— О, даже птичка здесь! — усмехнулся вожак стаи дождя. — Что, птичка, тебе стали мешать твои перышки? Может, птичку стоит общипать?
— Может, тебя второй раз побрить, придурок загранный?!
— Чего там бормочет этот мокрый воробей? — Хардан приложил к уху ладонь.
— Не нервируй нашего брата, Хардан, — холодно сказал демон, заткнув Когану рот. — Или мне придётся перестать его держать.
— Какие демоны, какие боги! — Подобие улыбки на этом лице пугало больше, чем любой оскал. — Какие знакомые лица! Мы не сталкивались уже много столетий. Что же заставило искателей встретиться с волками дождя?
— Ты задаёшь вопросы, на которые тебе не требуется ответов, Хардан, — проникновенно сказал Арох.
— Ты прав, Великий Волк.
Хардан прошёл к укрытым «куполом» детям, присел на корточки возле них. Снежный напряжённо застыл с другой стороны, неотрывно глядя на бритоголового вожака. Марья почувствовала, что ещё мгновение назад пустующую руку оттягивает рукоять клинка. Вожак усмехнулся, провёл пальцем по кромке «купола».
— Лакомый кусочек, не правда ли, Альтис? — с отвратительной ухмылкой спросил он. — Уж кому как не тебе, демону, это знать. Пять сильных и невинных душ. Они так напоены силой, что просто звенят и зовут: "Возьмите нас! Выпейте нас!"… Ты слышишь этот зов, демон?
Альтису стоило немалых усилий не броситься на заклятого врага с клинками наголо, а то и просто с голыми руками. Зверь внутри заворочался глухой болью и зажатой в тиски яростью. Пламенный не мог позволить себе утратить душевное равновесие. Белое Пламя в нем горело, только пока в сердце звездой пылала любовь. Если он забудется, отдавшись чёрной ненависти, то изначальный огонь покинет его, и тогда… А что будет тогда, лучше даже не думать.
— Я слышу только твой мерзкий голос, волк дождя.
— Альтис, Альтис… Ты никогда не умел быть истинным демоном… За это тебе всегда доставалось так, что я удивлён, что ты всё ещё жив. Я не отдам эту добычу. Эти души будут моими.
— Я порву тебе глотку, ты, драный пёс! — выкрикнул Коган. — Я бросаю тебе вызов, ободранный щенок!
— Ты? — приподнял бровь бритоголовый вожак. — Ты бросаешь мне вызов, воробей пернатый?
— Я бросаю тебе вызов, — властно прервал поток ругательств бог-волк. — Я бросаю тебе вызов как вожак вожаку. На кону души этих детей. Если победа останется за мной, твоя стая уберётся отсюда куда подальше, Хардан.
— Ты опрометчив в поступках, Великий Волк. — Бритоголовый поднялся на ноги. — Тебе не победить меня, Арох Архорт. Тем более, сейчас.
— Я буду драться с тобой вместо Ароха, ты, псина вонючая! — снова взъярился Коган. — Я имею право взять вызов за брата!
— Имеешь, воробушек, — ответил Хардан.
— И я имею право! — Это мало походило на голос, скорее, на лай вперемешку с воем, но смысл был вполне понятен.
— Не имеешь! — хором рявкнули боги на снежного волка.
— Имею! — рыкнул тот, окутавшись снежным вихрем, и через миг на том же месте стоял уже не волк.
Мальчик лет двенадцати смерил полным ненависти взглядом вожака стаи Дождя. Ослепительно белая кольчужная броня обтянула его худое жилистое тело, белым искрились два длинных узких клинка, снежной белизной сияли встрёпанные непослушные волосы.
— Дерзкий мальчишка. Опять суёшься в дела старших?
— Я такой же мальчишка, как и ты, Хардан! Просто ты стареешь быстрее и быстрее подохнешь, лысый ублюдок. Хочешь, я избавлю тебя от предстоящей старости прямо сейчас?
— Тобою, дерзкий мальчишка, я подзакушу.
— Зубы обломаешь.
Альтис умоляюще взглянул на Марью, и она поняла всё без слов.
— На детей ты скалиться умеешь! — вызверился Коган. — Так попробуй на меня, скот паршивый!
Хардан снова повернулся к богу-ястребу, а Марья быстро цапнула мальчишку-волка за ухо и утащила в угол. "Ох, Жулик, попадёт же тебе от Ала…" — шепнула она ему.
— Хорошо, искатели, — сказал Хардан. — Будет поединок!
Волки расширили круг, их вожак прошёл в середину, скинул плащ, играя мышцами полуголого торса, оскалился двумя рядами острых зубов.
Друзья с усмешкой переглянулись. Они разом обняли рвущегося в бой Когана, хлопнули ослеплённого яростью брата по спине и плечам.
— Не подведи нас, дружище, — сказал Траэллита.
— Ты не только наша надежда, Коган, — веско добавил Пламенный.
— Проиграешь — я тебя сам убью, — пригрозил Арох.
— Я же таран, — ответил Коган. — А этот бритоголовый — всего лишь ещё не выбитая дверь!
— Скорее, не снесённая стена, — взглянул на волкодлака Арох.
— Да хоть сама Грань!
Друзья расступились, выпуская Когана из круга рук. В глазах бога-ястреба пылала такая ненависть, что становилось страшно.
— Ты не боишься проиграть, воробушек? — усмехнулся Хардан. — Тогда я вдоволь полакомлюсь твоей силой. Я помню ту белокрылую малышку, которую задушили на берегу и выпили её сладкую душу… Как её звали? Кажется, Мирна?..
— Не смей осквернять имя моей дочери своим грязным языком, драный пёс!
Разъярённый Коган с нереальной скоростью бросился вперёд. Рычащие противники заметались в кругу волкодлаков, сцепившись в смертельной схватке, теряя перья, шерсть и разбрызгивая кровь.
Боги и демон переглянулись. Они все хорошо помнили убитого горем Когана, рыдающего над телом десятилетней дочки. Никогда, ни до, ни после того они не видели, чтобы брат так страдал. И сами они страдали не меньше — ведь дочь бога-ястреба росла у них на руках и всем была родной племянницей. Они опоздали лишь на несколько минут…
— Я найду их, чего бы мне это не стоило, — сказал тогда Коган, стоя на коленях перед детской могилой. — И упьюсь кровью этих мразей.
— Мы с тобой, брат. — Арох обнял брата.
Пять богов и три демона, молчаливо стоящие в кругу…
Несколько лет они искали убийцу девочки. И когда нашли, волкодлаки стали их вечными врагами. Братья не знали, кто именно из этих тварей убил малютку, и объявили войну всей стае. После нескольких сотен лет беспощадной кровавой травли серых оборотней установилось шаткое перемирие. Но взаимная ненависть никуда не делась. И малейшая стычка оборачивалась жестокой дракой.
Непримиримые враги, сцепившись в рычащий клубок, катались по полу, оставляя за собой кровавые полосы. Они рвали друг друга голыми руками, используя только острые звериные когти, кулаки и зубы. Коган явно одерживал верх. Пятнадцать волков злобно ворчали, но не вмешивались.
Через десять минут всё было решено. Бог-ястреб прижал руки кровного врага к полу коленями и целенаправленно душил. Хардан пытался сбросить с себя противника ногами, раз за разом бил коленями в спину и крылья. Высокие сапоги оборотня были увенчаны острыми шипами, изорвавшими плоть бога, но Коган был неумолим.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
