– С тех пор как финикийские купцы придумали деньги, остальные способы благодарности серьезно девальвировались, – сострил Монафорт.
– О чем разговор! Когда это донецкие не платили? Я дам команду Клюквину, чтобы он выдал вам премию, сто процентов от суммы гонорара.
– О! Это очень щедрый подарок! С вами можно иметь дело, мистер Янушевич. Именно так я и доложу госпоже Райс, когда вернусь в Вашингтон!
– Доложите и возвращайтесь опять к нам, мы теперь без вас и ваших технологий никуда! А ведь я поначалу сомневался в ваших возможностях! Прошу извинить, если что было не так, и прошу прощения за моих людей, если они позволяли себе сомнения в ваш адрес!
– Пустяки, мистер Янушевич, надеюсь, мы с вами еще поработаем!
– Обязательно, я теперь только с вами! Привет мистеру Хербсту!
– Мистер Хербст как раз передает вам новые разработки относительно вашей позиции на ближайшие полгода, следуйте его советам и никогда не пропадете!
– Большое спасибо, это очень ценно для меня. Я сейчас как раз еду в штаб, думаю, что конверт от мистера Хербста на мое имя уже доставлен.
– Желаю удачи!
Машина Янушевича подкатила к штабу, где уже вовсю шло отмечание победы.
– Мы получили из посольства новые директивы, которые они называют «разработками», – доложил Янушевичу Николай.
– Ты уже ознакомился? – спросил Виктор Федорович.
– В общих чертах, – коротко и неопределенно ответил Николай.
– А ребята? Клюквин, Ахматов, Колесник? Они смотрели?
– Я размножил и разослал, – ответил Козак, – они еще вчера получили.
– Ну, и? – Янушевич выжидательно посмотрел на своего помощника.
– Клюквин хочет с вами поговорить, – доложил Николай.
– Он на линии? – спросил Виктор Федорович и распорядился: – Соединяй, я хочу узнать, что он думает.
Через минуту Клюквин был на связи.
– Ну, тут все ясно как божий день, Витя, – невесело начал Клюквин. – Надо договариваться с «оранжевыми».
– И что? – спросил Янушевич, скорчив недовольную гримасу. – Чего они нам советуют?
– Придется подписать с Ищенко что-то вроде конкордата об общей позиции, – ответил Клюквин, – «универсал народного единства». Только тогда Ищенко согласится на то, чтобы ты снова стал премьером.
– Ну! – дернул плечом Янушевич. – Что за ерунда?
– Придется отказаться от некоторых программных тезисов и позиций.
– Например? – сухо спросил Янушевич.
– Русский язык, ну и еще кое-что, – ответил Клюквин.
– Что «кое-что»?
– НАТО.
– Что «НАТО»?
– Ты должен будешь подписать пункты, согласно которым не возражаешь, чтобы Украина вступала в НАТО.
– Так меня мои избиратели на штыки поднимут!
– Вот и надо решать, что главнее – премьерское кресло или избиратели.
* * *
Американське сало «Лярд» зроблене спецiально для Украпни.[68]
Украина совместно с Молдавией по просьбе НАТО начали экономическую блокаду Приднестровья, сообщает «Новый регион».
– Чего-то вы сегодня в плохом настроении, шеф? – спросил водитель Николая Козака, когда тот вышел из штаба, где буйно отмечалась победа Янушевича. – Не рады, что ли, победе?
– Да шеф на меня смотрит как на идиота. Я же ему пел, что американцы ведут нас к поражению, а тут… победа.
– Да какая там победа? Даже мне понятно, что первое место – липовое, отрыв от «оранжевых» маленький! Янушевич должен был больше пятидесяти процентов взять после того, как «оранжевые» целый год друг другу на головы гадили, а он всего лишь тридцать процентов с чем-то взял… Это в сравнении с президентским результатом на пятнадцать процентов меньше. Явное поражение!
– Виктор Федорович этого не понимает. Ему объясняли, что без административного ресурса он больше двадцати пяти процентов не возьмет. Дескать, пятьдесят процентов – это было, когда он имел ресурс премьер-министра и помощь президента Кушмы. А в оппозиции и тридцать процентов, типа, хорошо. Он и рад!
– А американцы все равно каааазлы!
Шофер, что возил Николая, оказывается, раньше учился в ЛГУ в Питере на матмехе и даже бывал в Америке.
– Ну, так и расскажи, что это за Америка, – попросил Козак.
– Представляете, к нам на втором курсе в общагу трех американок заселили, сказали, что временно. Они вообще-то из капстран всех аспиранток и стажировщиц строго в «семерку» всегда селили, спецобщагу для иностранцев, изолированно от наших, но «семерка» погорела, там какой-то смутный пожар на Новый год произошел, ну, и на время ремонта этих американочек да англичаночек всех по разным обычным общагам распихали.
Николай рассеянно слушал, машинально глядя на дорогу. Он даже при езде с водителем никак не мог отвыкнуть, чтобы мысленно не рулить. А это напрягало.
