Вот теперь не знаю, он просто хочет налакаться или же его радует сама мысль, что он это сделает с двумя с половиной монархами.
Собрания генштаба, естественно, в этот вечер не было, но в мою охмелевшую голову пришла мысль посетить место бывшего приюта. Можно, конечно, всё списать на алкоголь, но меня, как мне кажется, потянуло туда чувство долга. Ведь за всё это время я больше ни разу там не был. Тогда стоит посетить и бывшую лавку, почтить память старика. Настроен я был решительно, и мою идею поддержали все, особенно после того, как ввёл в детали всех неосведомлённых, в лице гнома и эльфа.
Две кареты — пришлось взять охрану, выдвинулись из замка, таки война на дворе. Естественно, тащить с собой бочонок мы не стали, но по–умному всё перелили в тары поменьше, поэтому отдать дань усопшим, удастся.
Сумерки завораживали, госпожа ночь, пробуждаясь от дневного сна, постепенно захватывала последние светлые участки, провожая своего брата — день, на покой. Улицы всё ещё были заполнены людьми, бросавшими взгляды на громко стучащие колёсами и копытами лошадей, средства передвижения.
За границами города царила миролюбивая безмятежность. Все как будто спрятались в свои дома, скрываясь от опасностей ночной поры. Мы остановились около обугленного клочка земли. Хоть здание и успели снести, для постановки постамента, но саму территорию ещё не подготовили. Граф Солонье, вообще, как–то стал затягивать с этим делом, хотя на первых парах был весьма активным.
Я вышел из кареты, и покачиваясь встал на ноги, впиваясь взглядом в место, где когда–то стоял приют. Казалось, снова услышал детские голоса, весело гомонящие, игриво кричащие, но всё это была лишь иллюзия, осколок воспоминаний. Крепко зажмурил глаза, боль маленькими иголками прокалывала внутри.
Со мной рядом встали эльф и гном, остальные, всё же, остались на расстоянии сзади, дабы не мешать воспоминаниям заполнять разум.
— Ваше величество, — заговорил Нео — Боль никогда не бывает приятной, — за ним продолжил гном — И она всегда оставляет отголоски в памяти, — эльф хмыкнул, но после того, как остановился Сиртат продолжил — Собираясь в один комок, она тяжким багажом следует за вами, — гном улыбнулся — Пока не рассыплется в прах, вместе с вами, — потом эльф повернулся ко мне — Но одна боль останется даже после того, как ваша история станет лишь записями в манускриптах, — гном тоже повернулся — Это боль от потери близких и родных, она наследством, понесётся с вами в послесмертие, — а потом они в унисон — И пока живы вы, вам придётся нести тяжкий груз воспоминаний, которыми будет уложена ваша дальнейшая дорога, — они положили по одной руке мне на плечи, а вторую приложили к груди — Во славу Каона! — сзади послышалось тоже самое:
— Во славу Каона, — шёпотом поддержал их я.
Вот это они выдали цитату, да ещё как слаженно продекламировали, аж за душу взяло. И, как под стать ситуации, слабый ветерок прошёлся по деревьям рядом, качнув их.
Я присел и взял в руку немного обугленной земли, пару секунд размял её в руке и бросил:
— Память о вас навечно со мной. Я отомщу.
Когда развернулся, гном держал в руках два графина, один протянул мне, а второй поднял чуть выше. Эльф уже держал в руках свой и смотрел на меня. Впервые не ехидный или какой–то ещё взгляд от него, а поистине жалостливый и сочувствующий. Я принял тару и выпил вместе с ними.
Следующим пунктом в нашей программе была лавка. Какой–то умный додумался заколотить вход досками, и три наших полупьяных царских величества, не долго думая, расправились с преградой на пути. Давящая темнота лавки, на пару с запахом пыли окутывала сознание.
На секунду вокруг всё залилось светом, а старый лавочник протягивал мне новую книгу, с чистой, добродушной улыбкой, но миг прошёл и вернул меня в темноту. Церемоний с упоминанием Каона тут не было, просто вспомнил былое, почтил память, Нео и Сиртат поддержали меня, и мы неспешно вернулись в замок. Не готов я ещё к долгим нахождениям тут, да, вроде прошло достаточно времени, но как–то внутри всё сжимается, отдаётся неприятными ощущениями, поэтому так наспех всё… Надеюсь, простит меня Каон и почившие, за такую слабость.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Не долго размышляя, да и какие сейчас могут быть умные размышления, нашёл Керин. Искать, конечно, и не было необходимости, поскольку я знал, где находятся её покои.
