Сюжет Басе: лягушка, ива, пруд. Луна, в пруду качаясь, сеет тени. Мы вспомним все в грядущий день осенний И время-мячик выпустим из рук... Алла Гирик
ЛЕНА Конечно, ты все-таки пешка И даже не рвешься в ферзи. И денежка падает решкой И тонет в родимой грязи. Конечно, вся жизнь за оградой, И близко смурная река... Кудрявая, что ж ты не рада? Смотри, как бегут облака! И солнце печет на пригорке, Последний сугроб теребя, Оно по-весеннему зорко, И с неба заметит тебя, И бывший твой дом, и калитку, Строфу из почтовых имен, Окно, полыхнувшее слитком Златых, незабвенных времен. Погладишь холодную стену И дальше пойдешь налегке Хорошая девочка Лена, Синица в Господней руке. Лопух <[email protected]>
* * * Над городом сонным висела луна, и я в беспокойстве очнулся от сна, за окнами ночь голубая плыла, дул ветер холодный, поземка мела. Напротив по крыше ходили коты, черны, одиноки, печальны, как ты, они обходили карнизов края и были задумчивы, так же как я. Конечно же, если быть точным во всем, был кошкой один, а другой был котом. По крыше они добрались до конька, и кошка сказала: ?Как жизнь нелегка.? Потом оглянулась вокруг с высоты и горько вздохнула при этом, как ты. А кот: ?Не печалься так, радость моя, сказал ей вполголоса, так же, как я. И черной своею, большой головой коснулся ее и шепнул: ?Я с тобой.? Но тучей огромной закрылась луна, и стали коты не видны из окна. А в городе сонном среди темноты заплакала женщина где-то, как ты, в тоске безысходной сама не своя... И где-то мужчина проснулся, как я... Сергей Бердников <[email protected]>
Вторник, 19 октября 1999
Выпуск 63
"- Потом крутой поворот, он дает по газам, а мы все, как горох, ссыпаемся по склону - там на повороте спуск крутой и, оказывается, он еще полит водой - сплошной лед... А внизу железные колья и просто какие-то штыри понаставлены. Кому повезло, тот проехал, а почти половина ... Мороз, вытаскиваем ребят на руках, у них кишки замерзают, а до части пятнадцать километров, сука... - А комбриг? - Комбриг? Он это подстроил и ушел за китайскую границу. Половину выпуска летной школы угробил... Вот мой товарищ и решил, что я того, скрытый враг..." Ali. ИСТОРИЯ СО СТУКАЧОМ И ПИСЬМАМИ (по ссылке)
* * * Дай мне в руку хотя бы ракушек горсть, Розовых, как из рыбачьей лодки - рассвет Ветреный, когда хочет усталый гость Лечь, но заперты двери, хозяев нет. Дай мне хотя бы слово, шершавое на языке, Острое, злое, - дай мне оранжевых ягод яд, Волчьих ягод, что тайну бреда в себе таят, Тайну следов последних, тающих на песке. Не уходи отсюда, пока не окончат счет Девочка со скакалкой, мальчик с красным мячом. Время минуты сыплет в колбу, песок течет, Между пальцев ребенка мы, как песок, течем. Не уходи, покуда я тебя так зову, Так ракушками пальцы режу, сжимая так, Что, когда остановят кровь, подберут пятак, Выпавший из кармана в пыльную - звон-траву, Море мое умолкнет, свет утечет из глаз, Птицы лягут, их клювы - настежь, и лишь сверчок Тщится поймать всех рыб - всех! - на один крючок Песенки несусветной, соединившей нас.
* * * Я хочу, чтобы вы обманули меня, виконт. Я хочу быть обманутой снова, как в те века, Когда белый зонтик, и лодка, и серый конь, Ничего нельзя, и, как лед, холодна рука. Я хочу бежать, виконт, от себя, от вас, И, войдя, домой, под любимый проклятый кров, Сквозь июньский гром услыхать этот майский вальс, От которого, как шальная, несется кровь. И, войдя в тишину и сумрак, - не верь! не верь! Капюшон промокший откинув, - не может быть! Увидать, как вы - стремительно - в эту дверь Потому что вы не сумели меня забыть. Сумасшедший, бледный, всю ночь хлеставший коня, Без дороги, в бурю, - опомнись и уходи! Потому что вы так хотели одну меня, Что могли бы сейчас умереть на моей груди. Обманите меня, виконт! Я хочу понять, Отчего так нежно кружится голова, Отчего так тесно в груди - обмануть, обнять, Обменять - как похоже, похоже звучат слова!.. Я пришла сама, потому что не станет нас, Потому что жизнь - лишь бабочка в кулачке... Обнимите меня, виконт! Я еще хоть раз Эту страсть охоты увижу в вашем зрачке.