– Ну, в общем, трахнул я по пьяному делу эту американочку, Линда Робсон ее звали, и потом поехало – стал ее жарить-харить, покуда меня с универа не выгнали. Ну, а страшная она была – страшнее атомной войны и моей жизни на стипендию!
– А зачем трахал тогда? – поинтересовался Николай.
– А из интереса, чтоб в Америку пригласила, Америку посмотреть – кому неохота!
– Ну и что? Прислала вызов-то? – спросил Николай.
– Прислала, – вздохнув, ответил шофер, – я из последних сил денег накопил, видик с теликом продал, компьютер, еще тогда первые двести восемьдесят шестые процессоры были – тоже продал, ну и на последнее билет до Нью-Йорка купил.
– Ну и?
– Ну и приехал, а она меня даже на порог не пустила.
– Мораль?
– Суки они все, – цыкнув зубом, подытожил шофер, – я ее в Питере на последние бабки везде по кабакам водил, потом трахал ее, сжав зубы и зажмурившись, чтобы на такую страхолюдину не смотреть да не сблевануть, я из универа из-за нее вылетел, потому как на сессию не ходил, а подрабатывал в автомастерской, чтобы на кабаки деньги были, чтоб ее, суку, прилично поить. А она меня даже в дом не пустила, сказала родителям, что не знает такого, и при мне с заднего крыльца в машину села и на х… а ее родичи мне сказали, мол, она вообще в Сан-Диего на месяц к друзьям умотала. Представляете, у меня десятка долларов в кармане и ни обратного билета, ничего! А я ее страхолюдину в Питере два месяца харил!
– Это точно, суки они гомозеготные, – согласился Николай.
– Пришлось мне в Америке работать, деньги копить, чтобы уехать, я такое тебе про Америку могу рассказать.
– Валяй, пока едем.
– Пpожил я в этой Амеpике полгода, pаботал и на стpойке, и в pедакции газеты, и в китайской пpачечной, пеpегонял из Hью– Йоpка во Флоpидy гpyзовики… Я сначала пpо магазины pасскажy. Раньше y нас пpо магазины больше всего мечтали. Естественно, любой дypак дyмает, что в Амеpике товаpы – самые лyчшие. Hа деле все с точностью до наобоpот. Hевозможно найти самые элементаpные вещи. А товаpы точно такие же, ассоpтимент, качество и количество товаpов такие же. Hекотоpые говоpят о ста соpтах колбасы и пpочей чyши. Да, заходишь – и кое-где висят пятьдесят соpтов колбасы. Hо это же недостyпные соpта колбасы. Что они есть, что их нет… Реальной, достyпной для обычного человека колбасы есть только первого-второго соpта. А остальные сорок восемь – это ОЧЕHЬ доpогие, pаз в десять доpоже, их пpосто не кyпишь. Поэтомy это не является «свободным выбоpом пятьдесят соpтов колбасы». С обычным доходом можно pеально выбpать по цене только один-два соpта. Вообще вся еда там с генно-модифицированными дополнителями. Фастфуд. Нормальной пищи как у нас – нету, огурчиков там, укропа, рыбки, картошечки. Все это называется «органическая пища», стоит очень дорого, и ее могут позволить себе только очень богатые люди. Девяносто процентов людей в Америке питаются дерьмом, которое здесь даже кошки стесняются есть.
– Ты там таксистом работал?
– Какое! На метро ездил! Метpо в Амеpике гpязное, междy pельсами бегают кpысы, лежит бyмага, гpязь, кpyгом лyжи. Вид отвpатительный, как на помойке. Метpо часто идет над землей, и тогда оно стоит на стальных опоpах, котоpые качаются на ветpy. Они и на самом деле непpочные. Шпалы на pельсах все pазной длины, как бyдто сделаны кое-как, наспех. Оно так и есть. Метpо ходит pаз в полчаса-час. Это не Киев, где чеpез каждые одну-две минyты! Пpавда, метpо в Hью-Йоpке pаботает кpyглосyточно, но ночью ждать поезда пpидется час. Почемy так pедко ходит метpо? Очень маленькая плотность населения. Все живyт в одно– двухэтажных деpевенских домиках, наpодy мало. И так вагоны полyпyстые. Билет на метpо очень доpогой – полтора доллаpа. Поездка тyда и обpатно обходится в три доллаpа. Часто дyмаешь, ехать или нет, слишком доpого. В метpо нет элементаpных схем, и непонятно, кyда едешь. По pадио негp объявляет станции настолько невнятно, что сами амеpиканцы пеpеспpашивают y меня и не понимают. Метpо идет очень медленно. Остановок много, они pасположены слишком близко. Междy соседними станциями pасстояние – пять минyт пешком. Поэтомy поездка в Манхэттен (где небоскpебы) занимает полтора часа. В Киеве такое pасстояние метpо пpоходит за двадцать минyт. Автобyс – тоже полтора доллаpа. Тоже pедко и медленно ходит.