Я громко постучал в деревянную дверь, хоть и была ночь, но с той стороны сразу ответили:
— Войдите.
Широко распахнув дверь, ввалился в небольшую уютную комнату, с малым количеством мебели. Керин сидела за рабочим столом, на нём царствовал беспорядок из множества пергаментов и свитков. Над столом почти незаметно дёргаясь, парил маленький светящийся шарик.
— Ваше величество, — с удивлением вымолвила девушка, видимо, готовая увидеть кого угодно, кроме меня.
— Уютно у тебя здесь, — осматривая помещение, высказал свою оценку девушке.
Девушка в пример мне осмотрелась:
— Да, мне вполне нравится, — кивнула.
— Не буду долго глагольствовать, завтра я отправляюсь на земли гномов, — почесав затылок, посмотрел прямо на неё — ты со мной?
По–простецки получилось, ну и по правде какая разница, не на бал же приглашаю, это вообще деловая, так скажем, поездка, но тогда я могу не спрашивать, а просто приказать… Так, кажется, сам себя успокаиваю? Соберись!
— Но я же… — удивлённо моргнула девушка, явно начиная разговор о чём–то другом.
— Не переживай, — махнул рукой, останавливая её — Так что мы едем? — с доброй улыбкой повторил свой вопрос.
— Да, — без колебаний ответила Керин.
Перебросившись пожеланиями о хорошей ночи, я двинулся в свою комнату.
Утро было сумбурным, при возращении, мельком упомянул одной из горничных, что завтра собираюсь в командировку, но видимо она то ли не поняла, то ли не посчитала нужным запомнить, поэтому мои вещи собирались второпях. И, когда я вышел на улицу все уже дожидались моего появления. В мой «конвой» входили: Керин, Трин и Лёха. Принял волевое решение — оставить принцессу руководить дворцом и присматривать за генштабом во время моего отсутствия. Не дело ей разгадывать загадки пропавших родственников, которыми она занималась последние недели. Но девочка все равно присутствовала здесь, не знаю, может, платочком хочет помахать на прощание? Вышел также владыка эльфов, первую часть пути его экипаж проведёт с нами, пока не возьмёт в сторону земель эльфов. Что меня удивило, так это его состояние, я думал увидеть разбитого, помятого ушастого, а к нам вышел достойный эльф, ничем не отличающийся от себя вчерашнего.
Мы стояли все вместе, выслушивая план поездки от гнома. Уж, не знаю, зачем это вообще надо, ведь и так понятно, сели да и поехали, но Сиртат так лихо рассказывал такие простые вещи, что невольно тянуло слушать. В этот момент меня больше терзали мысли о правильности поступков. Но выбора мне не давали, чтобы я не говорил сам себе, оставлять королевство на одну принцессу, в такой момент, вообще опасно. Вдруг сломается ребёнок, но полную важность правления она должна начинать осваивать, надеюсь Мониспульто и оставшиеся телохранители, отданные на защиту Лиены, смогут в случае сильной необходимости, направить её по истинному пути.
Когда речь была окончена, в недолгом прощании, я подмигнул принцессе, и жестом показал, что всё будет хорошо.
Дневной переход прошёл обыденно, скучно, практически всё время дремал, прислушиваясь к редким разговорам и стукам колёс о землю.
Поздним вечером мы остановились на привал. В тесном кругу, обсуждали незначительные детали, так и не продуманного плана обороны, конвой владыки эльфов отделится от нас завтра, ранним утром, и мы не будем устраивать новые массовые прощания, решили провести их вот таким образом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
В тихий звук разговоров вписался сначала малозаметный, но всё нарастающий звук, цокающих копыт. Это заметил не только я, поэтому через пару секунд в темноту вглядывались уже все.
Около нас остановилось пара всадников, встали они так, что разглядеть лица кого–либо было невозможно. Один из них крепко сжимал связанную верёвкой фигуру, с большим мешком на голове. Фигура со всей силы металась, пыталась вырваться, но потуги её были напрасны, мужчина был явно сильнее. Они слезли со своих скакунов и тот, что имел пленника, выдвинулся вперёд, у меня появилось нехорошее предчувствие:
