Одну гроздь в барабан, вторую в карман.
Стараясь не шуметь, я вылез. Не захлопывая дверцы и держась спиной к машине, обошел ее. Открыл багажник, все еще боком к машине, глазами к лесу. На ощупь нашел чехол для удочек и вернулся в машину.
Расстегнул брезентовый чехол и стал скручивать багор. Два метровых куска в единое древко. Внутри стальной стержень, в два пальца толщиной. Увесистое и прочное железо. Снаружи деревянная накладка. Жабу, пока она живая, лучше не трогать даже через стальной шест. Металл слишком хорошо все передает…
Я ввернул одну половинку в другую, достал рабочую часть, похожую на навершие средневековой пики. Трехгранный штык, под ним топорик. Не столько чтобы рубить, сколько не дать суке приблизиться – у этой твари, даже проткнутой, может хватить сил и решимости наползти прямо по копью, протыкая себя насквозь, пропуская древко через себя – лишь бы приблизиться и коснуться…
Она после этого даже выживет, быть может. Вытащит из себя древко и все-таки уцелеет. А вот я, если она до меня дотронется хоть разок…
Я до предела вкрутил резьбу в вершину багра, еще раз проверил соединение в середине древка. Хорошо.
Я положил багор между сиденьями. Посидел, дыша на пальцы. Холодно. Но перчатки лучше не надевать. Мне всегда кажется, что кожа вдруг возьмет да и проскользнет по дереву рукояти в самый неподходящий момент.
Затем прикрыл дверцу, опустил стекло до упора и включил мотор. Пополз вперед, прислушиваясь к тому, что снаружи.
Машину лучше бросить не здесь, а на повороте. Не нравится мне тот усатый. Кто его знает, не успеет ли она с его помощью добраться до своей «ауди» быстрее, чем я доберусь до нее? Тогда пусть сюрприз ждет их сразу за поворотом, чтобы не успели среагировать.
Я обползал поворот, но дорога впереди все не становилась прямой. Сделав округлый поворот влево, вдруг пошла раскручиваться вправо. И опять влево.
Холмы тут, что ли? И справа и слева? Эта загогулина, чтобы их объехать? Да, вон что-то в темноте громоздится. Зря я на Гоша погрешил, тут запросто все двести…
За ветвями, где просека выходила на прямую, мелькнули огни.
Я скрипнул зубами от злости. Не столько на них, сколько на самого себя. Ну вот! Дождался, идиот! Дотянул!
Хотя если Гош все пометил верно, до дома еще метров сто, и деревья должны еще скрывать свет окон…
Из-за изгиба просеки на меня вылетели два слепящих огня и шум чужого мотора.
Я ударил по тормозам. Звук другого мотора тоже резко сменился, водитель судорожно тормозил. Успел. Удара не было, хотя мне казалось, что он неизбежен.
Впереди потемнело. Машина встала в упор к моему «козленку», почти поцеловав в бампер. Фары закрыло передним крылом. Их свет рассеивался между машинами, поднимался по скатам крыльев мягкой волной.
Переднее стекло их машины. Слева бледные щеки и темные усы, а прямо передо мной белокурые волосы, кукольное личико чертовой суки. На ее лице было одно лишь легкое удивление – только тем, что они чуть не въехали в другую машину…
А вот усатый все понял быстро. Может быть, меня выдали глаза.
Правой рукой нащупывая револьвер на соседнем сиденье, левой я уже распахивал дверцу. Выскочил наружу, вскидывая Курносого, но передо мной взревело и окатило светом.
Машина с визгом откатывалась назад, перед «козленка» больше не закрывал меня от режущего света фар, я видел только два слепящих глаза, ничего больше.
Вскинув левую руку к глазам, чтобы прикрыться от света, щурясь, пытаясь угадать в темноте бледные пятна лиц где-то поверх фар, я бросился за машиной.
Лиц не различить, но можно угадать, где они должны быть… Земля под ногой нырнула, я влетел в рытвину и замахал руками, чтобы не растянуться плашмя. По глазам ударил свет фар, я зажмурился, не видя ничего, не чувствуя под ногами твердой земли. А проклятая машина все укатывалась назад, увеличивая дистанцию!
Усатый не пытался развернуться, просто гнал на задней передаче, все быстрее и быстрее. Между нами было уже метров пятьдесят. Позади ослепительных фар вдруг красновато осветилась высокая декоративная арка из кирпича и литых чугунных узоров.
Машина с хрустом врезалась в левую опору. Слепящие огни фар замерли.
Все, теперь не уйдешь, тварь…
Я несся к огням, выставив обе руки. Левую растопырив, чтобы закрыться от фар, между мизинцем и безымянным пальцем воткнув ствол Курносого. Целясь над левой фарой, чуть выше, чтобы через стекло попасть в ту, которая на пассажирском сиденье…
Защелкали дверцы, я слышал шелест одежды, что-то кричал усатый. Я почти нагнал их, до машины было уже десяток шагов, не больше. Я пытался разглядеть в темноте хоть что-то, но видел лишь слепящие фары.
