– Ну вот, приехали. Да, спасибо, повеселил ты меня, – сказал Козак, захлопывая дверь джипа.
Глава седьмая
Август 2006 г.
Сало «Лярд» – шматочок Америки у твоєму будинку.[69]
Президент Ищенко выдвинул кандидатуру В. Янушевича на пост премьер-министра после подписания «Универсала Народного Единства», сообщает телеканал агентства «Новый регион».
Когда Хербст с Монафортом ехали в Белый дом, настроение у них обоих было неплохое.
– Денег не дадут, но по загривку ласково пошлепают, – кряхтя, пробурчал Хербст, усаживаясь на заднее сиденье лимузина.
– Такое их ласковое пошлепывание иногда стоит дороже любых денег, – отозвался Монафорт, – есть же чудаки, которые платят по триста тысяч за билет на ужин с президентом.
– Ну, по-моему, мы с тобой не из тех чудаков, – крехнул Хербст, – ты ведь, старина, своего с этих простодушных украинцев не упустил?
– О! Киев! Что это за город! Там – как в сказке про Золушку, ровно в полночь случается чудо. Все девушки, примерные дочери, студентки, порядочные сотрудницы офисов, молодые мамаши, – все превращаются в проституток. Там абсолютно все мне давали. Я всех в штабе Янушевича перетрахал. Мой бог! А что они вытворяют в постели! За деньги они готовы на все! В США, стране испорченной феминизмом, девяносто девять процентов женщин даже представить себе не могут, что так можно жить, как украинки, вечно зарабатывать передком… Я спал с двумя, с тремя, они ползали передо мной на коленях, они показывали стриптиз, они вылизывали друг дружку, причем это были не лесбиянки.
– Я не про то, я про твои заработки… – остановил Монафорта Хербст, предчувствуя, что сейчас пойдут совсем уж интимные подробности.
– Мой клиент Янушевич не просто с радостью отдал мне деньги, но еще и готов был руки целовать, – самодовольно усмехнулся Монафорт.
Лимузин бодро ехал по Парк-драйв авеню.
– Он, что? И взаправду не заметил, что его облапошили? – шлепнув себя по ляжке, расхохотался Хербст. – Тогда президент нас с тобой должен обязательно поощрить, как самых удачливых аферистов или юмористов.
– Приз за лучший политический блеф, – согласился Монафорт.
Они уже подъезжали.
Возле Восточного крыльца их встречали Скотт Маклиллан и Аланта Тахой.
– Лиза тоже уже здесь? – поинтересовался Хербст.
– Госпожа госсекретарь ждет вас в Восточной гостиной, господа, – с сухой манерностью, присущей большинству цветных, сказала Аланта, – госпожа госсекретарь хочет побеседовать с вами прежде, чем вас примет президент.
– Где та медведица гризли, которой я должен пожать лапу? – понизив голос, чтобы его слышал только Монафорт, прошептал Хербст.
Минуя двух морпехов в парадной форме, они вошли в здание.
В Восточной гостиной их уже ждала Лиза Райс.
– Рада приветствовать вас, посол, и вас, господин Монафорт, – почти бесстрастно подав мужчинам руку, сказала госсекретарь, – я хочу подвести некоторые итоги вашей плодотворной работы в Украине и сразу дать вам новые директивы.
– Это типа поглаживания по загривку? – поинтересовался Хербст.
– По загривкам будет гладить мистер президент, – отпарировала Лиза, – а я хочу вручить вам кое-какие инструкции, что разработали наши ребята…
– И девчата, – продолжая глумиться, вставил Хербст.
– И девчата, – без улыбки согласилась Райс. – Кстати, господин посол, вы больше не посол. Поздравляю вас с повышением за удачно проведенную операцию!
– И я поздравляю, – нашелся Монафорт.
– Место господина Хербста займет Джон Тейлор.
– Слава богу, я больше не поеду в эту страну! – выдохнул Хербст, – но куда меня переводят?
– Об этом вам сообщит президент.
* * *
Американське сало «Лярд» по кишенi й пенсiонеровi, й мiльйонеровi![70]
– Блок Ю. Тимоченко ушел в оппозицию, – заявила Тимоченко на пресс-конференции СМИ.
Николай прилетел с Виктором Федоровичем Янушевичем в Москву ранним рейсом. Слишком много надо было успеть сделать. Встречи в правительстве, в Кремле, в «Газпроме».
А Николаю хорошо – целый день свободный, ребят по точкам поставил и… махнул к Алле.
Она была в редакции, стучала что-то за компьютером.
– Сегодня без цветов? – упрекнула она с порога.
– Да, подружки скажут: все, мол, прогресс в отношениях закончился? – подколол ее Николай. – Будут тебе и цветы, и мороженое, и какава с чаем.
– Похоже, ты Папанова изображаешь! – улыбнулась Алла.
