******
POV Роберт
— Роберт, завтра сейчас остынет!!! — пронзительно закричала на весь дом мама.
Без всякого желания я спустился по лестнице. Сам не понял, как подошел к круглому столу и сел за высокий стул. Манящий запах бекона с яичницей и апельсинового сока меня не взбодрил. Уже три недели нет аппетита. Еда казалась кислой, резиновой, а вода очень горькой, ничем не отличаясь от моего душевного состояния.
Мама достала из тостера два жареных квадратных куска хлеба, положила на тарелку и начала ножиком разглаживать по нему масло. Папа, скрестив ноги, читал газету, а из радиоприемника тихо играла песня Рэя Чарльза "Hit the Road Jack".
Все вокруг меня раздражало. Сильная мамина назойливая забота, которая выходила за все грани, полное равнодушие папы, который дома только и делает, что читает дурацкие газеты и смотрит старый телик, где показывают полную тупость. Я был в параллельном мире, видел битвы, сражения, слышал о приближающемся вторжении, а они живут, как жили, даже не догадываясь, что являлись потомками интантов и меня с Харрисом хотели отдать на кормежку к незнакомому чудищу с зелеными щупальцами. Беатрис бесследно пропала, и они об этом даже знать ничего не хотят.
Ничего не хочу делать. Все надоело. Не могу больше жить с этим чувством. Оно медленно и мучительно пожирает меня изнутри, превращая в гнилой тупой кусок мяса. Хочу скрыть себе вены, хочу надеть петлю на шею и повеситься, утопиться в собственной ванне, лишь бы чувство вины, которое преследует меня изо дня в день, отстало. Лишь бы забыть о том, что со мной случилось, забыть о Беатрис…
От запаха бекона начало мутить желудок.
— Роберт! — рассерженно воскликнула мама, заметив мою кислую мину и нетронутую вилку.
— Не хочу, — пробурчал я, сжимая крепко кулаки под столом.
— Сын, хорош фигней страдать, иди ешь! Вчера вечером не поел, сегодня такого не нужно! — громко отчеканил отец.
Я огорченно покачал головой.
— Роберт, — мама присела напротив и ласково притронулась к моей руке, — я знаю, что ты переживаешь за свою потерянную одноклассницу, но это не повод голодать.
— Я не могу есть…я хочу знать, где она… — грустным сдавленным голосом произнес я, чувствуя, как от этих слов состояние внутренней опустошенности возрастало.
— Ее найдут, — произнесла мама с надеждой, которая никак не грела мое сердце. Как ее найдут, если она застряла в параллельном мире, о котором вы даже не догадываетесь?! И не поверите, посчитав моей выдумкой…Как всегда. Я отвел взгляд, мама продолжила: — а тебе надо поесть. Я положу тебе в школу сэндвичи.
Она встала и пошла доделывать бутерброды. Песня Рэя Чарльза начала раздражать. Шелест газеты раздражал. Любимый бекон раздражал. Все бесило.
Ублюдок Арктур схватил ее перед тем, как мы с Харрисом вернулись домой. Целых три недели я винил себя в содеянном. Успел бы схватить ее за руку — была бы она сейчас в Санвилсенте.
Это я во всем виноват. От шока пялился, как настоящий дебил, как этот мерзавец обвил ее талию, словно по уши влюбился в нее… От этого предположения начало мутить еще сильней. Даже боюсь представить, что он делал с ней. Вдруг он причинил ей сильную боль? Вдруг подарил тому извращенцу Джандану, и толстяк теперь жестко развлекается с ней? От этих мыслей мое сердце медленно разрывалось, обнажая и пощипывая длинные глубокие раны.
Ненавижу себя.
Тупица полная.
Хочу умереть.
Родители даже не пытаются проникнуть моим состоянием, думая, что я просто немножко волнуюсь… И все мои слова не хотят всерьез воспринимать. Никакой от них поддержки. Предполагают, что это вскоре пройдет…Живут в своих розовых очках, думая, что все замечательно, даже не догадываясь, что наша вселенная находится внутри другой вселенной, и некий Гардос хочет захватить мир вновь.
Надоело жить с этим чувством. Не пойду сегодня в школу. Уеду за город и перережу себе горло. Жаль, в городе нет высоких зданий, сброситься с крыши было бы проще. Умру и не буду больше страдать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я прожигал злым взглядом бекон, как внезапно из динамиков радиоприемника начали раздаваться невнятные голоса. Папа, прекратив читать, озадаченно покрутил динамик, и от услышанного кровь в жилах застыла.