* * * Я - тряпичная кукла, на мне незаметны следы Синяков от падений. Не боятся глаза ничего - разве только воды Ибо смоется краска. Я ответа не жду, не пугаюсь обиды, беды, Не сгибаю коленей, Мой наряд старомоден, но вечна - модистки труды Кружевная подвязка. Я живу очень долго, мой мастер скончался давно, Кружева обветшали, Я похожа на женщин эпохи немого кино И веселых клаксонов. Эти дамы вокруг хороши, только им не дано Томно кутаться в шали. Их мужья неплохи, но не пьют дорогое вино И не носят кальсонов. Я - красивая вещь, и, когда все однажды умрут Я останусь на полке И достанусь музею. Меня, торопясь, заберут, И в запасниках сразу Эти ваши модистки начнут кропотливейший труд, Навостривши иголки, Станут нежно латать кружева, и вот это сотрут, Незаметное глазу... Мне глаза подрисует художник, похожий... Смотри Не глаза, а фиалки!.. ...Но порвется, зашитая ветхим стежком, Грудь из белого шелка. И атласное сердце тихонько качнется внутри, Точно маятник жалкий, И сверкнет в глубине одиноким алмазным глазком Золотая иголка.
* * * Какие сальто Фортуна крутит! Ты - холод, а я - огонь. Наследник Тутти, волчонок Тутти, Не тронь циркачку, не тронь! В едином чреве с тобой зачаты. В одной колыбели... Брат! В какой неволе растут волчата, Не помнящие утрат? Учуй подмену, волчонок Тутти, Унюхай живую плоть! ... Судьба смеется, Фортуна шутит, Раздваивается плод. Ты помнишь, Тутти? Собака лает, Младенцы вопят не в лад: В одной половинке - огонь пылает, В другой половинке - хлад. Ищи, волчонок! Не им, дворнягам, Тебя уберечь - никто Не машет вслед, только машет флагом Над городом Шапито. Но что ты знаешь про звездный купол, Про танец, прыжок, полет!.. Бедняжка Тутти, ты любишь кукол, А куклы - они как лед. Ну, вот, - я кукла, мои движенья Унылы, пусты, просты... Ты счастлив, Тутти? Без выраженья Гляжу на тебя - прости. Усни, бедняжка. Твоя рубашка В поту... На дворе темно. Скрипит повозка, скулит дворняжка, Наследник глядит в окно. Ольга Родионова (Верочка)
Локальная война умереть... ни за что ни за чем в стороне чеснока-черемши чечевицы завлечен обречен изречен и исторгнут из уст беспечальной столицы умереть... на холодной горе обнимать раскаленный металл чтоб согреться замирать в проливном октябре сберегать для осколка январского сердце умереть... не намечен ещее не прочерчен пунктир атакующей лавы что же губы обратный отсчет к часу "Ч" начинают и вечную славу
умереть... Богу душу вернуть кесарь тело отсек по земному закону печень псам не орлу добрый путь вверх по склону
Михаил Сазонов
было или будет два часа ночи по эту или по ту сторону мира а мне писатель судьбы моей прочит легкий озноб и пакетик эфира воспоминание о пасмурной гейше в тесном театре а не в постели данной и не заботит больше я или меньше чем отражение в зеркале ванной совсем запущенной комнате ныне не знающей пены и без подноготной здесь тело выживет или остынет не будучи призвано или пригодно мне плохо в воде и не радуют свечи я ухом протер два старинные пледа мне снятся рваные платья и плечи и ты или опыты атомной леды наверно губы перепачканы вишней обилие трещин вкус странно солон манера нова или резок излишне мой опрокинутый поцелуй-соло но для меня существуют раздельно белое прошлое и бледные планы и ни одно из двух не смертельно я остаюсь или дни будут плавны
viveur
Выпархиваю из поросли прозы В кроны холодных сосен, Птах беспокойный, Взбивающий крыльями воздух. Птицы, живущие в кронах, У самого синего неба, Покосятся небрежно И вновь обращаются к небесам, Зная, что я ненадолго.
Юрий Ксилин <[email protected]>
*** Уже рассвело. Устав стрекотать, После смены ночной, Сверчок привалился к травинке И дрыхнетї *** Какая жара! У дороги домишко Свесил язык Покосившейся двери И рассыхаетсяї *** Как можешь ты Так долго не звонить? Уже и провод, Из которого рос телефон, Совсем засохї *** После развода и пришел забирать свои вещи, Из, теперь уже бывшего, дома. В чемодан все бросаю не глядя И рубашки, и книги, и туфли, И ї волчок пятилетнего сына. *** Воспоминания юности Беспокойный и липкий, Эротический сон. Барахтаюсь в нем, Словно жадная муха В блюдце с вареньем. *** Старикашка Пригрелся на солнце, уснулї На хлебные крошки, В жидкой его бороденке, Жадно глядят воробьи. *** Ветер шумит за окном, Чайник шумит на плите, А я - я веду себя тихо, Потому, что - осенний вечерї Потому, что - свое отшумел...? Михаил Бару
Пятница, 5 ноября 1999
Выпуск 64
"... А зачем вообще мне писать, вдруг подумал Дима. Чтобы денег заработать? Нет, это можно сделать более легким способом. Значит, для славы. Дима вспомнил свои предсонные мечты: как он живет где-нибудь в тайном месте, а прогрессивное человечество думает: а как там Дима? Что он еще такого написал, эта глыба, этот матерый человечище, зеркало человеческих душ? И ловят каждое слово. Вот о чем мечтал Дима. Так это же политика получается. Или религия? Стоит аятолла Дима на балконе Белого дома и говорит в толпу вещие слова. Так? Не так! Не нужна мне такая слава, подумал Дима и осознал, что все его мечты заканчивались на том, как он ставит точку после слова "Конец, а вокруг все начинают дружно бить в ладоши..." Hoaxer. НЕПИСАТЕЛЬ (по ссылке)
