А народ на мои слова (или сигнал тревоги, и такое бывает) встрепенулся и весьма бодро поскакал по своим делам. Но не все: остались алчно взирающие на меня попы, ну и талларнское офицерьё.
— Экклезиархи, вместо того, чтоб услаждать свой взор моей красотой, занялись бы, варп подери, делом, — добро улыбнулся я. — У вас корабль, от экипажа до пассажиров, нуждается во всяческом утешении. В том числе и религиозного толка.
Попы почесали головы, переглянулись, покланялись мне, паразиты такие, ну и тоже ускакали вдаль. Тем временем я призадумался, как бы мне послать ентих пустынных джигитов, взирающих на мою несчастную персону с религиозным трепетом. Но придумать не успел: из коридора раздавались звуки сочных плюх и приглушённого мата. Причём, явно приближались эти самые звуки к месту нашей локализации. Я, перестав придумывать, куда и по какой причине окружающих послать, с ленивым интересом стал прислушиваться.
И узрел я весьма занимательное зрелище: мой обезьянус-аколит, в своём титаноустойчивом экзоскелете, неторопливо делал вид, что прогуливается. На деле же, джокаэро, плюмкая губищами и скаля зубы, пинал и выдавал лещей талларнцам, явно желавшим его задержать. С последним у них, как понятно, ни варпа не выходило, но прилагали они усилия заметные и настойчивые.
— Не трогайте примата! — повысил я голос, отчего Кристина заворочалась, так что голос я понизил. — Это джокаэро, мой спутник и аколит, — гораздо тише дополнил я.
Делал я это, как понятно, не в заботе об обезьянусе — судя по свету и ветру, да и довольной морде, примат явно получал от пинания окружающих удовольствие. А как раз в заботе о сохранности этих самых окружающих.
Талларнцы призадумались, очи на переносицах коллективно свели, да и перестали бодро прыгать под плюхи джокаэро. Ну а тот поу-у-укал, показал окружающим язык, ну и гордо промаршировал ко мне, начав, как мы в свое время и договаривались, выразительно гримасничать и жестикулировать.
В свете и ветре же примат прямо поинтересовался:
“Что это за варповщина тут творилась-то? Красиво, конечно”, — направил он мыслеобраз цветков, правда несколько иных и в других спектрах ощущения, нежели виделось мне. — “Но как-то вы, почтенный говорящий человека, излишне разошлись. Надо поскромнее быть, ну или мою персону заблаговременно предупреждать, дабы я не волновался зря. И что и как ты сделал?” — с искренним интересом уставился он на меня. — “И зачем тебе ещё один корабль со зверушками? У тебя и так много, я знаю!”
“Спасал “зверушек” из глубокого варпа”, — ответно отмыслеэмоционировал я. — “Предупреждать времени ни варпа не было. А делал не я, а она” — кивнул я на Кристину.
“Специальная полезная транспортная баба?” — уточнил примат, а после кивка продолжил. — “Ясно. Какая баба нужная и умелая. Почти не зверушка,” — повысил он кристинин статус. — “Ну, я пошёл”, — отмыслеэмоционировал он и утопал вдаль.
Талларнцы тем временем, всё так же с глазами в кучу, решали сложный теологический вопрос: “уместно ли самому Святому Терентию якшаться с явным поганым ксеносом или нет?” Впрочем, я на этот неозвученный вопрос не отвечал, с интересом наблюдая за молчаливым (и, частично, шёпотным) диалогом окружающих.
В итоге, в диалоге победил разум, в виде “Терентий большой и святой, ему видней”.
После же я с мысленным кряхтением приподнял Кристину на руки, ну и потелепался к ангарной палубе. У местных дел до чёрта, а мне ещё аколитам надо рассказать, что случилось. Не то, чтобы обязательно, но ведь узнают, да и обидеться могут на скрытность неуместную. Что не критично, но в варп не нужно, логично заключил я, телепаясь по переходам.
На взоры сопровождающих меня и поток молельного варпа я просто забил, став его пожирать по мере поступления. Ну серьёзно, даже я имею подозрения, что не просто так я оказался рядом с гибнущим судном. Импи, конечно, тут не причём, но имматериум, “воля мифа”, ну и молельность — вполне могли, а, скорее всего, сыграли свою роль.
