Екатерина стала поддерживать напрямую дипломатические связи, которые ранее шли через Бестужева. Правительства некоторых европейских держав дали знать великой княгине, что они готовы оказать финансовую поддержку в случае устранения Петра от престолонаследия. Союзники России — Австрия и франция — не хотели видеть на троне ярого сторонника Пруссии, это означало бы немедленный выход России из войны. Они открыли свою казну Екатерине, а та с радостью принимала помощь, зная, что очень скоро все это может пригодиться.
У Екатерины появился союзник, о котором она и не подозревала, — из вражеского лагеря. У любовницы Петра Елизаветы Воронцовой была младшая сестра, Екатерина, жена гвардейского офицера, князя Дашкова. У нее было очень мало общего с наглой и неопрятной старшей сестрой, за исключением того, что она тоже была некрасива. Как и великая княгиня, которой она восхищалась, Екатерина Дашкова имела пытливый, любознательный ум и тягу к новым идеям. В свои семнадцать лет, когда началась ее дружба с Екатериной, Дашкова была владелицей одной из самых больших библиотек в столице. Она увлекалась чтением книг французских философов. Неудивительно, что Екатерине нравилось беседовать с просвещенной княгиней. Очень скоро она открыла, что романтически настроенная Екатерина Дашкова страстно желает увидеть ее на российском троне и тайно подбирает единомышленников.
Один за другим в лагерь Екатерины приходили все новые и новые сторонники. Немало офицеров из гвардейских полков поклялись ей в своей верности и обещали в нужный момент выступить на ее стороне. Несколькими годами раньше Кирилл Разумовский, полковник Измайловского полка, сказал Екатерине, что будет защищать ее «ценой своей жизни», что у нее есть много и других тайных приверженцев, которые сделают то же самое.
То, что гвардейские полки были главной опорой императорского двора, Екатерине было хорошо известно. Ни один правитель не мог долго удержаться у власти, лишившись их поддержки. Никакой переворот не увенчается успехом, если Преображенский, Семеновский и Измайловский полки останутся верными императору или императрице.
Все хорошо помнили, как восемнадцать лет назад петербургские гвардейские полки своими штыками подкрепили притязания Елизаветы на трон ее отца. Очень холодной декабрьской ночью 1741 года она явилась в казармы Преображенских гренадеров. Прекрасная в своем неудержимом порыве, в кожаной кирасе и с крестом в руках, Елизавета призвала солдат выступить вместе с ней против регентши Анны Леопольдовны и ее министров-немцев. Гвардейцы криками одобрения встретили это обращение, говоря, что она имеет полное право царствовать, будучи дочерью Петра Великого. Елизавета повела их к Зимнему дворцу, помчавшись впереди в санях, полозья которых скрипели по слежавшемуся снегу. Она разбудила регентшу и отправила ее и младенца-императора Ивана в тюрьму.
Солдаты Преображенского полка сделали Елизавету императрицей. Теперь, действуя совместно с гвардейцами других полков, они могли сделать то же самое и для Екатерины.
В Измайловском полку служил поручиком Григорий Орлов, красавец-герой Цорндорфа. У него было четверо братьев: Иван, Алексей, Федор и Владимир. Все гвардейцы. Все богатыри как на подбор. И все они пользовались в своих полках уважением среди сослуживцев и могли их увлечь за собой.
О том, как Екатерина и Григорий Орлов стали любовниками, не упоминается в исторических источниках. Она была уже опытной женщиной тридцати лет, романтической и страстной, с притязаниями на власть. Ей нужен был мужчина, который самозабвенно любил бы ее и столь же самоотверженно отстаивал ее дело. Орлов был двадцатипятилетним светским кавалером, прославленным боевым офицером, чья неистощимая энергия и отвага находили себе выход на войне, в пьяном разгуле и любовных приключениях. Ему очень хотелось сделать карьеру, но мешали недостаточно высокое происхождение, малая образованность. Да и покровителей не было при дворе. Ему нужна была возможность проявить себя. Вероятно, страсть великой княгини разожгла в нем честолюбие, а может быть, он полюбил Екатерину так, как до этого не любил никого.
Все это лишь предположения, одно известно точно — к лету 1761 года, когда война с Пруссией была еще в полном разгаре и требовала все новых жертв, когда императрица погружалась, казалось бы, в предсмертное забытье и опять выходила из него, разражалась проклятиями в адрес ненавистного Фридриха; когда Елизавета Воронцова считала дни до свадьбы с Петром, а тот передавал пруссакам секретные военные сведения, Екатерина забеременела от Григория Орлова.
Об их связи было известно лишь узкому кругу лиц, и Екатерине удавалось скрывать свою беременность, оставаясь в тени, следить за развитием событий.
Трудно было предугадать действия взбалмошной императрицы. Отчаянно пытаясь добиться победы над своим заклятым врагом, она посылала в армию все новые и новые приказы, меняя генералов, осыпала бранью всех, кто попадался ей под руку. Она не могла больше стоять на ногах, то и дело прижимала руку к сердцу, как бы желая успокоить его неровное биение. В минуты сильного волнения у Елизаветы из носа шла кровь, и служанки держали поблизости наготове куски холстины, чтобы остановить кровотечение. Ее левая нога была обезображена ужасной незаживающей язвой, которая сильно беспокоила ее. Она, словно в прострации, смотрела на эту язву и не могла отвести от нее глаз, бормоча что-то насчет кары господней, ниспосланной ей за то, что отец, Петр Великий, поцеловал эту ногу, когда она была маленькой девочкой. Ее ум, казалось, был временами в состоянии спячки или же погружался в кошмары. Но иногда она пробуждалась от умственной летаргии и заплетающимся языком выдавливала из себя требования, приказания, угрозы.
Все, чьи судьбы зависели от будущего преемника Елизаветы, испытывали прилив страха. Что, если императрица сойдет с ума? Вот уже несколько лет мысль о безумстве так занимала ее, что она даже отвела в своем дворце несколько комнат под приют для душевнобольных, который постоянно пополнялся. Однажды, как отмечает в своих мемуарах Екатерина, к двору были доставлены сразу двенадцать сумасшедших женщин. Возможно, императрица испытывала к ним сострадание, но скорее всего, причудливое поведение этих несчастных забавляло ее.
Теперь могло случиться так, что и сама Елизавета сделается безумной, как и ее любимцы. Если это произойдет, кто будет управлять от ее имени — Михаил Воронцов и его партия? Или же путем ловкого маневра их удастся обойти Петру и стать регентом при недееспособной тетке?
Наступил октябрь. Похолодало. Невзирая на погоду, генерал Бутурлин, недавно назначенный командующим, развернул наступление. У него были основания надеяться, что эта кампания станет последней, поскольку в ней участвовали сильные армии австрийцев и шведов. Этот сокрушительный удар должен был повергнуть в прах истощенное и впавшее в уныние прусское войско.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
