от предложения и послать теневых как можно дальше, к их богам, разбираться самим. Но я уже не была столь уверена, что готова так поступить. Вряд ли Кай или же Элион станут меня принуждать, но теперь я сама хотела помочь, хотя бы ради Иво. Тот выглядел всерьёз обеспокоенным после новостей о возможной встрече между архонтами Палагеды и царями Даории. Похоже, их Совет возлагал надежды на то, что Элиону, Микелю и Дардану Хиллу удастся разобраться с ситуацией.
Слова о рыбе-прилипале от Кая не выходили из головы, и в воскресенье, устав от заказываемой Элионом пиццы, я приготовила ужин из имеющихся на кухне продуктов. Ничего особенного: простой салат, жареный рис с мясом и острой капустой и шарлотка на десерт. Днём меня накрыло чувство благодарности, которое я всеми силами пыталась вытряхнуть из головы. Внезапная сентиментальность в сторону Эля и его компании была вообще не к месту, даже какой-то нездоровой, ведь я знала, чем они занимаются. Но вполне вероятно, что причина подобного настроения заключалась в неожиданно выдавшемся свободном времени: все ушли из квартиры, оставив меня в блаженной тишине. Я успокаивала себя этой мыслью, доставая готовую шарлотку из духовки.
– Никта – мать богов! Это что за запахи? – воскликнула Мейв, распахнув дверь кухни.
Я замерла с надетыми на руки прихватками, не поняв вопроса. Тот звучал оскорблённо и восхищённо одновременно, а округлившиеся в изумлении глаза девушки не помогали в разгадке, какая эмоция преобладала.
– Домашняя еда?! – продолжила она в той же манере, заглянув в глубокую сковороду с жареным рисом. – Оно острое? Это можно есть? Или мы прервали твою попытку нас отравить? – со знакомой издёвкой добавила Мейв, хотя на лице не было презрения или недовольства, скорее веселье.
– Да, очень надеюсь, что получится насладиться твоими страданиями от изжоги, – скопировав её тон, с язвительной улыбкой парировала я.
Мейв рассмеялась.
На пороге кухни появился обеспокоенный Иво, но не успел ничего прокомментировать, как его отодвинул Элион. Племянник архонта устремился к незамысловатому десерту.
– Малышка приготовила нам что-то острое и сладкое, – одарив меня кривой ухмылкой, встрял Эль. – Это ведь яблочный пирог!
Последним зашёл Кай и цепким взглядом заметил не только еду, но и устроенный бардак и гору грязной посуды. Я не была готова к их внезапному появлению. Мейв и Иво носами уткнулись в рис, а Эль и вовсе отщипнул кусок сладкого и запихал в рот.
– Шарлотка на потом, я приготовила ужин, – мой голос звучал тихо на фоне их обсуждений и гама.
Они то ли не услышали, то ли проигнорировали.
– Поставь пирог на место, – строго приказал Кай Элиону, когда тот потянулся оторвать кусок побольше. – Вначале ужин, а затем десерт. Мейв, ты забыла снять пальто. Иво, помоги Кассии найти подходящие тарелки.
Все заткнулись, услышав голос Кая, а после секундного промедления отправились выполнять поручения без лишних вопросов. Я единственная осталась стоять, в очередной раз изумляясь, с какой лёгкостью Каю удавалось контролировать остальных, словно группу неугомонных подростков.
Ужин прошёл хорошо. Иво и Мейв впервые пробовали жареный рис с острой капустой, но остались довольны. Мейв даже снизошла до похвалы, видимо, настолько ей осточертела пицца. Я бы не назвала себя хорошим поваром, но всё приготовленное было сметено поразительно быстро, отчего впервые за последние дни я ощутила некоторый прилив радости.
Следующие будни прошли спокойно, а в пятницу последние пары мистера Коллинза я провела в компании Иво. Благодарно улыбнулась, когда он, не задавая вопросов, сам сел рядом, на место Ливии. Мне всё ещё чудилось, что она просто прогуливает или слишком занята подработкой в библиотеке. Бывало, что мы не виделись месяцами, например летом, когда она уезжала с родителями на продолжительные каникулы. И вот теперь хоть я и помнила о произошедшем, но не могла смириться с мыслью, что Лив никогда не вернётся. Заняв её место, Иво будто заполнил вынужденную пустоту, позволив продлить иллюзию, что отсутствие Ливии лишь временное.
– Что ты думаешь о моём вопросе мистеру Коллинзу? – внезапно поинтересовался Иво, вместе со мной направляясь на парковку после лекций.
– Ты про вероятную способность мойр влиять на материальные объекты, тем самым меняя судьбы без очевидного вмешательства? – уточнила я, вспомнив, что он вновь закидал профессора вопросами под конец занятия. Тот хоть и высказал неоднозначное мнение, но Иво упрямо разбил его контраргументами.
– Да.
Я зажмурилась, когда весеннее солнце пробилось сквозь свежую зелень на деревьях. Стало намного теплее, уже не обязательно носить шапки и шарфы.
– Не до конца понимаю твоё беспокойство, но думаю, это реально. Например, если бы мойры каким-то образом могли сейчас обрушить на мою голову ветку, то травмы точно изменили бы мою судьбу без очевидного вмешательства. Получится, что они воздействовали на дерево, а не на нить моей судьбы, но и она будет скорректирована, потому что я попала под эту ветку, – начала размышлять я, делясь неясным предположением. Иво шагал вперёд, но смотрел на меня, кивая каждой фразе. – Однако при подобном вторжении невозможно контролировать, как сильно ветка повлияет на мою жизнь. Может остаться обычная шишка, которая разве что испортит настроение, или же я получу сотрясение мозга, которое ухудшит качество жизни вплоть до конца моих дней. То есть вмешательство-то состоится, но вероятность, что оно приведёт именно к нужному результату… мала и стихийна.
– Именно, но главное, ты веришь в такую вероятность, – воодушевился Иво.
– Да, но с чего ты взял, что мойрам это интересно? Они богини, тяжело представить, каким они видят мир спустя прожитые тысячелетия и сквозь призму их силы.
– Ты переоцениваешь их могущество, – проворчал Иво. – Будь они выше всего, давно бросили бы Даорию, но они по-прежнему правят, хоть и не показываются на глаза. Мойры постоянно пытались влиять на нити. И часто их попытки заканчивались в ущерб им самим. Равновесие мира ограничивает их способности, поэтому мойры скорее хранительницы, следящие за течением жизни, а не творящие её. Подумай сама, Кассия. Будь они в состоянии без последствий для себя решать чью-либо участь, то при войне с нами могли бы нити всех палагейцев перерезать. Победа досталась бы им просто, убей они нас всех.
Я несогласно нахмурилась, не в состоянии с такой лёгкостью представить возможность геноцида.
– Насколько правдива информация о том, что у одной из мойр не хватает левой кисти, а у какой-то недостаёт пальцев? – уточнила я.
Ещё на первом курсе изучила эти факты, но неожиданно засомневалась, не ошибочны ли наши знания.
– Я их не видел, но у нас точно такая же информация. Говорят, что у прядущей Клото не хватает мизинца и безымянного пальца. Якобы она нарушила правила при плетении чьей-то нити. Лахесис, отвечающая за судьбу, лишена кисти, и только неотвратимая Атропос, предвещающая смерть, не имеет увечий.
– Получается,