Все остальное было сплошной темнотой. В которой что-то…
Ей достаточно просто дотронуться до меня!
Я отшатнулся, отвернул голову в сторону, чтобы свет фар не бил в глаза, а левой рукой потянулся за спину, ловя древко багра под топориком. Петля, удерживающая его, на кнопке. Рвануть – откроется сама, освободив…
Но рука не нащупывала ни дерево рукояти, ни сталь узкого топорика.
И шелест судорожных движений в темноте, где-то сбоку от фар…
Удаляясь или – приближаясь?
Что-то скользило там, в темноте, готовясь навалиться на меня…
Как там. Как в ту ночь.
Я вновь проваливался из леса, ночи и ворчания мотора во что-то похожее, но – иное…
Меня затягивало, как затягивает взгляд узор на «живом» переплете, на котором привычная реальность истончается, открываясь во что-то иное, то, что обычно отгорожено…
Как тогда. Только теперь я один.
Я ничего, ни черта не видел за слепящим светом фар!
А пальцы все скользили по коже плаща, а древка багра не было… Я вспомнил. Багор сейчас так и лежит между сидений «козленка». В сотне шагов позади.
Пару секунд я стоял, решаясь. Возвращаться за багром, теряя последние шансы на то, чтобы достать их, пока они не пришли в себя? Или без багра, рискуя нарваться в темноте на ее касание…
Свет и шум мотора мешали, спутывали остальные звуки.
И все-таки они уходили от меня. Бежали. Скрип. Гравий? Дорожка, ведущая к дому? Значит, куда-то под арку, за нее…
Я шагнул вперед. Дальше. Сначала опасливо, пока не перешагнул свет фар. Теперь он не слепил меня, и через секунду я различил в лунном свете движение.
Светлая стена дома, крыльцо. И тени, копошащиеся у входа. Я слышал нетерпеливое рычание усатого, лязг железа. Щелкнул замок, тени шевельнулись, от стены отлепилась еще одна дверь?
Я уже был за аркой, в начале дорожки. Достаточно близко, чтобы надеяться на удачу. Я выстрелил.
О, этот чавкающий звук, с которым подпиленная пуля входит в тело!
Его нельзя спутать ни с чем. Одну из теней швырнуло вбок, на стену.
Я выстрелил еще и еще раз, но оба раза пуля с визгом рикошетила от стены. Тени скользнули в стену, уменьшаясь. Последнее движение и – стук захлопнувшейся двери.
Рывком преодолев последние метры, я взлетел на крыльцо. В глазах прояснялось, я различил темный след на белесой штукатурке слева от двери. Подпиленная пуля не должна была пробить тело насквозь. Значит, хорошо зацепило, если столько крови от случайного касания стены. Может быть, в печень?
Жаль, что след слева от двери, а не справа. Скорее всего, усатый. Это он должен был стоять тут, пропуская суку в дверь вперед себя…
Не останавливаясь, в два шага я промчался по крылечку и ударил в дверь плечом. Мои зубы клацнули. Дверь сидела как влитая. Я дернул на себя, но внутри щелкали замками, со скрежетом задвинулся тяжелый засов.
– Да уйди же! – басило с той стороны. – Не лезь к двери!
По голосу не скажешь, что прострелена печень… Чертова жаба, это она его держит.
– Я их… – женский голос.
– Нет! Не лезь!
– Я не буду открывать, я их и так…
– Черт тебя возьми, Карина! Они будут стрелять через дверь! Не лезь туда!
Я отдернул пальцы от ручки, ледяной на ощупь. Сталь? Медь? Не важно. Главное, что металлическая.
На всякий случай отступив от двери на полшага, я вскинул пистолет.
Пробьет ее пуля? Усатый уверен, что пробьет… Но он не знает, что пули подпиленные.
Сколько тут толщины? И из чего дверь? Не подпиленная пуля, может быть, и прошила бы. Две-три точно пробили бы, если всадить в одно место, одна да прошла бы.
Но подпиленные… Если это дуб, пуля раскроется цветком и застрянет. Тогда ее и несколькими не пробить. Весь остаток обоймы засадишь, и без всякой пользы. А пока будешь перезаряжать, они…
– Быстро наверх, принеси мне ружье!
– Я не могу тебя отпустить, ты…
– Быстрее ружье, Карина!
– Тихо! Не кричи, ты дергаешь мышцы. Не даешь сосудам стянуться…
– К черту мышцы, ничего со мной не случится! Беги за ружьем! Они в любой момент могут войти сюда…
Я глядел влево, отыскивая в светлой стене темный провал окна. Пытаясь понять, как там внутри, можно ли будет…
– Стой! Нет! Не пущу!!!