Что, впрочем, не помешало мне на разнузданной религиозной оргии на ангарной палубе шикнуть на попов, чтоб не будили мне дознавателя, ну и, мило улыбнувшись, порекомендовать молебствования свои обратить к Импи. Ему всё равно, а мне жить проще, логично заключил я, вщемливаясь в Нефилим. И даже ручкой не сделал, поскольку ручки были заняты.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
После чего дотопал до мостика, попутно собрав аколитов, ну и вывалил на них в кратком виде, что у нас приключилось, дымя трубкой.
Народ пообижался, факт, но умеренно: идиотов в моём аколятнике не было, ну а что они варп чем помогут, а время было дорого, все понимали.
Так что пообещав (вполне искренне) аколитов, в случае чего, предупреждать по возможности, я аколятник разогнал.
Ну и завалился, в обнимку с так и не проснувшейся Кристиной, дрыхнуть: сам я, признаться, тоже немало вымотался.
И был разбужен через четыре с копейками часа Мягкой Лапкой. Точнее, голосом, но голосом именно её:
— Большой Святой Терентий, — в очередной раз обозвалась Моллис. — Вас очень хотят видеть, с Кулака, — уточнила она.
— И в варп идти не хотят? — на всякий случай уточнил я.
— Так они только оттуда, — непонимающе мрявкнула кошатина. — И сейчас в нём, — задумалась она, а мне даже на пару процентов неудобно стало.
— Встаём, скоро буду и поговорю, — выдал я.
Ну и через четверть часа позёвывающий я обозревал представительную делегацию, жалобно пищащую под аппарелью Нефилима.
Состав пищащих был таков: капитан Кулака. Главный навигатор, явно подлеченный, но всё ещё сверкающий фонарями из-под всех трёх глаз. Главный техножрец, уже знакомый мне Зубчатый, то есть Серратус Пассим. Некий талларнец в годах, в полковничьем мундире, причём “старшего полковника”, был в Империуме подобный казус.
Дело в том, что общая доктрина Империума не предполагала воинских объединений более полка. И, тем более, бригад, вроде моих ангелочков. То есть, полк был чётко дифференцирован: пехотный, артиллерийский, зенитный, кавалерийский (и такие были), да хоть чёртовступным. Полки помирать не хотели, компенсировали это непотребье “приданным вооружением”, “охраной орудий”, но, по факту, выходило именно так. Тяжёлое наследие ереси и “гения” его примаршества лорда-командующего, чтоб его второй раз заточкой затыкали.
Нет, причины понятны, всё то же “больше трёх не собираться”, ну и принцип, опробованный ещё бриттами на Земле — соразмерность и “неудобность” друг для друга полков в случае бунта одного из них.
Притом, на потерях эта охренительная доктрина сказывалась весьма неважно.
Впрочем, был выход, когда Астра Милитарум и Администратум назначали Лорда Войны. Но это, во-первых, паллиатив, хоть и спасительный, но не слишком удобный: де-юре субординационный цепочки между Лордом и полковником просто не существовало. Подобная армия, как понятно, безблагодатно бы сдохла, если бы случались конфликты более, чем для пары полков за раз. А таковых было до варпа, как понятно.
А, во-вторых, Лорд Войны — специальный тип, с властью над сектором, а то и более того. И назначать такового при пусть и важном и кровопролитном, но конфликте в одной системе никто не будет. Ну, кроме совсем запредельно важных систем, конечно.
И вот, появился такой выверт военной бюрократии, как “старший полковник”. То есть, есть конфликт на планете или нескольких. Решить его в одиночку один полк ни варпа не может, что бронетанковый, что инженерный. Собирается пул полков, артиллерия там и пехота какая. У каждого полковник во главе, нужно отметить. Надеяться, что “договорятся и будут действовать как одно целое”… ну, можно. Иногда даже работало, когда в одном конфликте пересекались полки “разных линий командования” без связи со штабом.
Но, как понятно, для армии это неприемлемо, так что появился назначаемый “старший”, который рулил всеми. Генерал, по сути, но генералов у нас нет, Жиля запретил, варп подери.
Ну да не суть. Был, значит этот “негенерал”, расфуфыренный поп (в двух экземплярах), ну и ряд какого-то непонятного народа.
