Если бы человек мог быть домом, то фундамент Эстер возвела бы на Юджине и Хеф.
– Хефциба, – начала Эстер, но Хеф взмахом руки призвала ее к молчанию.
«Зайди за угол», – жестами попросила она.
– Пожалуйста, дай мне… – предприняла новую попытку Эстер, но Хеф снова ее прервала.
«Зайди. За. Угол», – показала она, делая акцент на каждом слове.
– Вообще-то я пытаюсь извиниться.
Хефциба со стоном плюхнулась спиной на кровать и, не глядя на Эстер, показала пальцами:
«Заткнись, стерва. Я пытаюсь с тобой поговорить. Зайди уже за этот чертов угол!»
Вот так Эстер узнала, что у них все будет хорошо. Слово «стерва» стало первым, которое они выучили на языке жестов и в средней школе употребляли его настолько часто, что в скором времени оно превратилось практически в ласковое прозвище.
«Стерва», – с ухмылкой ответила ей жестами Эстер.
Хеф подняла голову, ее серьезное выражение лица дрогнуло.
«Стерва».
«Стерва».
Слабая улыбка.
«Стерва».
– Я очень сожалею о своих словах. Я как никто другой знаю, что невозможно просто взять и по одному желанию отключить страх. Я вела себя, погоди, – Эстер снова переключилась на язык жестов, – как «стерва».
Хеф кивнула. Облизала губы. Взмахом головы велела Эстер выйти за дверь в коридор.
Эстер послушалась. Скрипнули матрасные пружины, когда Хеф встала с кровати и зашагала по половицам к двери. В течение нескольких минут из-за стены доносилось лишь дыхание Хефцибы, пока в коридоре не показалась ее рука. Эстер взяла ее ладонь. Сжала.
– И все же отчасти ты была права, – наконец тихо произнесла Хеф из-за угла. Не показала жестами. А сказала. Вслух.
– Это… это твой голос? Боже мой, Хефциба, неудивительно, что ты столько лет не разговаривала. Он ужасен!
– Стерва, – хихикнула Хеф, после чего Эстер вытащила ее в коридор и заключила в быстрые, но крепкие объятия.
* * *
Шаг второй. Посмотри уже эти проклятые видеоролики.
Помирившись с Хефцибой, Эстер в конце концов пришла к выводу, что пришло время последовать совету доктора Бутчер и посмотреть канал Джоны.
После уроков они с Хеф вернулись к ней домой. Малка и Дэниел Хадиды работали над газетной статьей в своем домашнем офисе (об огромном количестве террористов-смертников в Стамбуле – Смерти снова предстояла куча дел), поэтому дом был в полном распоряжении девочек. Хеф подключила проектор в гостиной, а через некоторое время откуда ни возьмись появился Юджин. Он сказал, что больше не в силах выносить мамины ухаживания – неожиданно слышать такое от детей Соларов.
Ребята уселись на диване (с очень красивой обивкой) напротив экрана, где был открыт и ждал своего часа ролик о первом страхе.
– Ладно, включай, – сказала Эстер. Но стоило только Хеф двинуть мышкой, как она тут же передумала. – Нет, стой, подожди минутку. – Затем принялась расхаживать по комнате целых десять минут в ожидании, когда какой-нибудь бессознательный толчок подстегнет ее к просмотру.
«Все, о чем ты мечтаешь, находится на другой стороне твоего страха», – напомнила она себе.
Эстер понимала: как только все закончится, станет лучше. За последний месяц видеоролики, как и говорила доктор Бутчер, острой занозой засели в ее мозгу, и их полное игнорирование вело к появлению инфекции, которая, казалось, заражала все, за что девушка бралась.
Толчка так и не последовало. Между Эстер и кнопкой «запуск» словно выросла физическая преграда, прочное силовое поле, страх, который она испытывала лишь однажды. Эстер не могла включить запись, поэтому начала прокручивать страницу вниз. Хефциба тут же ее остановила.
– «Ты уверена, что хочешь читать комментарии?» – показала она жестами. А потом, вдруг вспомнив, что может говорить, добавила словами: – Ты действительно этого хочешь?
– Они очень плохие? – Разумеется, они плохие. Разумеется, мир ненавидит ее, осуждает и всячески оскорбляет.
– Я не знаю, никогда в них не заглядывала.