– Несколько лет тренировался, чтоб тебя развеселить! Алка! Пойдем, смотаемся куда-нибудь?! Может, к тебе?
– Ишь какой шустрый!
– Да… я такой… – не унимался Николай.
– Если серьзно – нельзя. Сегодня в номер большое интервью делаю.
– А я бы тебе рассказал наших новостей? А?
– О чем, например?
– А вот прямо в центре Киева было совершено нападение на прокурора Бориспольской межрайонной прокуратуры Киевской области Александра Владимировича Кузовкина, и в ходе следствия, Аллочка, выяснилось, что в нападении мог принимать участие сын президента Украины Юрия Андреевича Ищенко – Андрей, имя которого уже неоднократно фигурировало во всевозможных скандалах.
– Ага!
– Перепалка между прокурором и сыном президента завершилась тем, что Андрей Ищенко два раза ударил прокурора в лицо, а сопровождавший Андрея человек пальнул в прокурора из пистолета, прострелив ему бедро. После этого сын президента и его спутник снова сели в автомобиль и покинули место происшествия, оставив прокурора Кузовкина лежать на дороге возле автомашины.
– Ни фига себе! – присвистнула Алла. – Но я об этом писать не буду, потому что я на тебя как на источник ссылаться не могу, а во-вторых, это как ни кинь – желтизна, а это не мой профиль.
– Ну ты же главный писатель газеты про Украину. О чем тебе еще писать?
– Ну… О чем-нибудь историческом, интересном, или аналитика какая-нибудь. Знаешь, как моя серия статей про голодомор пошла? Аж из Госдумы депутаты приходили!
– Рад за тебя. А сейчас о чем пишешь?
– Про Мазепу… Актуальная тема.
– Это потому, что в 2009 году трехсотлетие Полтавской битвы будет?
– Не только поэтому, но еще потому, что Янушевич твой предатель, с Ищенко подписал «Универсал национального единства», где отказался от темы русского языка и согласился на референдум по НАТО. Лишь бы премьером его Ищенко сделал! Ну вот, получил он наконец свое премьерство. Хорошо ему? Мазепа – твой Янушевич. И ты – Мазепе служишь…
Николай явно обиделся:
– Да видел я фильм про Мазепу и Петра. Нормальный Мазепа мужик был, а Петр – такой урод, что иначе с ним поступить было невозможно.
– А ты больше своих пропагандистских фильмов смотри!
– А твои фильмы не пропагандистские?
– А это легко понять. Оставь в покое все интерпретации, просто возьми факты. Кто такой Петр Первый? Человек, который победил самое могущественное государство Европы в тот момент. Под Карлом лежали Польша, Дания, часть Германии, его боялись Франция и Англия. А Петр его победил. Кроме того, Петр создал целую империю. Факт. А теперь возьми Мазепу. Конченый неудачник во всем. Всем везде проиграл, предан анафеме церковью как клятвопреступник и сдох под забором в каких-то Бендерах. Ну на на чьей ты стороне? На стороне победителя или на стороне неудачника? Если ты на стороне неудачника – значит, сам неудачник!
Козак встал из-за стола.
– Никогда, слышишь, никогда мне не говори таких слов!
Алла и сама поняла, что в запале ляпнула лишнее, и бросилась к нему на грудь с ласками и утешением:
– Прости, слышишь, любимый, прости…
Минут через пять они уже опять мирно пили кофе, и Алла припудривала раскрасневшееся лицо.
– Вообще они сначала дружили…
– Кто? – не понял Николай.
– Мазепа с Петром.
– Ну да, я знаю.
– А вот и не знаешь! Я, знаешь, какие материалы про то время раскопала… Даже письма читала, Мазепиной рукой написанные, в архивах в Петербурге, – Алла говорила тоненьким голоском, как побитая собака.
Коле стало жалко девушку.
– Ну расскажи, интересно.
Глаза у Аллы загорелись.
– Чтобы понять душу Петра, надо учесть время, в которое он жил. Дело в том, что в период перехода от феодализма к капитализму стали враждовать два принципиальных мировоззрения. Средневековье подчинялось закону рода и происхождения. Человек, родившийся, например, графом или князем, получал свое место в обществе благодаря своему благородству, он приходил «на все готовое». А человек новый, человек капиталистический, чтобы добиться чего-то, должен был пройти определенный путь, стать селфмэйдменом, он должен был заплатить годами упорного труда за свой статус. Только то, что завоевано трудом, ценится высоко, только то, что взято усилием и собственной жизнью, – настоящее. Настоящая свобода, например, не у аристократа, родившегося свободным, а у раба, который освободился. Не будем сейчас спорить, насколько это верно, важно то, что Петр получил власть в борьбе с династическими группировками, а не естественным образом, и он, очевидно, был склонен придерживаться новых взглядов.
