Только на юге Ивор познал всю прелесть затяжной сиесты столь популярной у аристократов Барти. Дело оказалось не только в продолжительности дня, как он думал раньше, но в самом светиле, что загоняло людей под крыши. Зато ночью здесь царила относительная прохлада, а воздухом можно было дышать не опасаясь за легкие. Поэтому тратить ночь на сон было столь же глупо, как и работать в полдень.
Ивор полулежал в шезлонге и созерцал графиню, плавающую в бассейне топлес. Светильники в патио не включили. Голубоватый свет на бассейн отбрасывала медленно вращающаяся проекция Северной Дуги, которую Ивор вывел на уровне второго этажа, да так и забыл о ней, когда графиня нырнула в воду и подняла кучу топазовых брызг.
Она вынырнула, перевернулась на спину и лениво пересекла бассейн вдоль. Её раны на лбу и руке уже зажили, но Ивор содрогался всякий раз, когда вспоминал их. Две недели он боялся даже обнять графиню.
Обратный путь на Барти у остатков эскадры занял в два раза меньше времени. Они сильно рисковали, прошли транзитом через карлик 717, Жизель и Хильди. По одному из самых оживленных маршрутов Северной Дуги. К счастью обошлось без сражений. Проход конвоя смешал диспозицию противника, заставил его рассредоточить силы.
Тавиани прибыл на Барти чуть раньше и вся планета замерла в ожидании «Нибелунга». Удалось ли эскадре выполнить свою часть миссии? От этого зависело будущее планеты. «Зеки это кровь нашей экономики», — сказал тогда Маскариль. — «И ведь вскоре нам придется отправиться за следующей партией».
Когда два корабля эскадры, сопровождающие группу Надаля, вошли в домашнюю систему их экипажи уже полностью лишились сил. Повстречай они в дороге хотя бы небольшой пикет противника, их почти наверняка бы разбили.
Едва корабли заняли место на орбите тюремные шаттлы начали выгружать заключенных. Парни из корпорации опередили даже флотских и дворцовых, которые устремились на флагман с поздравлениями, а также чтобы забрать раненных.
Раненных было много. Много было и тех, кто не вернулся. Ивор вздохнул. В который уж раз перед его глазами возникли лица погибших. В последней кампании он потерял слишком многих, с кем начинал войну, к кому успел привыкнуть.
* * *
Графине надоело плавать одной. Она выбралась на терракотовые плиты и подошла к Ивору.
— Будь я псиной, сейчас бы окатила тебя брызгами, — сказал она и попыталась встряхнуть головой. Волосы оказались слишком длинными для такого трюка. Лишь несколько капель попали на Ивора, ужалив неожиданным холодом.
— Я разглядывал Северную Дугу, — сказал он.
— Я видела, что именно ты разглядывал, — засмеялась Ада.
— Допустим, — признал Ивор. — Но до этого я разглядывал Северную Дугу. Знаешь, когда она поворачивается вверх тормашками, то есть севером вниз, то напоминает крюк. И я хочу насадить генерала на этот крюк.
* * *
Хотя считалось, что на Барти имеется всего два города — Милада и Новый Замок, это было справедливо лишь для городов с самоуправлением. Некоторые деревни, выросшие рядом с имениями крупных дворянских родов, вполне могли называться городами. Во всяком случае они выглядели крупными поселениями.
Имение нуждалось в обслуге, всех этих горничных, садовниках, конюхах, водителях аэрокаров, дворецких. Заключенные требовали присмотра, к тому же их содержали небольшими группами отдельно одна от другой. Старший надзиратель и десяток охранников — это минимум, что требовалось нанять на работу начинающему феодалу. Здесь же, возле имения селились и арендаторы. Их насчитывалось не очень много, но все же именно они занимали нишу мелких поставщиков продовольствия на рынки Милады и Нового Замка, так как не графам же с герцогами торговать по утрам на улицах свежей зеленью?
