— Ну, это-то едва ли, — уклончиво отвечает Михаил Богданович. — Этого я не думаю, но расхолодить Илью разными доводами и сомнениями он, пожалуй, сможет.
— А ты осилишь все это один, Илюша? — тревожно смотрит в глаза сыну Ирина Михайловна.
— Я не один. Со мной будет Лева Энглин. С завтрашнего дня мы с ним числимся в отпуске. Вот и займемся модернизацией цирка.
— Поможет им и Виктор Захарович Миронов. Ты должна знать его, Ира. Он конструировал для нас самую сложную аппаратуру. А теперь вообще будет заведовать нашим конструкторским бюро. Добились мы наконец такого бюро для нового здания цирка!
— А что вы скажете Андрею Петровичу? Как объяснить ему, где Илья будет проводить свой отпуск?
— Скажу, что уйду в туристский поход, — небрежно машет рукой Илья.
— А я должна буду поддерживать эту выдумку?
— Ты сделаешь это для блага нашего родного цирка, Ирина! — смеется Михаил Богданович.
16
На следующий же день Илья едет в новое здание цирка. Сопровождают его Михаил Богданович и Анатолий Георгиевич.
— Я очень доволен Виктором Захаровичем — заведующим нашим конструкторским бюро, — говорит дорогой Анатолий Георгиевич. — Он уже и штат себе подобрал. Хотя и сам сведущ в электронике, но пригласил в свое бюро еще и кибернетика. Конечно, крупного ученого к нам не заманишь. Тут нужен энтузиаст, и, знаете, он нашел такого энтузиаста. Молодого кандидата наук, Васю Милешкина, который согласился работать у нас по совместительству. Я еще не очень уверен, что его должность нам утвердят, но совершенно убежден, что он будет работать у нас даже бесплатно. Во всяком случае, он приходит теперь в наше конструкторское бюро почти ежедневно, не будучи зачисленным пока ни в какие штаты.
— И серьезный специалист? — спрашивает Илья, хорошо знающий, что в науке (а чаще около науки) есть немало чудаковатых и не очень серьезных молодых людей, ухитряющихся каким-то образом защищать кандидатские диссертации и совершенно не способных к научной работе.
— Виктор Захарович уверяет, что очень толковый. Считает даже просто счастьем, что ему попался такой человек. Да вы сами с ним сегодня познакомитесь. Не сомневаюсь, что он там. Нам вообще очень повезло с составом нашего конструкторского бюро. Во-первых, это не просто профессионалы-конструкторы, которым неважно, что конструировать, лишь бы конструкции были по их инженерной специальности. Это люди, отлично понимающие, что они будут конструировать аппараты для людей, рискующих жизнью в случае недоброкачественности их работы. Мало того — они очень хорошо знают именно такие законы физики и механики, как, например, законы вращательного движения, которые лежат в основе многих наших цирковых аттракционов.
Увлекшись, Анатолий Георгиевич не замечает даже, что они уже прибыли на Университетскую и, если бы не Михаил Богданович, проехали бы ее.
— Не могу о хороших людях говорить равнодушно, — смущенно оправдывается он. — Без таких людей нельзя создать ничего нового. А для маленького коллектива Миронова характерно еще и то, что они уже переселились в новое здание, не ожидая окончательной его отделки и сдачи. Работают в холодном помещении, обогреваясь электрическими каминами и горячим чаем. Зато они уже сейчас вносят многие усовершенствования в отделку здания и особенно в купольную его часть. Там крепится почти вся гимнастическая аппаратура.
— А когда предстоит официальная сдача строителями всего помещения цирка? — спрашивает Илья.
— К первому апреля.
— Ох, это первое апреля, да еще для строителей! — смеется Михаил Богданович.
— Это крайний срок. А позже никак нельзя — первого мая мы уже должны показывать новую программу.
Они выходят из метро и идут дальше пешком.
— Да, вот еще о чем хотел предупредить вас, — останавливается Анатолий Георгиевич. — О вашей идее, Илья Андреевич, никто из них еще ничего не знает. И давайте сообщим им ее не сразу…
— А как мы подведем их самих к мысли о желательности ее осуществления у нас в цирке? — горячо подхватывает Михаил Богданович, сразу же догадавшись о тактическом ходе главного режиссера. — Это тоже неплохая идея! Психологический подход, так сказать.
— Вот именно, — энергично кивает головой в огромной меховой шапке Анатолий Георгиевич. — А то как бы их, людей, мыслящих категориями конкретных конструкций, не ошарашить сразу необычайностью нашего почти фантастического замысла. Дадим им поэтому самим пофантазировать и как бы самостоятельно дойти до подобной идеи…
— Вы главный режиссер, Анатолий Георгиевич, — поддерживает его Михаил Богданович, — вы и инсценируйте все это, а мы будем прилежно и, по возможности, даже талантливо вам подыгрывать.
— Договорились! — улыбается главный режиссер.
Инженера Миронова встречают они на манеже, загроможденном разнообразными строительными механизмами.
— А, Виктор Захарович! — радостно восклицает Анатолий Георгиевич, протягивая ему руку. — Очень рад, что застал вас здесь! А мы вот пришли посмотреть, как идут дела у строителей. Это со мной Михаил Богданович, которого вам, наверное, доводилось видеть на цирковой арене.
— Ну еще бы! — весело отзывается Миронов, пожимая руку Михаилу Богдановичу. — Кто же не знает знаменитого Балагу?
— А это, — кивает Анатолий Георгиевич на Илью, — его внук, Илья Андреевич, — цирковой болельщик, так сказать.
— А мы все болельщики! — весело смеется Миронов. — Иначе пошли бы разве к вам на такую скудную зарплату. Позвать вам кого-нибудь из строителей или вы и моими объяснениями удовлетворитесь? Я ведь тут почти все уже постиг.
— Нет-нет, зачем нам строители! — протестующе машет руками Анатолий Георгиевич. — Мы с вашей помощью и сами во всем разберемся. Да нас, собственно, больше интересуют не столько строительные дела, сколько непосредственно ваши, конструкторские. Что новенького могли бы вы нам предложить, чтобы наш советский цирк, лучший в мире по своим артистическим силам, был бы лучшим и по техническому оснащению? Стал чтобы на уровень с веком космических полетов, электроники и кибернетики. Чтобы три часа, проведенных в нем, были бы подобны сказке, рассказанной взрослым детям современным Андерсеном, братьями Гримм или Павлом Бажовым.
Илья до этого почти не был знаком с Анатолием Георгиевичем. Слышал только восторженные отзывы о нем от матери и деда.
“Да, этот человек с огоньком, — думает теперь о нем Илья, с любопытством всматриваясь в его рослую, крупноголовую фигуру. — Такой может увлечь своим замыслом, заставить поверить в него. По всему чувствуется, что человек он с размахом. С таким приятно будет поработать…”
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
