Требования, поставленные Англией как условия мира в 1711 году, показали, что она сделалась морской державой, в самом чистом значении этого термина, не только в действительности, но и в ее собственном сознании. Она требовала: чтобы одно и то же лицо никогда впредь не было одновременно королем Франции и Испании; чтобы ряд укрепленных городов был уступлен ее союзникам, Голландии и Германии, как оборонительная линия против Франции, чтобы союзникам ее были возвращены французские завоевания. Для себя же она требовала: формальной уступки Гибралтара и Порт-Маона, стратегическое значение которых было указано выше; уничтожения Дюнкеркского порта, служившего гнездом для приватиров, охотившихся на английскую торговлю; уступки французских колоний: Ньюфаундленда, Гудзонова залива и Новой Шотландии (последнюю она уже занимала в то время) и наконец, торговых договоров с Францией и Испанией и монополии торговли невольниками с Испанской Америкой, торговли, известной под именем Asiento, которую Испания дала Франции в 1701 году.
Переговоры продолжались, хотя враждебные действия и не прекращались; и в июне 1712 года четырехмесячное перемирие между Великобританией и Францией отозвало от союзных армий на континенте английские войска, великий вождь которых, Мальборо, был отставлен от командования за год перед тем. Кампания 1712 года была благоприятна еще для Франции, но и во всяком случае удаление Великобритании с театра войны делало окончание последней лишь вопросом непродолжительного времени. На увещания Голландии Англия отвечала, что с 1707 года голландцы снарядили для участие в войне не более трети условленного числа кораблей, а в течение всей войны — не более половины. Палата общин, в адресе, поданном королю в 1712 году, жаловалась:
"Служба на море была несена в течение всей войны на условиях, крайне невыгодных для королевства Вашего Величества, ибо необходимость требовала, чтобы ежегодно снаряжались большие флоты для сохранения превосходства в Средиземном море и для сопротивления силе, которую неприятель мог организовать или в Дюнкерке, или в портах западной Франции, готовности Вашего Величества снаряжать вашу долю флота для всех отраслей его службы нисколько не вторила Голландия, которая ежегодно посылала в море корабли совсем не в достаточном числе по отношению к снаряжавшимся вами. Поэтому Ваше Величество были обязаны пополнять ее недочеты своими кораблями. И флот Вашего Величества должен был плавать из-за этого в ненормально многочисленном составе. И. к великому вреду для себя, оставаться в отдаленных морях в неудобное для кампании время года. Это обстоятельство также ограничило конвои для торговых судов, за недостатком крейсеров, берега были открыты для нападения, и вы были не в состоянии вредить неприятелю в самой выгодной для него торговле с Вест-Индией, откуда он получал огромные подкрепления для своей казны, без которых не мог бы нести расходы по ведению войны".
Действительно, между 1701 и 1716 годами торговля с Испанской Америкой дала Франции сорок миллионов долларов наличными деньгами. На эти жалобы голландский посланник в Англии мог только возразить, что Голландия прямо была не в состоянии выполнить свои обязательства. Неудачи 1712 года, присоединившись к настойчивому желанию Англии заключить мир, заставили и Голландию решиться на последний; Англия, несмотря на неудовольствия свои на союзников, была еще так проникнута старою ненавистью к Франции, что поддерживала все сколько-нибудь основательные требования Голландии. 11-го апреля 1713 года был наконец заключен почти общий мир — между Францией с одной стороны и Англией, Голландией, Пруссией, Португалией и Савойей с другой стороны — мир, известный под именем Утрехтского и составляющий одну из эпох в истории. Император все еще воздерживался от мира, но потеря британских субсидий сковала движения его армий, и с прекращением участия морских держав континентальная война могла бы прекратиться, однако Франция, с развязанными теперь руками, совершила в 1713 году блестящую и успешную кампанию в Германию. 7-го марта 1714 года был подписан мир между Францией и Австрией. Слабые искры войны продолжали еще тлеть в Каталонии и на Балеарских островах, которые настаивали на своем нежелании признать Филиппа V; но возмущение их было подавлено, как только оружие Франции обратилось против них. Барселона была взята штурмом в сентябре 1714 года, а острова сдались следующим летом.
