Наконец-то перед ним забор. Только с третьей попытки Жао удалось уцепиться за его верхний край и, подтянувшись, перебраться на другую сторону. Спрыгнув, он едва удержался от крика боли — в ноги впились острые, как иглы, шипы колючего кустарника, — но стиснул зубы и продрался на свободное пространство, оставляя в добычу жадным колючкам клочья грязной одежды. Царапины саднили и кровоточили, однако заниматься ими было некогда, и Жао кинулся туда, где, ярко сияя фарами, прошла машина: там должна быть улица или дорога, если особняк расположен за городом. Скорее, скорее! Пока нет погони, надо убраться подальше отсюда.
Спотыкаясь в темноте, Быстрорукий добежал до широкой сырой канавы и остановился, пытаясь понять, где он. Слева темнота, справа светятся огни домов. Скорее всего здесь окраина Шанхая и до центра неблизко. Перепрыгнув через канаву, Жао быстро перебежал дорогу и снова пошел по пустырю в обход квартала: лучше сделать крюк, чем попасться на глаза привратникам или дежурящим у богатых особняков полицейским. Беднякам не по карману строить дома в пригороде и приезжать в них на автомобилях.
Свернув в переулок, Жао вскоре вышел к конечной остановке трамвая и повеселел: начинались знакомые места. Не дожидаясь вагона — денег на билет все равно нет, а вступать в перепалку с кондуктором, привлекая к себе внимание, ни к чему, — он рысцой двинулся вдоль рельсов, служивших ему путеводной нитью…
Поздно вечером угуй Ван — содержатель притона курильщиков опиума — открыл на условный стук заднюю дверь своей полуподвальной конуры и увидел измученного, осунувшегося Жао. Молча отстранив хозяина, бывший полицейский вошел, рухнул на топчан и устало вытянул ноги в грязных ботинках без шнурков.
Цыкнув на любопытного прислужника, заглянувшего в каморку, угуй поставил перед нежданным гостем низкий столик, принес еду и сигареты.
— Я поживу у тебя несколько дней. — Насытившись и закурив, Жао наконец нарушил молчание. — Но никому ни слова!
— Да, лао, — согласно закивал Ван, употребив вежливую форму, принятую при обращении к старшим по возрасту, хотя гость годился ему в сыновья. — Ты можешь жить у меня сколько захочешь.
— Не волнуйся, заплачу, щедро заплачу за приют и молчание, — пообещал Быстрорукий.
— Да, лао, — немедленно согласился угуй, пощипывая редкую седую бороденку. По опыту он знал: Жао лучше не перечить.
— Что-нибудь слышал о Чжоу?
— Разные ходят слухи, — полуприкрыл глаза Ван и снял нагар с оплывшей свечи, освещавшей каморку. — Говорят, его убили в трущобах.
— Кто?
— Не знаю, не знаю. Но если тебе очень нужно, могу узнать.
— Узнай, — буркнул бывший полицейский, подумав, что теперь он остался один против всех врагов и довериться практически некому: нет больше надежной опоры в городе. — За это получишь отдельную плату. Еще меня интересуют двое русских. Один — бывший военный, одноглазый, очень высокий, почти великан.
— Да, да, есть такой, есть, — засмеялся Ван. — Слышал.
— От кого? — насторожился Жао.
— Люди говорили, люди. Недавно сильно дрались в баре «Наньтао», и там был твой одноглазый. Он работает в бильярдной.
— Завтра покажешь, где это. А теперь я буду отдыхать.
Быстрорукий завалился на топчан и устало закрыл глаза. Угуй собрал остатки ужина и вышел, тихо прикрыв за собой дверь. Постояв за ней немного, он прошел через низкий, насквозь пропахший опиумом маленький зал, где прислужники занимались погруженными в фантастические видения полуобнаженными курильщиками, и по щербатым ступенькам вышел на улицу.
Навстречу ему шагнул стоявший в нише парадного одетый в темное человек.
— Он у тебя? Что делает?
— Спит, — преданно глядя на него, ответил Ван.
— Умаялся, — желчно усмехнулся незнакомец. — Выполни все, что он просит. Понял?
— Он интересовался судьбой Чжоу и одноглазым русским, — сообщил угуй, обнажив редкие гнилые зубы.
— Хорошо, завтра отведешь его к бильярдной. Наши люди будут постоянно рядом. Сейчас устрой двоих из них до утра в курильне.
— Да, господин. А если он задумает уйти от меня в другое место?
— Не препятствуй и не удерживай, ни о чем не расспрашивай. Мы не забудем твоих услуг.
Ван низко поклонился человеку «Тайбо» и спустился в зал: надо поскорее подготовить два топчана, поскольку люди из тайного общества не любят ждать…
Глава 10
Ликование, охватившее обитателей маленькой квартирки после благополучного возвращения Руднева, — они снова вместе, счастливо избежали смертельной опасности и даже не получили ни царапины, что похоже на чудо, — скоро сменилось чуть ли не унынием.
— Скверно, скверно, — расхаживая по тесной комнатушке — три шага туда и столько же обратно, — твердил Лобанов. — Юэ — типичная подставка, подсадная утка, чтобы заманить нас в ловушку. Надо кончать с кладоискательством, пока косоглазые не свернули нам шеи.
— Учтем ошибки, — потягивая из стакана остывший чай, откликнулся Саша. — Будем искать сами, не доверяя никому.
— Они тоже учтут ошибки, — саркастически хмыкнул Юрий.
— Кого ты имеешь в виду? — спросила Ольга.
— Тех, кто ищет похищенное золото, — обернулся к ней брат. — Все говорит за то, что кое-что об этом известно другим людям, скорее всего местным уголовникам. Нет, хватит рисковать! Лучше стоит серьезно подумать: а не убраться ли нам куда-нибудь, пока не поздно? Например, в Харбин. Там полно наших. А здесь ходи вцепятся, как репьи, и не дадут покоя. К тому же клад в двести тысяч золотом может оказаться просто легендой, а жить в вечном страхе из-за мифа? Увольте!
Ольга задумчиво разгладила складки на старенькой скатерти и мягко улыбнулась.
— А все-таки жаль расставаться с прекрасной легендой.
— Мне — нет! — отрезал Юрий. — Я не желаю, чтобы бандиты содрали с нас кожу из-за денег, которых, возможно, не существует в природе.
— А вдруг ты не прав? — возразил Руднев. — Возвращаясь домой, я шел по набережной и подумал, что «город на воде» — это стоящие на приколе лодки и сампаны. Там действительно целый город, со своими улицами, переулками и жителями разного возраста, среди которых может оказаться и старый Вок. Погибший Аллен не зря говорил о «городе на воде», и не где-нибудь, а именно в Шанхае!
— Жаждешь новых приключений? — присев к столу, мрачно спросил капитан. — Мы с Ольгой тебе больше в этом не компания.
— Не говори, пожалуйста, за нас обоих, — остановила его сестра. — Я тоже за то, чтобы попробовать еще, только самим, не прибегая ни к чьей помощи. Ведь Саша свободно объясняется по-китайски.
