— Вот и ладушки. Сейчас дождемся тех, кто идет по реке по нашу душу, а потом можно возвращаться домой.
— Как домой? — удивился пронский князь. — А Ижеславль? А Михайловск?
— А все. — ответил Андреев. — Вон, глянь на снарядные ящики — пусто. Брали то на один тумен для реки Проня. На реке монгол оказалось меньше, потому и снаряды остались. К Пронску выдвинулись по твоей просьбе, то есть чистая самодеятельность, там расстреляли остаток. Сейчас у нас всего лишь по три выстрела на орудие, да и горючее на исходе. Только-только чтоб домой вернуться. Ты предлагаешь выдержать еще два боя, но для этого нам вагон снарядов нужен — в машины столько не поместится, а железной дороги тут пока не наблюдается. Кстати, была бы шрапнель — эффект был бы лучше, только не было среди трофейных снарядов шрапнели. Все больше фугасы, да осколочные. Еще бетонобойные, но нам они без надобности — монголы крепостей не строят, потому и не брали. Впрочем, у танкистов есть некоторый запас — стреляли меньше, чем планировалось, правда, не знаю, как у них с горючкой. Поговори сам с Ярошенко. А мы — заканчиваем. Да не переживай ты так, сегодня к вечеру домой заскочим, завтра можно будет опять в бой идти. Правда, тут на все воля начальства. Афанасьев наш, знаешь, какой строгий? Так он сейчас в Рязани сидит. Как скажет, так и сделаем.
Ярошенко тоже не согласился катить дальше. И у него с горючим в обрез, да и пока неотмененный приказ имеется: после Пронска возвращаться на базу.
Пронский князь совсем уж было расстроился, но тут неожиданно для него согласились помочь разведчики — Васильев с Осадчим. Их задача оставалась прежней — наблюдать за противником, уничтожать мелкие группы, тем более, что и с горючим проблем не было — в лесу оставались нераспечатанные схроны с боеприпасом для стрелковки и бензином для снегоходов. Осадчий даже поначалу подумал — не выпросить ли один Ганомаг в поддержку, посадив туда княжьих воинов, но Васильев отговорил: очень уж этот аппарат прожорлив, опять же не везде проехать сможет и верх открыт — чем он, в плане защиты, лучше снегохода? Только лишняя обуза.
За разговорами и сборами на танки вышли монгольские сотни, удирающие из под Пронска. Боя как такового не было — после первых же выстрелов, вражья сила повернула на 180 градусов и рванула обратно, теряя людей и лошадей.
Разведчики и сотни дружинников кинулись вдогон. На том танкисты с артиллеристами с ними и расстались.
Неизвестно где, середина декабря силурийского периода палеозойской эры
Первое, что увидели вернувшиеся из «командировки» бойцы — два десятка УАЗ-иков «Хантер», стоящих сбоку от портала. Вместо брезентового верха сделаны высокие деревянные миникунги из доски двадцатки, широкие «грязевые» шины, кенгурятники с четырьмя фарами, на передних и задних бамперах — лебедки самовытаскивателей, длинные трехметровые антенны, завернутые полукругом от капота к багажнику. А на крышах миникунгов торчали турели с пулеметами. Машины были разукрашены в зимний камуфляж и выглядели — как близнецы. Единственное отличие — разнотипные пулеметы: где-то немецкие МГ, где-то советские «Максимы» — трофеи, добытые в 1941 году. Что имелось, то и ставили. Рядом топтался Шибалин. По виду всегда сдержанного подполковника было заметно, что он нервничает.
Лейтенанты, включая пилота, почувствовав тревогу, спрыгнули с машин и строевым шагом направились к подполковнику.
— Товарищ подполковник, Ваше задание… — начал рапортовать Ярошенко, невольно косясь на УАЗ-ики.
— Потом, лейтенант, потом. — махнул рукой командир. — Про Пронск знаю, молодцы, но сейчас ситуация обострилась в другом месте. Батый, точнее Субудай — переиграл нас многочисленностью. Пока вы гоняли Гаюк-хана…
Ярошенко тихонько ткнул локтем стоящего навытяжку Андреева, дескать, значит все-таки это был чингизид, а не темник.
— Хан Кюлькан взял штурмом город Ольгов и не сегодня, так завтра двинет свой тумен к Рязани. Сын Субудая темник Урянх-Кадан захватил Белгород, хан Бури обложил городок Исады. Крепостную стену уже снесли, полагаю, с минуты на минуту город падет. Сам Батый возле Суличевска, а это всего лишь два конных перехода от города, который мы по договору обязаны защитить. Короче, тут нам товарищи из будущего новую технику подбросили, а мастера Гельмута Штаудера их слегка доработали. — Шибалин кивнул на стоящие за спиной вездеходы. — Учли, что грузовикам по льду рек проехать сложно, а эти проскочат. Личный состав можно на них пересадить, а на грузовиках больше места для боеприпасов появится. В дополнение к пушкам — минометы добавили. В лесу их применять было нельзя, а в новом рейде — на пойме Оки больше свободного пространства. Так что, пополняйте боезапас, горючее, в столовой тоже все готово — свободных бойцов сразу туда гони, и затем срочно выдвигайтесь к Рязани. Там сейчас Афанасьев с молодой женой. Не дай Бог с нее хоть волос упадет, тогда накроются все наши планы с Курским княжеством. Все ясно?