— Пэнами Ри, энте не!
— Что за бред? — не понял папа.
Он повернул маленькую антенну в другую сторону, и голоса начали звучать сквозь потрескивание белого шума. Мама нахмурилась, кусок таявшего масла плюхнулся с лезвия ножа на край тарелки.
Я не верил собственным ушам. "Пэнами Ри" — так говорили юндианцы! Неужели мы случайно поймали волну из…параллельного мира?!
Это предположение меня взбодрило и откинули мысли о суициде.
Я выхватил у папы радио, прижал его к себе и начал крутить антенну по сторонам, надеясь услышать хоть что-то о Беатрис. Вероятность была нулевая, но так хотелось что-то узнать.
— Ты что делаешь? — не понял папа.
— Тихо! — рассерженно воскликнул я, услышав сквозь помехи новые голоса.
Я затаил дыхание, не обращая внимания на недоуменный взгляд отца и перепуганную фигуру мамы.
— Все готово, Гардос. Энспетры в деле, ожидают вторжения, — заликовал ледяной женский злобный голос.
— Отлично, Элизабет. Арктур только что передал мне, что благодаря девчонке уничтожил Завесу. — довольно прошептал мужской хриплый голос.
— Что… — начал я.
— Роберт! — папа выхватил у меня радиоприемник, потряс его, покрутил антенну и, услышав, как запел незнакомый женский голос, довольно поставил радио на стол.
Мама пожала плечами, продолжая делать сэндвичи.
— Кто-то похоже пытается взломать радиостанцию, чтобы устроить шумиху и народ перепугать, — рассмеялся папа, мама начала невольно кивать, — мне тут вспомнился вайомингский инцидент.
"Как же ты ошибаешься…" — пронеслось в голове.
Я старался не слушать папу, моим словам он все равно не поверит. Шок пронзил меня насквозь. Все вокруг, казалось, было в тумане. Лишь фраза "Арктур только что передал мне, что благодаря девчонке уничтожил Завесу" громко звенела в голове, вызывая жуткий страх…
******
— Арнольд, ты можешь ехать помедленнее? — злобно пропищала Барбара. Она красила губы розовым блеском и чуть не провела им по щеке, когда Арнольд резко свернул за угол.
— Прости, — глухо пробурчал парень, крутя руль своего шевроле и сжимая губами сигарету.
Они проехали мимо водостока, где когда-то Харрис со своими друзьями решил поиздеваться над Беатрис и Робертом. Раньше это место казалось парню скучным и ничем не примечательным, а сейчас наводило ужас. Стоило вспомнить, как перед мысленным взором появлялись крылатые визжащие монстры, которые были его друзьями, ящеры-титаны, атаковавшие деревню юндианцев, шестерки Джандана. Параллельный мир преследовал Арнольда везде, особенно во снах. Прошло три недели, но воспоминания не хотят его покидать. Хотя для Арнольда Харриса самым главным чудовищем был его деспотичный отец.
Серый автомобиль проехал фонарный столб, где была приклеена листовка с четырьмя фотографиями пропавших без вести: Беатрис Эванс, Блэр Веймар, Энн Хуппер и Крисс Пристон. Роберту и Арнольду повезло прибыть вовремя — по местному времени они отсутствовали пару часов. Их ждало лишь позднее возвращение домой, допрос родителей, домашний арест, слежка опекунов и постоянные просьбы приходить домой не раньше девяти часов вечера. Про остальных нет слуху более двадцати дней.
Арнольд поморщился, увидев лица своих некогда лучших друзей. К Беатрис он не понимал, как относился: вроде мысль, что она "дрянь, предавшая любимую сестренку" жила внутри него, а вроде он сблизился с ней и ничего плохого, о чем постоянно пищала Барбара двадцать четыре часа семь дней в неделю, не увидел в девушке.
"Нет…она не дрянь. Она офигенная. Таких смелых девчонок, как Беатрис, еще поискать надо. Мне даже стыдно, что я к ней так относился. А Барбара видать та еще лгунья. Недавно кинула Аманду, назвав ее картавой шалавой. С Беатрис поступила точно так же…"