Многие из работников имели семьи, так что городки при имениях стали обычными во всех четырех королевствах. А если в каком-то месте проживало столько семей, то обязательно возникали магазины, бары, кондитерская, начальная школа, медицинский центр, спортивно-развлекательный комплекс, служба доставки и прочие заведения. Их владельцы и работники тоже имели семьи, а семьи поселялись в домах.
В общем, город как город. Вот только самоуправления здесь не заводили, а всем заправлял феодал. В том числе осуществлял он и судебную власть первого уровня.
Так как графиня служила во флоте, а других представителей семейства в живых не осталось, то вопросов накопилось много. После завтрака, пока позволяли остатки ночной прохлады, Ада Демир оседлала лошадь и ускакала. На общественные дела в распорядке имения отводился один день в неделю и отложенные споры обещали задержать графиню до позднего вечера.
Ивор же любовь к лошадям и верховой езде так и не приобрел, да и общественных дел у него здесь быть не могло, поэтому он привычно лег отдыхать. И задремал. На границе яви и сна его мысль металась, вытаскивая из закоулков памяти все отложенное за день, неделю, месяц. Фокус прыгал с жары на переохлажденный метанол, затем на новые конструкции, предложенные инженером Джонсоном, на увеличенную дальность перелетов. И вдруг где-то среди этих обрывков мыслей в голове зародилась смутная идея.
Он проснулся и некоторое время лежал неподвижно, боясь спугнуть то, что причудливым образом сложилось в сознании. Не хватало лишь пары деталей, чтобы головоломка сложилась. И тут он вспомнил совещание у маркиза, которое состоялось сразу после возвращение «Нибелунга» из долгой миссии. Маркиз тогда мягко (но со всей серьезностью) выговорил Ивору за то, что он не использовал арестованного начальника секции связи для дезинформации противника.
— Такие возможности редко даются в руки. Их следует использовать сразу и по максимуму, если невозможно держать в секрете, — говорил Горский. — Теперь же каждый знает, что Коллинз был арестован. Каждый, кто имел с ним связь, теперь сбежит или затаится. Другие агенты будут более осторожны, информация будет тщательно проверяться.
После выговора маркиз привел в пример себя и рассказал, что смог вычислить высокопоставленного агента, который скорее всего и выдал во время вторжения базу «Версаль». Но в отличие от Ивора маркиз не отправился брать быка за рога, а просто взял вражеского агента под плотную опеку. И теперь через него можно слить дезинформацию, а можно начать и более серьезную игру.
Вот тут идея Ивора начала понемногу формироваться в нечто практичное.
Ивор вышел нагишом в патио, нырнул в бассейн, чтобы освежиться. Затем так же нагишом уселся в плетеное кресло под перголой и налил себе стакан лимонада.
— Крюк, — произнес он. — Крючок. Нужна наживка!
Он чуть было не вызвал по привычке секцию связи. Но вовремя вспомнил, что находится не на корабле, а в графской усадьбе. Здесь, впрочем, существовали слуги, которые вполне заменяли офицеров и нижних чинов.
— Роберт! — крикнул Ивор.
В патио вышел человек средних лет. Он лишь временно исполнял обязанности мажордома, так как старый дворецкий сгинул вместе с родителями Ады, а нового она так и не назначила. Роберт, как мог, старался сохранить место, что в лучшую сторону сказывалось на его расторопности и пунктуальности. Даже в жару он носил фрак. И хотя умный материал, имел систему отвода тепла и пота, Ивор не надел бы такой фрак добровольно. Хорошо, что он находился здесь на положении гостя и мог позволить себе расхаживать совсем без одежды. Местные же обитатели для выхода на люди предпочитая белые тона и широкополые шляпы.
— Слушаю вас, мистер Гарру, — произнёс мажордом, не обращая внимания на вид гостя.
— Роберт, не могли бы вы организовать канал с дворцовым узлом связи?
— Да, мистер Гарру, — кивнул мажордом и скрылся в тенистой галерее, окружающей патио по периметру.
Через минуту он принес на серебряном подносе архаичную телефонную трубку, в которую было встроен терминал локального узла связи.