Перемены, явившиеся следствием этой долгой войны и санкционированные миром, если опустить детали меньшей или преходящей важности, можно резюмировать коротко следующим образом: 1. Дом Бурбонов был утвержден на испанском троне, и Испанская монархия сохраняла свои владения в Вест-Индии и в Америке; план Вильгельма III уничтожить ее господство там рушился в тот момент, как Англия решилась оказывать поддержку австрийскому принцу и таким образом приковала большую часть своей морской силы к Средиземному морю. 2. Испанская монархия потеряла большую часть своих владений в Нидерландах, так как Гельдерланд перешел к новому королевству Пруссии, а Бельгия — к императору; Испанские Нидерланды сделались, таким образом, Австрийскими. 3. Испания потеряла также главные острова в Средиземном море: Сардиния отдана была Австрии, Менорка, с ее великолепной гаванью, — Великобритании, а Сицилия — герцогу Савойскому. — 4. Наконец, Испания потеряла еще и свои итальянские владения, так как Милан и Неаполь перешли к императору… Таковы, в главных чертах, были для Испании результаты борьбы за наследство ее трона.
Франция, оказывавшая поддержку успешному претенденту, вышла из борьбы истощенная и с значительными территориальными потерями. Она добилась утверждения короля своего собственного королевского дома на соседнем троне, но ее морская сила была истощена, ее население уменьшилось и финансовое состояние пришло в упадок. Отнятая от нее в Европе территория была на ее северо-восточной границе; и она вынуждена была отказаться от пользования Дюнкеркским портом — центром крейсерской войны, так устрашавшей английских купцов. В Америке уступка ею Новой Шотландии и Ньюфаундленда была первым шагом к полной потере Канады полстолетия спустя. Но на этот раз она удержала остров Кап-Бретон, с его портом Луисбург — ключом к заливу и реке Св. Лаврентия.
Приобретения Англии, военными действиями и по трактату, весьма близко соответствовали потерям Франции и Испании и все способствовали развитию и упрочению ее морского могущества. Гибралтар и Порт-Маон в Средиземном море и вышеупомянутые колонии в Северной Америке дали новые базы для этого могущества, способствуя расширению и улучшению национальной торговли и большему обеспечению защиты ее. Ослабление морских сил Франции и Голландии, расшатанных упадком их флотов, который явился следствием неимоверных издержек по ведению сухопутной войны, послужило только к выгоде Англии, дальнейшие сведения об этом упадке будут даны ниже. Самая невозможность для Голландии снарядить условленное число кораблей во время войны и дурное состояние снаряженных, хотя и накладывали лишнее бремя на Англию, послужили, можно сказать, к ее благу, побуждая ее флот к большему развитию и к большим усилиям. Несоответствие между морскими силами увеличилось еще уничтожением порта в Дюнкерке; так как, не будучи сам по себе первоклассным портом и не имея глубокой гавани, он в то же время обладал большими искусственными укреплениями, и его положение было особенно пригодно для того, чтобы беспокоить английскую торговлю. Он отстоит только на сорок миль от южного Форланда и от Даунса, и кратчайшее расстояние от него до английского берега Канала равно только двадцати милям. Дюнкерк был одним из самых ранних приобретений Людовика XIV, который заботился о нем, как о своем детище; срытие укреплений и засыпка порта показывают, как велико было унижение короля Франции в эту эпоху. Но Англия всегда держалась мудрой системы не основывать своей морской силы единственно только на военных позициях, ни даже только на боевых кораблях, и потому коммерческие выгоды, которые она обеспечила себе теперь во время войны и по мирному договору, были весьма велики. Торговля невольниками с Испанской Америкой, уже и сама по себе прибыльная, сделалась для Англии еще более такою как средство для огромных контрабандных сношений с этими странами, что вознаградило неуспех попыток англичан к завоеваниям там; в то же время уступки, сделанные Португалии Францией в Южной Америке, служили, главным образом, к выгоде Англии, которая по трактату 1703 года приобрела первенство в португальской торговле. Уступленные Англии Севере-Американские колонии были весьма ценны не только, и даже не главным образом, как военные станции, но и в коммерческом отношении… И кроме всего этого, Англией заключены были, на выгодных условиях, торговые договоры с Францией и Испанией. Английский министр, защищая мирный договор в парламенте, сказал: "Выгоды для нас этого мира проявляются: в увеличении нашего богатства, в большом количестве слитков металла, недавно перечеканенного в нашу монету; в огромном увеличении со времени мира числа наших судов, как рыбопромышленных, так и вообще торговых; в замечательном росте пошлин на предметы ввоза и в нашей фабричной деятельности, и в росте нашего вывоза", — одним словом, в оживлении торговли во всех ее отраслях.
