступила от Ворчуна и Артёма, напрягшись.
— Так… кажется, я понимаю, — пробормотал Сверчок озираясь, и посмотрев на плиты из желтоватого песчаника за спиной.
— Мы в их центральном городе. Я слышал про это место. Огромный город под долиной в горах, а эта штука сзади — мощный преобразователь энергии. Под землей, прямо у нас под ногами, круглая пещера, с обширными прудами, где лежит основная масса тех детей, что они похитили. Здесь эти твари занимаются своими самыми сложными преобразованиями.
— А что они собрались делать тут с нами? — спросила мама.
— Ну, — Сверчок надул щеки и пожал плечами: — Судя по всему, уничтожить. Мы опасные пришельцы, а девчонка с парнем вообще, угроза первой степени. После всего, что мы тут устроили, мы не нужны им живыми.
Покачивание треллобитов прекратилось, они стали танцевать, Так же, как тогда, в подземном городе у водопада, образовав вокруг несколько расширяющихся колец. Они пели и танцевали, а кольца вращались относительно друг друга.
Это было жутко.
Кольца сужались, в танце треллобиты приближались. Вокруг плит возникли белые всполохи. Кажется, становилось теплее.
Нет — жарче.
— Они собираются сжечь нас энергией творения, — прошептал Сверчок.
Поющие монстры двигались в такт жутковатой печальной песни посреди долины гор и острых скал, под серым небом и мутным пятном солнца. Они творили свой энергетический костер, чьи белые струи уже окутывали пространство и тела.
— Что, неужели все? — прошептала Саша.
Она попятилась, коснувшись рукой Димона, стоящего позади. Она встретилась с ним глазами, повернув голову. Димон посмотрел на нее как-то странно.
Вдруг он взял ее за плечо и повернул к себе.
— Это… — начал он, выглядел он растерянно, ошарашено, но какое-то озорство появилось в глазах. — Короче ты извини, конечно, но сейчас такой момент, ты должна понимать, последние минуты нашей жизни, в общем… Я давно хочу это сделать.
И тут он внезапно поцеловал ее.
Саша была ошеломлена, но что-то теплое взорвалось в ее сердце, какое-то новое чувство, и она хотела прижаться к этим горячим губам еще сильнее.
Саша пораженно посмотрела в его серые глаза:
— Почему? Зачем ты это…
— Потому что, я люблю тебя, — сказал Димон.
Слезы радости потекли у Саши по щекам.
— Вот это номер! — ахнула мама. — И что? Мне что сделать вид, что я этого не видела?
— Ой да ладно, дамочка, нам сейчас все равно помирать, — проворчал Савелий Сергеевич.
Саша не смотрела ни на маму, ни на Сверчка — ей было не важно, она смотрела в глаза Димона, а он на нее.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
