— Господину Шороху тоже надо заплатить, — сказала Крикова сухо, по-деловому. — С вычетом за подлог.
— Воля ваша… — Федяченко протянул Лису две карточки.
— Мальчики! Поедем уже. Пыльно…
Перед ней открыли дверь. Она подошла к «Линкольну» и, взяв револьвер за ствол, брезгливо отшвырнула его куда-то в сторону.
— Это было неосмотрительно… — посетовал Федяченко, и двое из трех охранников без приказа ринулись за «кольтом».
Они бродили по кустам минут пять, перепачкали все брюки, но оружия так и не нашли. Крикова начала выказывать нетерпение, и водитель длинно просигналил. Телохранители подбежали к машине и запрыгнули в салон. Последним погрузился тот, что следил за Олегом. «Линкольн» задним ходом откатил от черной «Волги» и, развернувшись, направился по извилистой дороге обратно.
Лис почиркал зажигалкой и приблизился к Шорохову.
— Дай прикурить. А станнер не трожь, — проговорил он буднично.
Олег шагнул в сторону и хмуро посмотрел на два трупа.
— Звони Лопатину, — распорядился Лис.
— Кому?… Лопатину?! Даты…
— А старухе в театр хорошо бы. — Зажигалка после десятого щелчка все-таки дала огонь, и он затянулся. — Могу поспорить, каждую фразу перед зеркалом шлифовала. Наверно, еще и с заряженной пушкой. И с надеждой, что случайно в себя выстрелит, Кстати! Ствол-то они там не нашли. Да, май фрэнд?… — подмигнул Лис. — Кто-то опередил, не иначе… Ладно, ладно, мне он не нужен. Звони, говорю, Вениаминычу, а то он волнуется.
Олег, подозревая Лиса в блефе, набрал номер. Ответа он не ждал — Лопатина тут сейчас не было, соответственно, не было и его телефона.
Ответили после первого же гудка.
— Шорох? Как там у вас?…
— У нас… хуже некуда.
— Угум… Покури пока.
Шорохов от растерянности вытащил пачку «Кента». Лис стоял к нему лицом — Криковы, прототип и клон, лежали за Олегом, и диггер не мог их не видеть. Тем не менее он увлеченно пускал кольца.
— Полтора лимона тебе, фрэнд, не обломится, — сказал он. — Значит, это байка…
— Что — байка?
— Полтора миллиона евро, которые ты якобы получил. Держи. — Лис помахал зажатой в пальцах карточкой. — На этой пятьсот тысяч. Хотя основной кайф Крикова словила с твоей подачи. Без первого действия спектакль был бы скучнее. Она очень на него рассчитывала.
— Так она что же?… Она заранее знала, что я привезу копию?!
— Это знал даже Криков.
— Какой из них? — жестко спросил Олег, оборачиваясь на трупы.
— Настоящий, — ответил Лис.
Шорохов лишь теперь понял, откуда взялось его спокойствие.
— Лопатин подготовил двух клонов?!
— Трех. На случай еще более непредвиденных обстоятельств. Но эти-то предвидеть было легко. Крикова знакома со Службой, так что в подвохе не сомневалась. И ты ее не обманул.
— А ты?…
— А мне пришлось тебя сдать, — пожал плечами Лис. — Сдать и привезти вторую копию, пока тебя не сдал кто-нибудь еще. Но две трети мои, таков уж расклад. Бери, а то и этого не получишь.
Олег механически забрал карту и сунул ее в ремень к синхронизатору.
У дальнего выезда раздалось шкворчание дизеля, и на пустырь вкатился оранжевый мусоровоз. За ним, ныряя на рытвинах, ехала «шестерка». Она остановилась рядом с телами, и из нее выбрался Василий Вениаминович.
— Запасного куда денем? — спросил Лис.
— Там уже… — Лопатин махнул рукой на нечистый кузов «МАЗа». С Лисом он, как и прежде, держался холодно. Видимо, координатор все еще не забыл того случая, когда по вине опера лишился должности.
— Василь Вениаминыч… — выразительно произнес Олег.
— Вопросы потом, Шорох.
Парализованный водитель «Волги» уже начал шевелиться, и Лис пошел приводить его в чувство, — то ли не хотел возиться с покойниками, то ли угадал приближение тяжелого разговора.
— Ни хрена не «потом»! — взвился Олег. — Подло, Василь Вениаминыч. Я с завязанными глазами играть не намерен.
— Ох ты, боже!.. А с какими намерен? И когда ты их себе развяжешь?
— Что вы этим хотите?…
— Ты уж или догадывайся, или нет. В барьере был?
— Ну…
— В справочную звонил?
Олег прочистил горло, но ничего не сказал.
— Моховы… — Василий Вениаминович почесал под бородой и похлопал себя по карманам. — Похожая фамилия. Но другая. А Шорохова нет. Вернее, есть, и в большом количестве, но все не те.
— Счета за мой телефон приходят вам… — упавшим голосом проронил Олег.
— Если не тебе, то мне. Должен же их кто-то оплачивать? — Лопатин раскрыл баночку с табаком и начал набивать трубку. — Да ты не напрягайся. Есть еще двадцать пять способов отследить твои брожения. Но специально я этим не занимался. Так уж… всплыло.
— Очень приятно… — вякнул Олег. — А при чем тут Крикова?
— При том. Ты, Шорох, на грани срыва. Только сам этого не знаешь пока. А я знаю. И роль серьезней, чем «кушать подано», я тебе доверить не мог. Поди разбери, когда он у тебя наступит… — добавил шеф после паузы.
— Срыв? — уточнил Олег. — А подробнее можно?
— Нельзя. Подробно — это сразу все. И в итоге получим истерику. В барьере побывал? Хорошо-о… И квартирку свою поискал…
— Автобусы тоже искал. На «Щелковской».
— Ну ясно, ясно, — благодушно отозвался Василий Вениаминович. — Звонки твои датированы июлем. Я уж сообразил, зачем ты туда лазил. Не нашел автобусы-то?
— Нет.
— Так их и не было.
— Так я в курсе, — подражая ему, заявил Олег.
— Уже тепло, Шорох. Смотри только не обожгись.
— Это что, угроза?
— Забота.
— Мне бы как-нибудь без нее, без заботы вашей… — пробормотал Олег.
— Вот и я думаю: когда же ты созреешь? Не ребенок ведь. От конца к началу идешь, это правильно. Только медленно у тебя получается, Шорох.
Олег нахмурился. Хорошо бы, чтоб Лопатин еще я расшифровал… Лопатин, кажется, не собирался.
Из кабины мусоровоза спрыгнули двое в засаленных комбинезонах — один смахивал на местного оператора Алика, но вряд ли это был он. Мужчина дернул рычаг с круглым набалдашником, и в торце кузова раскрылась черная пасть. Второй, взяв клона за ноги, поволок его к машине.
В Олеге боролись отвращение и циничное детское любопытство. Он все стоял и никак не мог решить, смотреть ему или отворачиваться. Когда второго клона, раскачав, забросили в контейнер и скругленные створки начали наползать друг на друга, Шорохов отвернулся. Как будто от этого что-то могло измениться.
* * *
«От конца к началу»…
Олег так и не понял, о чем говорил Василий Вениаминович, но, рассудив по-своему, набрал на табло «1970» — начало зоны ответственности.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