— Так точно! — хором ответили лейтенанты.
— Разрешите вопрос? — вставил Ярошенко.
— Да.
— Первая рота моего батальона пойдет с нами?
— Нет. Она уже два часа на марше, по пути к Курскому княжеству. Есть все признаки, что отогнанный вами Гаюк-хан повернет на юг и выйдет на Курск. А нам он там — никаким боком не нужен. Еще вопросы?
— Никак нет! Разрешите выполнять?
— Выполняйте. Жду через полчаса здесь, у портала… Нет, не управитесь — через час. Те из бойцов, кто прошел обучение на шоферов, могут приступить к освоению новой техники. Эти машины заправлены и укомплектованы. До заката вы уже должны быть под Рязанью! Филатов останься.
Как только Ярошенко с Андреевым погнали свою технику на склад и к столовой, Шибалин повернулся к летчику.
— А тебе, Юра, особое задание. Бросай свою тарахтелку и перегоняй Юнкерсы к Курску, аэродром уже сделали. Сумеешь пару-тройку самолетов в одиночку перегнать? Ибо твои молодые летуны, что ты гонял два месяца, не успев взлететь, уже стойку у одного самолета отломали.
— Кто именно? — возмутился Филатов. — Как посмели сесть в бомбардировщик без моего приказа?
— Ты не горячись, кто именно — разберешься, но вообще-то, на очередной учебный полет пошли с моего ведома, уверяли, что неделю летают самостоятельно. Хотят налетать установленные часы, пока ты воюешь.
— Понятно! Я даже догадываюсь, кто это был такой шустрый. Ну, я им устрою! Да, летают самостоятельно, но все равно под моим присмотром. Взлет-посадка. То и дело приходится по радио указывать на ошибки. А кто же тогда будет огонь корректировать?
— Ерисов. Других вариантов все равно нет. Кстати, он уже сержант, я приказ подписал, давно заслужил парень. А тебе — в Курск на Юнкерсе, обратно в Торжок либо на машине, либо на полпути портал перехватит. Желательно завтра же успеть отбомбиться по Батыю. И еще, как только слетаешь, забирай и Михаила к себе. Он же Юнкерс давно освоил? Полагаю, корректировать огонь с бомбардировщика будет ничем не хуже, чем с дельта. Плюс бомбы туда, куда Андреев из гаубиц не достанет.
— Товарищ командир, а может я все же попробую двух-трех новичков? Чтоб на машине не мотаться?
— Юра, ты тут главный по «летающим тарелочкам», тебе и решать. По мне, конечно лучше в один заход перегнать три-четыре самолета, чтобы рано утром ты — выспавшийся и свежий, мог спокойно полететь на задание. Но смотри сам. Ты среди «армян» летчиков искать не пробовал? Там же несколько тысяч человек со всего Крыма!
— А как же! Валерий Петрович, я ж докладывал. Есть! Немного, но есть — и истребители, и бомберы, но они все никак не раньше марта-апреля поправятся. Наша беда в том, что раненый летчик чаще всего остается на территории противника, потому и мало их в госпиталях. Только те, кто смог до наших дотянуть.
— Ну, март… К марту я надеюсь выбить противника. Так, ладно, больше не задерживаю. Можешь идти.
Скучающий у портала Димон только уточнил:
— Тебе сразу аэродром открывать? Или через кремль пойдешь?
— На аэродром. Что мне в кремле делать? А поужинать и с курсантами можно, там столовая не хуже кремлевской.
Димон отворил узкую дверь в широких и высоких деревянных воротах. В теплый силур с вечным летом сквозняком внесло изрядный заряд снежинок, растаявших налету. Юрий Филатов, поплотнее запахнул меховой реглан и шагнул на заснеженный аэродром.
Через пятьдесят минут, даже раньше указанного срока, автоколонна с бронетехникой подкатила к «воротам». Еще раньше двадцать пять водителей не подошли, а подбежали — кто быстрее, и разобрали машины, завелись, немного покрутились вокруг портала. Пятеро последних остались не у дел и с кислыми физиономиями наблюдали за сослуживцами.
— Еле успели. — сказал улыбающийся Михаил Ярошенко, высовываясь из люка своего любимого Т-80. — Сам старшина Завьялов грузиться помогал! Первый раз такое вижу.