Эстер, пролистав страницу вниз, начала читать комментарии к видео «1/50: Лобстеры».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Обожаю эту девчонку!
А этой девке и правда храбрости не занимать
Боже, это было сильно. Я аж вспотела. О да, Эстер!
Как вообще кто-то может бояться лобстеров? Бред
Это называется фобия, придурок
Эстер чертовски храбрая
Зашел сюда после просмотра ролика с гусями. Я буквально орал, глядя в экран, твою ж мать!
Я офигеть как *ненавижу* лобстеров. НЕНАВИЖУ их. Эстер, ты крутая
ЕЩЕ ЕЩЕ ЕЩЕ ЕЩЕ ЕЩЕ пожалуйста
Фу, они отвратительны, похожи на лицехватов из «Чужого», скажите?
Теперь даже не знаю, как буду жить после 50/50
С чего эти видео стали популярными? Я не понимаю
ЗАТКНИ ПАСТЬ, ИДИОТ. ТЫ ПОНЯТИЯ НЕ ИМЕЕШЬ
У меня начался приступ паники уже от одного просмотра.
Терпеть не могу это дерьмо. Эти ролики – сплошная постановка.
Может, нароем инфу на этого кретина?
Я только за.[50]
Однако самым популярным комментарием оказался следующий:
Привет, Эстер. Понимаю, что для тебя я всего лишь незнакомка из Интернета и мы с тобой никогда не встречались, но я хотела бы поблагодарить тебя за этот канал, потому что он изменил жизнь моей дочери. До «Кошмаров» она страдала сильной социофобией, и над ней постоянно издевались в школе. После просмотра твоих видео она решила кое-что попробовать, сама. На сегодняшний день она уже столкнулась со своим страхом змей, пауков и даже публичных выступлений (она показывала в классе презентацию о твоем канале – из-за панических атак мне приходилось до сих пор писать для нее освобождения от всех презентаций). Я расплакалась, когда она рассказала мне, что смогла, стоя перед классом, поделиться с учениками тем, что ей так сильно нравится. Я и не представляла, что это когда-нибудь будет возможно. Уверена, что говорю от лица всех зрителей: сердечно благодарю тебя за смелость! Поверь, для всех нас это значит больше, чем ты думаешь.
Многим людям нравился этот канал. Многие отвечали эмоциональной маме и высказывали такие же мысли. Их сын, их дочь, их брат, их сестра, они сами; «Почти полный список наихудших кошмаров» распространял храбрость точно вирус. Он был заразителен, и многие его мгновенно подхватывали. Каждый день появлялись новые видеоролики-подражатели, где люди сталкивались лицом к лицу со своими страхами, делали то, что обещали никогда не делать: катались на американских горках, пели на сцене, засовывали руку в банку с тараканами, занимались серфингом, катались на лыжах, прыгали на «тарзанке» и с парашютом. Неделю за неделей, страх за страхом они выходили в мир и все меньше боялись. Они каждый день делали то, что их пугало.
Теперь вновь настала очередь Эстер.
– Я готова, – объявила она и на этот раз не стала останавливать Хефцибу, когда та навела курсор мышки на кнопку «запуск» и щелкнула по ней.
Поначалу Эстер было не по себе. При виде себя на экране она морщилась и расстраивалась, что люди вопреки ее желанию смотрели на это лицо со всех ненавистных ей сторон. Испещренное веснушками, обрамленное чересчур длинными рыжими волосами; казалось, будто прикованные к ней тысячи глаз сдирают с нее кожу. Но, как и несколько месяцев назад, когда Джона впервые показал единственный на тот момент ролик, она вдруг взглянула на себя по-другому. Эстер увидела волчицу. Пожирательницу страхов. Эстер со стальным решительным взглядом – ту, кто в самых первых роликах боялся, а теперь, что бы ни случилось, победоносно шагал навстречу новому страху.
Помимо нее, в видео появилялись Юджин и Хефциба, а также Джона. Эстер время от времени выхватывала у него камеру и направляла на самого парня. Так странно: в видео Джона Смоллвуд не выглядел таким бесстрашным. В реальной жизни Эстер чаще всего была настолько сосредоточена на своей тревоге, что пропускала эти маленькие детали – проблеск нерешительности, закушенная губа, глубокий вздох, – когда Джона тоже заглядывал в лицо страху и сомневался, пусть всего на миг, хватит ли ему смелости выиграть этот бой.
